Тот торжественно окунул ребенка в большую миску и сделал какие-то знаки над его головой. Родители, счастливо улыбаясь, удалились вместе с кричавшим малышом; на их место тут же встала очередная пара, и Уинсом заметила, что они держатся крайне настороженно.
Наконец, не в силах скрыть любопытство, Уинсом спросила:
– Кто этот человек, Бренд? Тот, странный, маленький, в коричневых одеждах, которому показали ребенка?
Бренд угрюмо насупился.
– Это монах, – коротко пояснил он и уже хотел отвернуться, но Уинсом не собиралась отступать.
– Что такое монах? Бренд немного подумал.
– Мудрый человек, – наконец выдавил он. – Или по крайней мере так люди считают.
Уинсом поняла, что Бренд недоволен, и вопросительно взглянула на него.
– Тебе он не нравится?
– Nej, – фыркнул Бренд, – не нравится.
– Ты его знаешь?
– Nej, – неожиданно нерешительно пробормотал Бренд. – Не знаю, но все равно не люблю.
Обескураженная Уинсом помедлила и наконец нерешительно спросила:
– Он плохой человек?
Бренд поморщился, не зная, как лучше втолковать девушке то, что не совсем понимал сам, и, подумав, осторожно ответил:
– Мужчина с повязкой на глазу – монах. Монахи, насколько мне известно, отличаются от жрецов Тора. Они служат Христу, новому Богу.
– Бог? Что такое Бог?
Бренд вздохнул. Ну как теперь поступить? Запинаясь, он попытался объяснить, что сам поклоняется Тору, главному божеству норвежцев.
– Я молюсь Тору, богу неба, который может наслать бурю и укротить небо. Он также посылает дожди, и по его воле сияет солнце, обогревающее поля и дающее урожай. Тор вершит правосудие и любит справедливость. Смотри.
Бренд вытащил из-за ворота сорочки маленький кружок, который Уинсом уже видела раньше.
– Это молот Тора. Его оружие против волков, чудовищ и драконов. Они – воплощение зла, но и люди тоже могут быть злом. Всегда хорошо иметь кого-то, кто борется за тебя с силами тьмы.
Уинсом недоуменно перевела взгляд с Бренда на маленький амулет и медленно кивнула.
– Есть еще Один, бог войны. Он сводит некоторых людей с ума, так что они одержимы желанием драться и убивать. Их называют берсеркерами. Это очень хорошие воины, и Один защищает их и вселяет ужас во врагов, так что те не могут двинуться с места. Как он любит кровавые битвы!
Уинсом, заметив неестественное оживление Бренда, слегка отстранилась.
– Один посылает вестниц, прекрасных валькирий, привести души воинов, убитых в бою, на чудесное поле брани Валгаллу. Певцы, вдохновленные Одином, поют хвалу прелестным служительницам бога, валькириям. Души павших живут в большом дворце Одина, где проводят время в сражениях, пирах и ратных забавах, а валькирии подают им блюда и напитки.
Бренд задумчиво взглянул на девушку и прошептал:
– Ты могла бы быть валькирией, Уинсом… призывающей воина на небеса… такой прекрасной, что он забудет про все и улетит с тобой навстречу судьбе…
Он, спохватившись, неожиданно замолчал. Неужели Один вдохновил его на хвалебную песнь в честь стоявшей рядом женщины? Бренд покачал головой, не понимая, что с ним происходит, но, увидев огромные вопрошающие глаза девушки, продолжал:
– Но Один – страшный, кровожадный бог. Ему приносят в жертву людей, собак, коней – повешенных, зарезанных. Это жестоко. Я предпочитаю Тора. Он более милостив.
Уинсом, задрожав, кивнула.
– Есть еще Фрей, бог плодородия, любви и брака. Женщины любят его, и тебе он тоже придется по душе, – снисходительно улыбнулся Бренд и добавил: – Существует Локи – хитрый, коварный, жестокий бог, и еще Балдер, добрый, веселый, дружелюбный.
Заметив все растущее недоумение девушки, Бренд спросил:
– А скрелинги поклоняются богам?
– Мы благодарим Великого Духа за прожитый день, за оленей, за рыбу, за наших близких. Просим, чтобы дал хорошую охоту, защитил, женщины молят о легких родах… – пожала плечами Уинсом.
– У вас только один бог?
– Вполне достаточно Великого Духа, Бренд, – упрямо ответила девушка. Викинг хмыкнул, принимая незлой упрек.
– Ja, понимаю. Значит, у тебя найдется о чем поговорить с монахом, он тоже молится лишь одному богу.
И, видя, что девушка мгновенно заинтересовалась, выругал себя за неосторожные слова и поспешил добавить:
– Но я уверен, что его бог совсем не похож на твоего.
Уинсом улыбнулась и, поблагодарив Бренда, направилась к монаху. Между ними завязалась оживленная беседа, и викинг встревожился – уж не оказал ли он Уинсом плохой услуги, сведя ее с этим неприятным коротышкой. Одно дело рассказывать о богах, другое – оказаться во власти одного из этих странных, коварных, ревностных служителей Христа.
Ну что ж, придется не спускать глаз с этого человека. Его легко различить в любой толпе по этой дурацкой повязке на глазу. Бренд усмехнулся при мысли о том, какую шутку сыграла над ним судьба. Викингу казалось символичным, что монах, поклонявшийся Христу, нарушитель спокойствия, бросивший вызов Тору, оказался полуслепым, а последователи норвежского бога ясно видели обоими глазами.
Бренду до ужаса не хотелось обращаться с просьбами к монаху, но по дороге на ферму Снорри он хорошенько все обдумал и понял, что должен делать. Идея совсем не плоха. Ведь Уинсом настаивала на свадьбе, не так ли? Прекрасно, он готов жениться на ней, но для этого нужно прежде потолковать с монахом.
Бренд с неприязнью разглядывал коротышку в коричневом одеянии, но никак не мог подойти ближе из-за длинной очереди просителей, обступивших монаха. Проклятье! Неужели он так и не сможет подобраться к этому противному червяку и объяснить, что просит обвенчать его и Уинсом?!
Викинг заскрежетал зубами при виде очередной жеманной кумушки, осаждавшей монаха. Кровь Одина! Это что, никогда не кончится?
Наконец толпа немного рассеялась, Бренд ринулся к тощему человечку и, смерив его пренебрежительным взглядом, поскольку возвышался над монахом, словно гора, попросил… нет, потребовал, чтобы тот поженил его и Уинсом.
Единственный светло-карий глаз монаха уставился на викинга, пока тот не поежился.
– А дама? – спросил наконец монах. – Дама согласна?
– Какое это имеет значение? – рявкнул Бренд. Коротышка вопросительно поднял брови.
– Дама согласна? – повторил он.
– Ja, – небрежно пожал плечами Бренд, хотя, по правде говоря, не очень был в этом уверен.
– У тебя есть выкуп за невесту?
Бренд прищурил глаза. Ему не нравился подозрительный тон монаха.
– Есть.
– Ты выплатил его семье девушки?
Бренд переминался с ноги на ногу, не зная, что ответить. Пропади пропадом этот коротышка! Неловко оглядевшись, он пробормотал:
– У нее нет семьи.
– Тогда ты отдашь выкуп ей самой, для будущих детей, – кивнул монах.
Слова прозвучали не просьбой, а повелением, но Бренд послушно склонил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Наконец, не в силах скрыть любопытство, Уинсом спросила:
– Кто этот человек, Бренд? Тот, странный, маленький, в коричневых одеждах, которому показали ребенка?
Бренд угрюмо насупился.
– Это монах, – коротко пояснил он и уже хотел отвернуться, но Уинсом не собиралась отступать.
– Что такое монах? Бренд немного подумал.
– Мудрый человек, – наконец выдавил он. – Или по крайней мере так люди считают.
Уинсом поняла, что Бренд недоволен, и вопросительно взглянула на него.
– Тебе он не нравится?
– Nej, – фыркнул Бренд, – не нравится.
– Ты его знаешь?
– Nej, – неожиданно нерешительно пробормотал Бренд. – Не знаю, но все равно не люблю.
Обескураженная Уинсом помедлила и наконец нерешительно спросила:
– Он плохой человек?
Бренд поморщился, не зная, как лучше втолковать девушке то, что не совсем понимал сам, и, подумав, осторожно ответил:
– Мужчина с повязкой на глазу – монах. Монахи, насколько мне известно, отличаются от жрецов Тора. Они служат Христу, новому Богу.
– Бог? Что такое Бог?
Бренд вздохнул. Ну как теперь поступить? Запинаясь, он попытался объяснить, что сам поклоняется Тору, главному божеству норвежцев.
– Я молюсь Тору, богу неба, который может наслать бурю и укротить небо. Он также посылает дожди, и по его воле сияет солнце, обогревающее поля и дающее урожай. Тор вершит правосудие и любит справедливость. Смотри.
Бренд вытащил из-за ворота сорочки маленький кружок, который Уинсом уже видела раньше.
– Это молот Тора. Его оружие против волков, чудовищ и драконов. Они – воплощение зла, но и люди тоже могут быть злом. Всегда хорошо иметь кого-то, кто борется за тебя с силами тьмы.
Уинсом недоуменно перевела взгляд с Бренда на маленький амулет и медленно кивнула.
– Есть еще Один, бог войны. Он сводит некоторых людей с ума, так что они одержимы желанием драться и убивать. Их называют берсеркерами. Это очень хорошие воины, и Один защищает их и вселяет ужас во врагов, так что те не могут двинуться с места. Как он любит кровавые битвы!
Уинсом, заметив неестественное оживление Бренда, слегка отстранилась.
– Один посылает вестниц, прекрасных валькирий, привести души воинов, убитых в бою, на чудесное поле брани Валгаллу. Певцы, вдохновленные Одином, поют хвалу прелестным служительницам бога, валькириям. Души павших живут в большом дворце Одина, где проводят время в сражениях, пирах и ратных забавах, а валькирии подают им блюда и напитки.
Бренд задумчиво взглянул на девушку и прошептал:
– Ты могла бы быть валькирией, Уинсом… призывающей воина на небеса… такой прекрасной, что он забудет про все и улетит с тобой навстречу судьбе…
Он, спохватившись, неожиданно замолчал. Неужели Один вдохновил его на хвалебную песнь в честь стоявшей рядом женщины? Бренд покачал головой, не понимая, что с ним происходит, но, увидев огромные вопрошающие глаза девушки, продолжал:
– Но Один – страшный, кровожадный бог. Ему приносят в жертву людей, собак, коней – повешенных, зарезанных. Это жестоко. Я предпочитаю Тора. Он более милостив.
Уинсом, задрожав, кивнула.
– Есть еще Фрей, бог плодородия, любви и брака. Женщины любят его, и тебе он тоже придется по душе, – снисходительно улыбнулся Бренд и добавил: – Существует Локи – хитрый, коварный, жестокий бог, и еще Балдер, добрый, веселый, дружелюбный.
Заметив все растущее недоумение девушки, Бренд спросил:
– А скрелинги поклоняются богам?
– Мы благодарим Великого Духа за прожитый день, за оленей, за рыбу, за наших близких. Просим, чтобы дал хорошую охоту, защитил, женщины молят о легких родах… – пожала плечами Уинсом.
– У вас только один бог?
– Вполне достаточно Великого Духа, Бренд, – упрямо ответила девушка. Викинг хмыкнул, принимая незлой упрек.
– Ja, понимаю. Значит, у тебя найдется о чем поговорить с монахом, он тоже молится лишь одному богу.
И, видя, что девушка мгновенно заинтересовалась, выругал себя за неосторожные слова и поспешил добавить:
– Но я уверен, что его бог совсем не похож на твоего.
Уинсом улыбнулась и, поблагодарив Бренда, направилась к монаху. Между ними завязалась оживленная беседа, и викинг встревожился – уж не оказал ли он Уинсом плохой услуги, сведя ее с этим неприятным коротышкой. Одно дело рассказывать о богах, другое – оказаться во власти одного из этих странных, коварных, ревностных служителей Христа.
Ну что ж, придется не спускать глаз с этого человека. Его легко различить в любой толпе по этой дурацкой повязке на глазу. Бренд усмехнулся при мысли о том, какую шутку сыграла над ним судьба. Викингу казалось символичным, что монах, поклонявшийся Христу, нарушитель спокойствия, бросивший вызов Тору, оказался полуслепым, а последователи норвежского бога ясно видели обоими глазами.
Бренду до ужаса не хотелось обращаться с просьбами к монаху, но по дороге на ферму Снорри он хорошенько все обдумал и понял, что должен делать. Идея совсем не плоха. Ведь Уинсом настаивала на свадьбе, не так ли? Прекрасно, он готов жениться на ней, но для этого нужно прежде потолковать с монахом.
Бренд с неприязнью разглядывал коротышку в коричневом одеянии, но никак не мог подойти ближе из-за длинной очереди просителей, обступивших монаха. Проклятье! Неужели он так и не сможет подобраться к этому противному червяку и объяснить, что просит обвенчать его и Уинсом?!
Викинг заскрежетал зубами при виде очередной жеманной кумушки, осаждавшей монаха. Кровь Одина! Это что, никогда не кончится?
Наконец толпа немного рассеялась, Бренд ринулся к тощему человечку и, смерив его пренебрежительным взглядом, поскольку возвышался над монахом, словно гора, попросил… нет, потребовал, чтобы тот поженил его и Уинсом.
Единственный светло-карий глаз монаха уставился на викинга, пока тот не поежился.
– А дама? – спросил наконец монах. – Дама согласна?
– Какое это имеет значение? – рявкнул Бренд. Коротышка вопросительно поднял брови.
– Дама согласна? – повторил он.
– Ja, – небрежно пожал плечами Бренд, хотя, по правде говоря, не очень был в этом уверен.
– У тебя есть выкуп за невесту?
Бренд прищурил глаза. Ему не нравился подозрительный тон монаха.
– Есть.
– Ты выплатил его семье девушки?
Бренд переминался с ноги на ногу, не зная, что ответить. Пропади пропадом этот коротышка! Неловко оглядевшись, он пробормотал:
– У нее нет семьи.
– Тогда ты отдашь выкуп ей самой, для будущих детей, – кивнул монах.
Слова прозвучали не просьбой, а повелением, но Бренд послушно склонил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84