По Борис пока не сделал никаких распоряжений, только сказал:
– Соедините меня с «Джебелом»! Потом с председателем Союза промышленников и с премьер-министром!
Секретарь бросился в свою комнату к телефону. В проводах загудели голоса.
Владелец «Джебела» был председателем Общества торговцев табаком, но ничто не могло пробудить его от сна после ночной оргии в кабаре «Империал». Вместо него к телефону подошел главный эксперт.
– Что происходит, Папазов?
– Широко организованная акция, господин Морев.
Мы все поражены.
– Полиция, очевидно, проспала все на свете!
– Да, безобразие!
– Теперь слушайте. Если вы меня поддержите, я с ними быстро разделаюсь.
– Разумеется, поддержим! Но чего вы хотите?
– Только полномочий вести переговоры от имени всех торговцев.
– Шеф скоро проснется. Я скажу ему, что необходимо сейчас же созвать собрание.
– Вы уверены в их единодушии? Л то ведь есть такие субъекты, которые будут злорадствовать, если «Никотиана» запоздает с обработкой.
– Да, – отозвался эксперт. – Но это шакалы… Пигмеи… Какой у вас план?
– Измотать стачечный комитет ожиданием, пока мы по перетянем на свою сторону ферментаторов. Потом объявим локаут, и никаких уступок. За зиму они изголодались и долго упорствовать не смогут.
– Отлично задумано, господин Морев.
Борис положил трубку. Секретарь принялся лихорадочно разыскивать председателя Союза промышленников и наконец выяснил, что он в Габрове.
– Дайте, пожалуйста, Габрово. Очень срочный разговор… Прошу вас! Господин генеральный директор "Никотианы» желает говорить с вами.
Весь в ноту от усердия, секретарь связал по телефону двух магнатов. Один из них одевал всю болгарскую армию сукном своих фабрик, другой вывозил треть болгарского табака в Германию. Господин генеральный директор «Никотианы» был изысканно вежлив. Господин председатель Союза промышленников соглашался выполнить его просьбы с дальновидной любезностью. Как им было не попять друг друга! И они поняли. Господин председатель Союза промышленников обещал разослать циркуляр всем членам союза с указанием не принимать на работу бастующих табачников.
Секретарь снова принялся вертеть диск телефона. По-прежнему обливаясь потом, он теперь искал премьер-министра. Но премьер-министр, утомленный государственными делами, уехал куда-то отдыхать; а может быть, и наоборот: утомленный отдыхом, занялся в виде исключения государственными делами. Это был известный всем лентяй, при дворе игравший роль лакея. Лицо у» его было опухшее, глаза сонные, утомленные бриджем. Кто-то внушил ему, что он незаменимый государственный деятель, и это побуждало его удивлять страну и правительства других держав непрерывными дипломатическими актами, которые походили на поклоны во все стороны. Остальное он предоставлял своим чиновникам. Но сейчас его нигде не могли найти, и секретарь беспомощно посмотрел в открытую дверь на господина генерального директора «Никотианы».
– Ищите, ищите! – сказал Борис. – Под водой или под землей, но надо найти этого лентяя!
Секретарь в отчаянии вертел диск, все более дерзко разговаривая с подчиненными и домочадцами премьер-министра. Он просил, требовал, настаивал, заклинал… И наконец ему удалось вырвать у домочадцев признание, что господин премьер в субботу уехал в гости на виллу к одному своему богатому приятелю и еще не вернулся. Докладывая об этом, секретарь смотрел на шефа.
– Звоните туда! – спокойно приказал господин генеральный директор «Никотианы».
Как и все, он считал премьер-министра Болгарии просто глупым и ленивым чиновником, которого надо пнуть ногой, если он спит. Но в отличие от всех прочих господин генеральный директор «Никотианы» действительно имел возможность разбудить премьера пинком. Премьер отозвался хриплым, кислым, сонным голосом, но, как только узнал, с кем говорит, сразу же сделался любезным. Господин генеральный директор сейчас уже не просил, а требовал. Он настойчиво требовал многого – сделать внушение министру внутренних дел (с которым «Никотиана» была не в ладу), большинству Народного собрания, начальнику полиции, главному инспектору труда и начальникам гарнизонов в крупных табачных центрах.
– Да, да… – отвечал премьер-министр. – Будьте спокойны, дорогой Морев!.. Это вопрос политический, это может повредить нам за границей… Да, да!.. Прихлопнем их сразу!.. Да, да!.. Правительство вас поддержит… Да, да!..
И премьер-министр еще много раз сказал: «Да, да». Он привык поддакивать и при дворе, и своим богатым друзьям, что дало ему возможность сделать крупные вложения в швейцарские банки, и теперь он уже помышлял бросить политику в знак своего несогласия с германофильским курсом. Так он рассчитывал доказать обществу, что у него есть нечто похожее на характер и что он не чета прежним премьерам, которых двор выбрасывал как негодные тряпки.
Господин генеральный директор «Никотианы» положил трубку и, не теряя ни минуты, начал диктовать секретарю письмо-циркуляр директорам филиалов фирмы. При этом он достиг вершины своего жестокого искусства управлять, которое должно было поставить голодающих в совсем уж безвыходное положение. Он предписывал директорам отказаться после объявления стачки от каких бы то ни было переговоров с выборными делегатами рабочих под тем предлогом, что делегаты представляют провокаторские элементы. Затем директора должны были требовать выбора новых делегатов на новых собраниях рабочих, с тем чтобы «порядок» на этих собраниях был «гарантирован» полицией, а полномочия для ведения переговоров возложены на «действительно беспартийных». Борис категорически требовал «не спешить» и «выжидать» развития событий, что попросту означало обманывать и водить за нос рабочих, пока они не истратят своих последних сбережений и голод не высудит их отступить. Для «спокойного проведения» переговоров, то есть для их затягивания, директор советовал прибегать к помощи местных инспекторов труда, которые получат инструкции о «беспристрастной» ликвидации конфликта. Письмо завершалось гуманным предложением сохранять «корректные» отношения с рабочими.
Но кроме этого, генеральный директор продиктовал второе циркулярное письмо филиалам с надписью «лично, секретно», в котором вопрос рассматривался более откровенно. Директора складов должны найти «патриотов» и «преданных фирме» рабочих и «склонить их за вознаграждение» войти в стачечные комитеты. Рабочим-коммунистам, само собой разумеется, объявляется «беспощадная война» при «широком содействии» полиции. На рабочих собраниях, созванных для выборов новых делегатов, коммунисты должны быть уличены в «продажности» беспартийными и другими «более умеренными» элементами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272
– Соедините меня с «Джебелом»! Потом с председателем Союза промышленников и с премьер-министром!
Секретарь бросился в свою комнату к телефону. В проводах загудели голоса.
Владелец «Джебела» был председателем Общества торговцев табаком, но ничто не могло пробудить его от сна после ночной оргии в кабаре «Империал». Вместо него к телефону подошел главный эксперт.
– Что происходит, Папазов?
– Широко организованная акция, господин Морев.
Мы все поражены.
– Полиция, очевидно, проспала все на свете!
– Да, безобразие!
– Теперь слушайте. Если вы меня поддержите, я с ними быстро разделаюсь.
– Разумеется, поддержим! Но чего вы хотите?
– Только полномочий вести переговоры от имени всех торговцев.
– Шеф скоро проснется. Я скажу ему, что необходимо сейчас же созвать собрание.
– Вы уверены в их единодушии? Л то ведь есть такие субъекты, которые будут злорадствовать, если «Никотиана» запоздает с обработкой.
– Да, – отозвался эксперт. – Но это шакалы… Пигмеи… Какой у вас план?
– Измотать стачечный комитет ожиданием, пока мы по перетянем на свою сторону ферментаторов. Потом объявим локаут, и никаких уступок. За зиму они изголодались и долго упорствовать не смогут.
– Отлично задумано, господин Морев.
Борис положил трубку. Секретарь принялся лихорадочно разыскивать председателя Союза промышленников и наконец выяснил, что он в Габрове.
– Дайте, пожалуйста, Габрово. Очень срочный разговор… Прошу вас! Господин генеральный директор "Никотианы» желает говорить с вами.
Весь в ноту от усердия, секретарь связал по телефону двух магнатов. Один из них одевал всю болгарскую армию сукном своих фабрик, другой вывозил треть болгарского табака в Германию. Господин генеральный директор «Никотианы» был изысканно вежлив. Господин председатель Союза промышленников соглашался выполнить его просьбы с дальновидной любезностью. Как им было не попять друг друга! И они поняли. Господин председатель Союза промышленников обещал разослать циркуляр всем членам союза с указанием не принимать на работу бастующих табачников.
Секретарь снова принялся вертеть диск телефона. По-прежнему обливаясь потом, он теперь искал премьер-министра. Но премьер-министр, утомленный государственными делами, уехал куда-то отдыхать; а может быть, и наоборот: утомленный отдыхом, занялся в виде исключения государственными делами. Это был известный всем лентяй, при дворе игравший роль лакея. Лицо у» его было опухшее, глаза сонные, утомленные бриджем. Кто-то внушил ему, что он незаменимый государственный деятель, и это побуждало его удивлять страну и правительства других держав непрерывными дипломатическими актами, которые походили на поклоны во все стороны. Остальное он предоставлял своим чиновникам. Но сейчас его нигде не могли найти, и секретарь беспомощно посмотрел в открытую дверь на господина генерального директора «Никотианы».
– Ищите, ищите! – сказал Борис. – Под водой или под землей, но надо найти этого лентяя!
Секретарь в отчаянии вертел диск, все более дерзко разговаривая с подчиненными и домочадцами премьер-министра. Он просил, требовал, настаивал, заклинал… И наконец ему удалось вырвать у домочадцев признание, что господин премьер в субботу уехал в гости на виллу к одному своему богатому приятелю и еще не вернулся. Докладывая об этом, секретарь смотрел на шефа.
– Звоните туда! – спокойно приказал господин генеральный директор «Никотианы».
Как и все, он считал премьер-министра Болгарии просто глупым и ленивым чиновником, которого надо пнуть ногой, если он спит. Но в отличие от всех прочих господин генеральный директор «Никотианы» действительно имел возможность разбудить премьера пинком. Премьер отозвался хриплым, кислым, сонным голосом, но, как только узнал, с кем говорит, сразу же сделался любезным. Господин генеральный директор сейчас уже не просил, а требовал. Он настойчиво требовал многого – сделать внушение министру внутренних дел (с которым «Никотиана» была не в ладу), большинству Народного собрания, начальнику полиции, главному инспектору труда и начальникам гарнизонов в крупных табачных центрах.
– Да, да… – отвечал премьер-министр. – Будьте спокойны, дорогой Морев!.. Это вопрос политический, это может повредить нам за границей… Да, да!.. Прихлопнем их сразу!.. Да, да!.. Правительство вас поддержит… Да, да!..
И премьер-министр еще много раз сказал: «Да, да». Он привык поддакивать и при дворе, и своим богатым друзьям, что дало ему возможность сделать крупные вложения в швейцарские банки, и теперь он уже помышлял бросить политику в знак своего несогласия с германофильским курсом. Так он рассчитывал доказать обществу, что у него есть нечто похожее на характер и что он не чета прежним премьерам, которых двор выбрасывал как негодные тряпки.
Господин генеральный директор «Никотианы» положил трубку и, не теряя ни минуты, начал диктовать секретарю письмо-циркуляр директорам филиалов фирмы. При этом он достиг вершины своего жестокого искусства управлять, которое должно было поставить голодающих в совсем уж безвыходное положение. Он предписывал директорам отказаться после объявления стачки от каких бы то ни было переговоров с выборными делегатами рабочих под тем предлогом, что делегаты представляют провокаторские элементы. Затем директора должны были требовать выбора новых делегатов на новых собраниях рабочих, с тем чтобы «порядок» на этих собраниях был «гарантирован» полицией, а полномочия для ведения переговоров возложены на «действительно беспартийных». Борис категорически требовал «не спешить» и «выжидать» развития событий, что попросту означало обманывать и водить за нос рабочих, пока они не истратят своих последних сбережений и голод не высудит их отступить. Для «спокойного проведения» переговоров, то есть для их затягивания, директор советовал прибегать к помощи местных инспекторов труда, которые получат инструкции о «беспристрастной» ликвидации конфликта. Письмо завершалось гуманным предложением сохранять «корректные» отношения с рабочими.
Но кроме этого, генеральный директор продиктовал второе циркулярное письмо филиалам с надписью «лично, секретно», в котором вопрос рассматривался более откровенно. Директора складов должны найти «патриотов» и «преданных фирме» рабочих и «склонить их за вознаграждение» войти в стачечные комитеты. Рабочим-коммунистам, само собой разумеется, объявляется «беспощадная война» при «широком содействии» полиции. На рабочих собраниях, созванных для выборов новых делегатов, коммунисты должны быть уличены в «продажности» беспартийными и другими «более умеренными» элементами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272