– Восторг, вот как?
Уинсом показалось, что Ольга весело хмыкнула, но, больше ничем не выразив своего отношения, поспешно отвернулась и вгляделась в остальных гостей, столпившихся в комнате.
– Грольф! – воскликнула она. – Олаф и Арни! Как ты вырос! Подойди-ка поближе!
Она обняла юношу, приветливо кивнула матросам, пригласила устраиваться Поудобнее и подвинула скамейку Торхоллу Храброму.
– Садись.
Уинсом почувствовала, что немного успокаивается. Почему-то стало понятно, что эта старуха поможет ей ухаживать за больным.
Позже, когда они поужинали бараниной, сыром, пахтой и пивом, мужчины, удовлетворенно отдуваясь, начали обсуждать, что делать дальше.
– Не можешь же ты так открыто появиться в доме дяди, – горячо возражал Олаф.
– Почему нет? – спрашивал Бренд так небрежно, словно говорил о погоде.
– Во-первых, это опасно, во-вторых – неразумно.
– Конечно, опасно, – вмешался Арни.
– С каких пор тебя волнует опасность, парень? – хмыкнул Бренд.
– Можно я пойду с тобой? – осведомился Арни, широко улыбаясь.
– Nej, – засмеялся Бренд, – я пойду один.
– Ну уж не дождешься, – объявил Олаф. – Я отправляюсь с тобой.
– И я, – отчетливо добавила Уинсом. Мужчины как по команде обернулись к ней. Она не мигая глядела на них, упрямо подняв подбородок.
– Я последую за Брендом хоть на край света.
– Неплохая мысль, – кивнул Грольф, ухмыляясь. – Будешь следить, чтобы не попал в беду.
Бренд сурово нахмурился, но Грольф, ничуть не обеспокоившись, добавил:
– И поскольку у нас такая теплая компания…
– Только не говори, что решил присоединиться, – застонал Бренд.
– И не только я. Моя команда тоже.
Бренд закрыл лицо руками и в отчаянии покачал головой.
– Да и мне бы не мешало отправиться к ярлу, – вставил Торхолл Храбрый.
Бренд мгновенно вскинулся.
– Ты – единственный, кого я намеревался взять с собой, – мрачно заметил он. Торхолл с усилием выдавил улыбку. Еда на его тарелке осталась нетронутой, и сердце Уинсом сжалось.
– Бренд! – сказала она. – Торхолл устал. Не мог бы ты…
Бренд поднял руку.
– Никаких отговорок, Уинсом. Он идет со мной.
Уинсом встревоженно посмотрела на Торхолла Старик морщился от боли, хватаясь за живот.
– По-моему, – вмешалась Ольга, – ему никуда не следует идти. Этот человек страдает, Бренд Бьорнсон. – Она пронзила Бренда негодующим взглядом. – Я напою его отваром, который принесет облегчение. Ни к чему брести через холмы до дома ярла. Он может и здесь остаться.
Бренд вздохнул.
– Я гонялся за этим человеком чуть не по всему свету и не собираюсь расставаться с ним из-за ваших капризов.
– Все будет в порядке, – заверила Ольга. Уинсом широко раскрыла глаза, поражаясь храбрости, с которой старая женщина посмела обращаться с Брендом. – Прикажи матросам охранять его. Он никуда не убежит, особенно после настоя, которым я его напою.
Она обернулась к Торхоллу, внимательно наблюдавшему за происходящим сквозь полузакрытые ресницы.
– Будешь спать, как младенец.
Бренд вздохнул, поняв, что потерпел поражение.
– Ладно, – согласился он, – но если Торхолл улизнет…
Ольга отмахнулась скрюченной рукой.
– Не улизнет.
И, поднявшись, приказала здоровенным матросам:
– Ну-ка за работу! Помогите-ка мне убрать со стола!
И те, как ни странно, с готовностью повиновались. Позже Уинсом подошла к старухе, рывшейся в сундуке в поисках тюфяков и одеял для гостей.
– Торхолл Храбрый очень болен, – шепнула она. Ольга выпрямилась.
– Очень? – переспросила она, пристально вглядываясь в Уинсом блестящими глазами.
– Он умирает, – призналась Уинсом. – У него то, что мы, индейцы, называем «изнуряющей болезнью».
Ольга, пожав плечами, вновь вернулась к своему занятию.
– Но он пока еще жив.
Уинсом пристально взглянула на старуху.
– Разве ты не слышишь?! – воскликнула она. – Он умирает. Но Торхолл – единственный свидетель, который может обелить имя Бренда, но дни его сочтены.
Ольга прекратила рыться в сундуке и снова выпрямилась.
– Я слышала тебя, – выдохнула она наконец. – Но сам Торхолл выбирает, что лучше для него – умереть или жить.
Уинсом покачала головой. Она думала, что нашла кого-то, кто согласится помочь, но жестоко ошиблась. Женщина отвернулась, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Ольга задумчиво смотрела вслед красивой женщине, идущей к Бренду через всю комнату. Потом старуха снова нагнулась, добралась до самого дна сундука и вытащила узелок с сухими травами. Удовлетворенно улыбаясь, она подошла к очагу и поставила на огонь горшок с водой.
Чета стариков настояла на том, чтобы уступить кровать хозяину дома с молодой женой. Уинсом и Бренд провели эту ночь в удобной постели, хотя в комнате было слишком тесно, а громкий храп матросов и бесцеремонный пес, явно считавший кровать своей собственностью, не дали новобрачным заняться любовными играми. Взявшись за руки, Бренд и Уинсом мирно уснули.
Утром, когда Уинсом открыла глаза, Бренда уже не было. Он, Грольф, Олаф и Арни отправились к ярлу Эйольфу, оставив в доме Торхолла Храброго с тремя матросами, Уинсом и стариками.
Уинсом радостно улыбалась в. потолок, довольная, что наконец-то распростилась с непрерывной качкой и спокойно отдохнула на твердой земле. Она чувствовала себя настолько полной сил, что быстро поднялась и начала помогать Ольге убирать дом и готовить. Верная своему слову, старуха напоила Торхолла сонным зельем, и тот все еще не проснулся.
Когда почти все дела были закончены, Ольга устроилась на скамье и показала на место рядом с собой.
– Садись, – пригласила она. Уинсом села и взяла у хозяйки чашу с теплым молоком.
– У нас беда, – начала старуха. Уинсом молча глядела на нее с тоской, ожидая продолжения.
– Торхолл умирает. Уинсом отставила чашу.
– Говорила же тебе, – разочарованно ответила она, тяжело вздыхая. При первой встрече старуха показалась такой мудрой и дружелюбной, и Уинсом надеялась на гораздо большее. На помощь Торхоллу…
– Нет, – покачала головой старуха, – ты не поняла.
Уинсом затаила дыхание.
– Торхолл не хочет жить. Ему не для чего жить. Поэтому он и умирает.
ГЛАВА 34
Уинсом все утро старалась занять себя мелкими скучными делами, размышляя над словами Ольги. Один раз она нагнулась над Торхоллом, желая убедиться, что тот спит. Хотя за окнами падал снег и завывал ветер, в доме было тепло и уютно. Торхолл проспал все утро, после того как Ольга снова напоила его настоем.
– Какое зелье ты ему дала? – полюбопытствовала Уинсом.
Острые голубые глаза словно проникали в душу.
– Звездчатый анис, – коротко пояснила старуха. – Маковый отвар.
Уинсом кивнула. Старуха, усмехаясь, наблюдала за ней.
– Пойдем, – пробормотала она, – сейчас покажу. Оставив недорезанное мясо и овощи, они прошли мимо трех развалившихся на полу стражников к маленькому буфету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84