«Распрямись. Утри слезы, – строго велела она и дала мне подзатыльник. – Сыну и наследнику Бьорна Эглисона не пристало хныкать, как девчонке! В твоих жилах течет кровь ирландских принцев-воинов. Твой дед был дворянином». И она гордо удалилась, оставив меня недоуменно глядеть ей вслед.
Бренд грустно вздохнул.
– Она никогда больше не говорила об этом. Увы, матери уже нет в живых, и я так никогда и не узнаю правды.
Уинсом поцеловала мужа. Бренд, выйдя из глубокой задумчивости, тревожно вскинулся, но, тут же улыбнувшись, прижал к себе жену. Достаточно и того, что Уинсом по-настоящему принадлежит ему и они любят друг друга. Он начал осыпать ее поцелуями, и вскоре оба оказались обнаженными на постели.
Уинсом откинулась, позволяя страстным ласкам унести ее в мир счастья, зная, что любовь Бренда исцеляет ее и придает силы.
Бренд приподнял ее, и их тела слились.
– Теперь мы одно целое, – прошептал он. – Как я и говорил тебе, мы едины в нашей любви. Я ясно понимаю это. И никогда не позволю тебе покинуть меня, Уинсом.
Она льнула к мужу, ощущая его мощь, и оба крепко прижимались друг к другу.
– Я люблю тебя, – шепнул он, и в шатре наступило молчание, прерываемое лишь вздохами влюбленных, искавших наслаждения.
– Ах, Уинсом, мой Восторг, – простонал Бренд. – Мы должны еще как-нибудь заняться этим.
Уинсом наклонилась над мужем, заслонив его лицо темными прядями.
– А что, если сейчас? – предложила она. Бренд лениво играл с ее волосами.
– Мой Восторг, ты обладаешь поистине замечательной способностью восстанавливать силы.
– Могу и подождать, – притворно обиделась она, – только не слишком долго.
Бренд снова застонал и расхохотался:
– Долго ждать и не придется. И он оказался верен слову.
ГЛАВА 29
Рейкьявик. Исландия
– Значит, это и есть Исландия, – задумчиво сказал Бренд Уинсом. Они стояли на палубе. Бренд одной рукой держал штурвал, другой – обнимал Уинсом. «Победитель Драконов» и «Месть Тора» медленно входили в гавань.
– Разве ты не бывал здесь раньше? – удивилась Уинсом. – А я думала, что был.
– Нет, я здесь впервые.
Бренд оглядел холмистую местность. Немногочисленные деревья выглядели хилыми и искривленными.
– Мне говорили, что это очень странная земля.
– Почему? – удивилась Уинсом.
– Поверхность вся покрыта вулканами.
Бренд показал на видневшиеся повсюду островерхие черные скалы и, заметив недоумевающий взгляд жены, пояснил, что такое вулканы.
– Здесь много горячих источников, – продолжал он, – и есть такие места, откуда из дыр вырываются кипящая грязь и огонь.
Уинсом недоверчиво покачала головой.
– Это правда, – заверил Бренд и хмыкнул при виде недоуменно поднятых бровей жены: – А временами земля трясется, словно стремясь сбросить с себя людское бремя.
– Земля трясется? – засмеялась Уинсом. – Да такого просто быть не может!
– Может, – торжественно заверил Бренд.
Но Уинсом только лукаво поглядела на него и подумала, что муж слишком любит пошутить.
– Честное слово, – поклялся Бренд. Уинсом, пропустив все заверения мимо ушей, показала на маленькое скопление домов.
– Это город, Бренд, а не просто ферма, какие мы видели в Гренландии.
– Ja, Рейкьявику уже около семидесяти лет. Мне говорили, что, когда поселенцы впервые высадились на этом берегу, здесь все было покрыто лесами.
– Зато теперь от лесов ничего не осталось, – вздохнула Уинсом, разглядывая тощие деревья.
– Не грусти, – утешил Бренд, – сейчас мы бросим якорь и сойдем на берег.
Уинсом улыбнулась и обернулась к Бреннану, стоявшему рядом с мужем. Монах откашлялся и спросил:
– Знаешь кого-нибудь из здешних жителей?
– Nej, – проворчал Бренд. – Может, со временем и узнаю.
– Позволь мне, – предложил Бреннан, и Уинсом показалось, что монах покраснел, – пригласить тебя в дом моего друга Годи Сокки Лошадиное Копыто.
Бренд пристально посмотрел на монаха.
– Годи, – задумчиво протянул он. – Благочестивый. Видимо, тоже христианин?
– Ja, – кивнул Бреннан, снова краснея. – Один из нескольких на острове.
Уинсом, улыбаясь про себя, наблюдала, как Бреннан неловко переминается с ноги на ногу.
– Откуда ты знаешь этого человека, Годи Сокки Лошадиное Копыто? – спросила она, с трудом выговаривая последние слова.
– Ну… – нерешительно начал монах, которому было явно не по себе, и Уинсом снова улыбнулась, на этот раз открыто.
– Брось, Бреннан, – сухо процедил викинг, – никогда не думал, что ты начнешь заикаться и подбирать слова.
– Да нет, бывает, – признался монах и, взяв себя в руки, пояснил:
– Мы иногда вместе ходили в набеги. Сокки христианин, верно, но я знал его еще до того, как он обратился в истинную веру.
– Еще один отступник, – отрезал Бренд.
– Хуже, – покачал головой Бреннан. – Сокки был когда-то жрецом Тора. Это божество северян, которому ты покланяешься.
– Не пойму, монах, с чего ты начал мямлить, – грубовато заметил Бренд. – До сих пор ты был со мной достаточно откровенен.
– Да, я не хотел смущать тебя, – вздохнул Бреннан, – просто не знал, как получше пригласить в дом друга. Ты был так добр, когда согласился взять меня с собой, а мне больше нечем отплатить тебе… просто я посчитал, что необходимо сначала все рассказать о Сокки.
Бренд неловко хмыкнул.
– Спасибо, – выдавил он наконец. – Я буду очень рад посетить твоего друга, будь он жрецом Тора или кем угодно. Может, он даже слышал о Торхолле Храбром.
Уинсом искоса поглядела на него. Ей уже начало казаться, что никакого Торхолла вообще не существует, разве что в воображении мужа. Она стиснула руку Бренда, и тот ответил ей пожатием.
Бренд и Уинсом наслаждались простым обедом вместе с Бреннаном и его другом Годи Сокки. Поев, они собрались уходить, и монах вежливо проводил их до двери. Бренд ступил за порог и остановился, наблюдая за женой с загадочным выражением лица.
– О Бреннан, – воскликнула Уинсом, обнимая тощего монаха, – мне будет так не хватать тебя.
– Я тоже буду скучать по тебе, – заверил монах, стиснув плечи женщины.
Уинсом отступила, глядя на друга глазами, полными слез. Как ей не хотелось прощаться с этим добрым маленьким человечком! Горло сдавило так, что стало трудно дышать.
– Спасибо за все, – выдавила она наконец. – За все, что ты для меня сделал.
Монах печально улыбнулся.
– Ах, Уинсом, это так мало!
– Ты забыл, что поженил нас? И все, что рассказал о Смерти? Для меня это вовсе не мало, – объявила она, склонив голову набок, но тут же смягчилась, еще раз обняла монаха и вздохнула.
– Я буду тосковать без тебя, – повторила она. Они стояли у порога, глядя в глаза друг друга.
– Увижу ли я тебя когда-нибудь? – прошептала Уинсом, и по ее щекам покатились светлые капли.
– Кто знает, – вздохнул монах, погладив женщину по руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Бренд грустно вздохнул.
– Она никогда больше не говорила об этом. Увы, матери уже нет в живых, и я так никогда и не узнаю правды.
Уинсом поцеловала мужа. Бренд, выйдя из глубокой задумчивости, тревожно вскинулся, но, тут же улыбнувшись, прижал к себе жену. Достаточно и того, что Уинсом по-настоящему принадлежит ему и они любят друг друга. Он начал осыпать ее поцелуями, и вскоре оба оказались обнаженными на постели.
Уинсом откинулась, позволяя страстным ласкам унести ее в мир счастья, зная, что любовь Бренда исцеляет ее и придает силы.
Бренд приподнял ее, и их тела слились.
– Теперь мы одно целое, – прошептал он. – Как я и говорил тебе, мы едины в нашей любви. Я ясно понимаю это. И никогда не позволю тебе покинуть меня, Уинсом.
Она льнула к мужу, ощущая его мощь, и оба крепко прижимались друг к другу.
– Я люблю тебя, – шепнул он, и в шатре наступило молчание, прерываемое лишь вздохами влюбленных, искавших наслаждения.
– Ах, Уинсом, мой Восторг, – простонал Бренд. – Мы должны еще как-нибудь заняться этим.
Уинсом наклонилась над мужем, заслонив его лицо темными прядями.
– А что, если сейчас? – предложила она. Бренд лениво играл с ее волосами.
– Мой Восторг, ты обладаешь поистине замечательной способностью восстанавливать силы.
– Могу и подождать, – притворно обиделась она, – только не слишком долго.
Бренд снова застонал и расхохотался:
– Долго ждать и не придется. И он оказался верен слову.
ГЛАВА 29
Рейкьявик. Исландия
– Значит, это и есть Исландия, – задумчиво сказал Бренд Уинсом. Они стояли на палубе. Бренд одной рукой держал штурвал, другой – обнимал Уинсом. «Победитель Драконов» и «Месть Тора» медленно входили в гавань.
– Разве ты не бывал здесь раньше? – удивилась Уинсом. – А я думала, что был.
– Нет, я здесь впервые.
Бренд оглядел холмистую местность. Немногочисленные деревья выглядели хилыми и искривленными.
– Мне говорили, что это очень странная земля.
– Почему? – удивилась Уинсом.
– Поверхность вся покрыта вулканами.
Бренд показал на видневшиеся повсюду островерхие черные скалы и, заметив недоумевающий взгляд жены, пояснил, что такое вулканы.
– Здесь много горячих источников, – продолжал он, – и есть такие места, откуда из дыр вырываются кипящая грязь и огонь.
Уинсом недоверчиво покачала головой.
– Это правда, – заверил Бренд и хмыкнул при виде недоуменно поднятых бровей жены: – А временами земля трясется, словно стремясь сбросить с себя людское бремя.
– Земля трясется? – засмеялась Уинсом. – Да такого просто быть не может!
– Может, – торжественно заверил Бренд.
Но Уинсом только лукаво поглядела на него и подумала, что муж слишком любит пошутить.
– Честное слово, – поклялся Бренд. Уинсом, пропустив все заверения мимо ушей, показала на маленькое скопление домов.
– Это город, Бренд, а не просто ферма, какие мы видели в Гренландии.
– Ja, Рейкьявику уже около семидесяти лет. Мне говорили, что, когда поселенцы впервые высадились на этом берегу, здесь все было покрыто лесами.
– Зато теперь от лесов ничего не осталось, – вздохнула Уинсом, разглядывая тощие деревья.
– Не грусти, – утешил Бренд, – сейчас мы бросим якорь и сойдем на берег.
Уинсом улыбнулась и обернулась к Бреннану, стоявшему рядом с мужем. Монах откашлялся и спросил:
– Знаешь кого-нибудь из здешних жителей?
– Nej, – проворчал Бренд. – Может, со временем и узнаю.
– Позволь мне, – предложил Бреннан, и Уинсом показалось, что монах покраснел, – пригласить тебя в дом моего друга Годи Сокки Лошадиное Копыто.
Бренд пристально посмотрел на монаха.
– Годи, – задумчиво протянул он. – Благочестивый. Видимо, тоже христианин?
– Ja, – кивнул Бреннан, снова краснея. – Один из нескольких на острове.
Уинсом, улыбаясь про себя, наблюдала, как Бреннан неловко переминается с ноги на ногу.
– Откуда ты знаешь этого человека, Годи Сокки Лошадиное Копыто? – спросила она, с трудом выговаривая последние слова.
– Ну… – нерешительно начал монах, которому было явно не по себе, и Уинсом снова улыбнулась, на этот раз открыто.
– Брось, Бреннан, – сухо процедил викинг, – никогда не думал, что ты начнешь заикаться и подбирать слова.
– Да нет, бывает, – признался монах и, взяв себя в руки, пояснил:
– Мы иногда вместе ходили в набеги. Сокки христианин, верно, но я знал его еще до того, как он обратился в истинную веру.
– Еще один отступник, – отрезал Бренд.
– Хуже, – покачал головой Бреннан. – Сокки был когда-то жрецом Тора. Это божество северян, которому ты покланяешься.
– Не пойму, монах, с чего ты начал мямлить, – грубовато заметил Бренд. – До сих пор ты был со мной достаточно откровенен.
– Да, я не хотел смущать тебя, – вздохнул Бреннан, – просто не знал, как получше пригласить в дом друга. Ты был так добр, когда согласился взять меня с собой, а мне больше нечем отплатить тебе… просто я посчитал, что необходимо сначала все рассказать о Сокки.
Бренд неловко хмыкнул.
– Спасибо, – выдавил он наконец. – Я буду очень рад посетить твоего друга, будь он жрецом Тора или кем угодно. Может, он даже слышал о Торхолле Храбром.
Уинсом искоса поглядела на него. Ей уже начало казаться, что никакого Торхолла вообще не существует, разве что в воображении мужа. Она стиснула руку Бренда, и тот ответил ей пожатием.
Бренд и Уинсом наслаждались простым обедом вместе с Бреннаном и его другом Годи Сокки. Поев, они собрались уходить, и монах вежливо проводил их до двери. Бренд ступил за порог и остановился, наблюдая за женой с загадочным выражением лица.
– О Бреннан, – воскликнула Уинсом, обнимая тощего монаха, – мне будет так не хватать тебя.
– Я тоже буду скучать по тебе, – заверил монах, стиснув плечи женщины.
Уинсом отступила, глядя на друга глазами, полными слез. Как ей не хотелось прощаться с этим добрым маленьким человечком! Горло сдавило так, что стало трудно дышать.
– Спасибо за все, – выдавила она наконец. – За все, что ты для меня сделал.
Монах печально улыбнулся.
– Ах, Уинсом, это так мало!
– Ты забыл, что поженил нас? И все, что рассказал о Смерти? Для меня это вовсе не мало, – объявила она, склонив голову набок, но тут же смягчилась, еще раз обняла монаха и вздохнула.
– Я буду тосковать без тебя, – повторила она. Они стояли у порога, глядя в глаза друг друга.
– Увижу ли я тебя когда-нибудь? – прошептала Уинсом, и по ее щекам покатились светлые капли.
– Кто знает, – вздохнул монах, погладив женщину по руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84