Вы жертвовали для меня всем, вы протягивали мне руку, когда я падал, и ради моей нелепой мечты шли со мной. Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас? И смею ли я сейчас просить о том, о чем хочу попросить?
Ваня замешкался и оглядел всех собравшихся. Белая волчица Веста стояла, потупившись, будто была чем-то смущена, Пересвет с улыбкой смотрел на Ваню и снова набивал свою трубку, Темнополк, покусывая ус, стоял, опершись рукой об стену. Яга же, как обычно, была беспокойна и нетерпелива; не дожидаясь, когда Ваня соберется с мыслями, она спросила:
– Так чего ты замолчал-то? С благодарностью твоей мы опосля разберемся, ты давай дело говори!
– Я и говорю, – смутился Ваня, – только не все сразу, дай сообразить хотя бы!
– Соображай, – хмыкнула Яга, – только скорее, Темнополку в путь пора отправляться.
– Я соображаю, соображаю, – замялся Иван, окончательно сбитый с толку, и вдруг он вспомнил то, о чем давно хотел спросить: – Слушай, а в какой путь на ночь глядя ему завсегда трогаться надобно?
– Куда надо, туда и надобно, – сердито отрезала Яга, – тебе что за дело?
– Не серчай на Ванюшу, душа моя, – мягко осадил ее Темнополк, – отчего бы не поведать? Не велика тайна.
– И мне интересно, – смущенно спросила волчица, прижавшись боком к Ване, – расскажешь?
– Расскажу, куда денусь, – Темнополк улыбнулся. – Я, друзья мои, с малых лет на службу здесь поставлен, под разным началом ходил, сейчас у лешего из Горе-леса тружусь. Вестник я, вестник ночи, вестник мары. Темнополком кличут меня, государем мрака, Темной Ноченькой.
– Постой! – воскликнул Ваня. – Так это ты черный всадник?!
– Я, – кивнул Темнополк.
– Но почему ты хотел убить меня? – с изумлением спросил Иван. – Почему мне снова и снова нужно было от тебя спасаться?
– Такова моя роль, – с грустью проговорил Темнополк. – Днем я готов служить добру и свету, днем я живу так, как того хочется моему сердцу. Но ночью я не хозяин себе – я служу лишь тьме и мраку, я несу гибель всем, кого встречаю на своем пути, будь то зверь или человек, друг или враг. Это не мой выбор, выбрали за меня. Мой родитель, Васильян Светлый, первый государь Медного царства, страстно желал иметь детей, но дожил до преклонных лет, так и не имея наследника. И тогда он дал обет, великий обет: если небо смилостивится над ним и даст ему дитя, он отдаст своего первенца на службу силам дня или ночи. И спустя год царица-мать родила тройню – двух моих братьев и меня. Братьям дали имена Ярополк и Святополк, и, когда обоим сравнялось по восемнадцати лет, отец отдал их на служение алому рассвету и белому дню. Красным всадником стал брат Ярополк, Днем Белым стал брат Святополк, оба стали служить добру, свету и миру. Меня же нарекли Темнополком, предводителем тьмы, и когда мне исполнилось восемнадцать лет, отдали на служение ночи. Долго плакала моя бедная мать, не желая расставаться со мной, ибо любила меня больше всех детей, но и она не могла пойти супротив данного обета и в положенный час благословила меня на верную службу. Много лет прошло с той поры. В своем долгом пути я обрел силу и мудрость, но мне не дано сойти с моего гибельного пути, и каждый день, когда на землю спускаются сумерки, я седлаю своего коня и отправляюсь в дорогу.
Темнополк замолчал, и долгое время еще никто не мог проронить ни слова. В наступившей тишине слышно было только, как потрескивает свеча и как тяжело дышит Иван. Наконец Темнополк улыбнулся и проговорил:
– Но это все так, мелочи. А рассказал я единственно для того, чтобы вы знали, что с наступлением темноты следует держаться подальше от меня, – тут Темнополк развел руками, – как бы мне ни хотелось, но ночью я не друг вам.
– Не оправдывайся, – погрозила ему Яга, – в том нет твоей вины.
– Может быть, и нет, – тихо сказал Темнополк, – а может быть, и есть. Но, – тут он улыбнулся и посмотрел на Ивана, – Ваня хотел нам что-то сказать. Говори.
Ваня поежился, словно бы от холода, но наконец решился:
– Я говорил о том, что все вы мои друзья. Я говорил о том, как я благодарен вам и как предан. Отныне жизнь моя принадлежит вам, и я готов расстаться с головой ради любого из вас. Все вы дороги мне, каждый по-своему. Но мой путь… – тут он запнулся, – мой путь не закончен. Вы помогали мне с самого начала, и я спрашиваю сейчас: кто из вас согласится помогать мне до самого конца? Я должен спасти Светлояру. Я должен…
– Ума ты набраться должен, дурень эдакий! – возмущенно воскликнула Яга. – Помогать ему кто согласится! А то кто-то помогать ему отказывался! Ты что, чума, эдакая, неужто и вправду решил, что провели за рученьку по царям, кто за птицей, кто за девицей, и вся недолга, с глаз долой – из сердца вон? Нет, милок, теперь ты так просто от нас не отделаешься, взялся за гуж – не говори, что не дюж!
Ваня с удивлением поднял на нее глаза и увидел, что она не шутит. Он посмотрел на Темнополка, по лицу того бродила странная улыбка.
– Темнополк?
– Ты плохо думаешь о нас, Иван, – мягко сказал тот, – но это не беда. Просто пойми наконец: бросать начатое не в наших правилах. И не в наших силах. Мы с тобой до конца.
– Я с тобой до конца, – в который раз повторила Веста и потерлась носом о Ванину ногу, – разве я могу оставить тебя?
– Я с вами, – кивнул и Пересвет, – мне теперь назад дороги нет.
Иван стоял, переводя изумленный взгляд с Яги на Темнополка, с Весты на Пересвета, и молчал, не зная, что можно сказать. Наконец он тихо проговорил:
– Спасибо…
– Ну тебя с благодарностями твоими, – грубо отмахнулась Яга, – дело надо делать, а не бобы разводить. Ты чего встал? – уставилась она на Темнополка. – Ты все еще тут? Сумерки давно уже по земле гуляют, а ну-ка давай быстро в дорогу сбирайся!
– Да чего мне собираться, долго, что ли, – пожал плечами тот, однако потуже завязал кушак и поправил плащ, – раз пора, значит, так тому и быть. К рассвету буду. Вас найду.
– Да уж, немудрено найти, – улыбнулась Яга и приобняла его за шею, – до завтра, мой любезный друг.
– До завтра, – улыбнулся Темнополк, нежно ее целуя, и, поклонившись всем, быстрыми шагами вышел из горницы.
– Но мне интересно вот что, – сказала Яга, когда за ним закрылась дверь, – мне интересно, что мы будем делать теперь. Не знаю, как вы, но я лично не представляю, как мы будет вызволять царевну Светлояру из ее плена. Скажу больше, я даже не знаю, где она сейчас. Я ничего не вижу.
– А откуда ты вообще знаешь так много? – решился наконец выспросить ее Иван.
Яга только фыркнула:
– Работа такая, друг Ивашка. Все знать, все ведать. Кое-что приходит само, разворачивается во снах, словно свитки с чудными письменами. Что-то узнаю своими силами – много тварей земных и небесных у меня на службе, пчелы и муравьи, лисы и совы. Все приносят мне вести, благие и горькие, темные да светлые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Ваня замешкался и оглядел всех собравшихся. Белая волчица Веста стояла, потупившись, будто была чем-то смущена, Пересвет с улыбкой смотрел на Ваню и снова набивал свою трубку, Темнополк, покусывая ус, стоял, опершись рукой об стену. Яга же, как обычно, была беспокойна и нетерпелива; не дожидаясь, когда Ваня соберется с мыслями, она спросила:
– Так чего ты замолчал-то? С благодарностью твоей мы опосля разберемся, ты давай дело говори!
– Я и говорю, – смутился Ваня, – только не все сразу, дай сообразить хотя бы!
– Соображай, – хмыкнула Яга, – только скорее, Темнополку в путь пора отправляться.
– Я соображаю, соображаю, – замялся Иван, окончательно сбитый с толку, и вдруг он вспомнил то, о чем давно хотел спросить: – Слушай, а в какой путь на ночь глядя ему завсегда трогаться надобно?
– Куда надо, туда и надобно, – сердито отрезала Яга, – тебе что за дело?
– Не серчай на Ванюшу, душа моя, – мягко осадил ее Темнополк, – отчего бы не поведать? Не велика тайна.
– И мне интересно, – смущенно спросила волчица, прижавшись боком к Ване, – расскажешь?
– Расскажу, куда денусь, – Темнополк улыбнулся. – Я, друзья мои, с малых лет на службу здесь поставлен, под разным началом ходил, сейчас у лешего из Горе-леса тружусь. Вестник я, вестник ночи, вестник мары. Темнополком кличут меня, государем мрака, Темной Ноченькой.
– Постой! – воскликнул Ваня. – Так это ты черный всадник?!
– Я, – кивнул Темнополк.
– Но почему ты хотел убить меня? – с изумлением спросил Иван. – Почему мне снова и снова нужно было от тебя спасаться?
– Такова моя роль, – с грустью проговорил Темнополк. – Днем я готов служить добру и свету, днем я живу так, как того хочется моему сердцу. Но ночью я не хозяин себе – я служу лишь тьме и мраку, я несу гибель всем, кого встречаю на своем пути, будь то зверь или человек, друг или враг. Это не мой выбор, выбрали за меня. Мой родитель, Васильян Светлый, первый государь Медного царства, страстно желал иметь детей, но дожил до преклонных лет, так и не имея наследника. И тогда он дал обет, великий обет: если небо смилостивится над ним и даст ему дитя, он отдаст своего первенца на службу силам дня или ночи. И спустя год царица-мать родила тройню – двух моих братьев и меня. Братьям дали имена Ярополк и Святополк, и, когда обоим сравнялось по восемнадцати лет, отец отдал их на служение алому рассвету и белому дню. Красным всадником стал брат Ярополк, Днем Белым стал брат Святополк, оба стали служить добру, свету и миру. Меня же нарекли Темнополком, предводителем тьмы, и когда мне исполнилось восемнадцать лет, отдали на служение ночи. Долго плакала моя бедная мать, не желая расставаться со мной, ибо любила меня больше всех детей, но и она не могла пойти супротив данного обета и в положенный час благословила меня на верную службу. Много лет прошло с той поры. В своем долгом пути я обрел силу и мудрость, но мне не дано сойти с моего гибельного пути, и каждый день, когда на землю спускаются сумерки, я седлаю своего коня и отправляюсь в дорогу.
Темнополк замолчал, и долгое время еще никто не мог проронить ни слова. В наступившей тишине слышно было только, как потрескивает свеча и как тяжело дышит Иван. Наконец Темнополк улыбнулся и проговорил:
– Но это все так, мелочи. А рассказал я единственно для того, чтобы вы знали, что с наступлением темноты следует держаться подальше от меня, – тут Темнополк развел руками, – как бы мне ни хотелось, но ночью я не друг вам.
– Не оправдывайся, – погрозила ему Яга, – в том нет твоей вины.
– Может быть, и нет, – тихо сказал Темнополк, – а может быть, и есть. Но, – тут он улыбнулся и посмотрел на Ивана, – Ваня хотел нам что-то сказать. Говори.
Ваня поежился, словно бы от холода, но наконец решился:
– Я говорил о том, что все вы мои друзья. Я говорил о том, как я благодарен вам и как предан. Отныне жизнь моя принадлежит вам, и я готов расстаться с головой ради любого из вас. Все вы дороги мне, каждый по-своему. Но мой путь… – тут он запнулся, – мой путь не закончен. Вы помогали мне с самого начала, и я спрашиваю сейчас: кто из вас согласится помогать мне до самого конца? Я должен спасти Светлояру. Я должен…
– Ума ты набраться должен, дурень эдакий! – возмущенно воскликнула Яга. – Помогать ему кто согласится! А то кто-то помогать ему отказывался! Ты что, чума, эдакая, неужто и вправду решил, что провели за рученьку по царям, кто за птицей, кто за девицей, и вся недолга, с глаз долой – из сердца вон? Нет, милок, теперь ты так просто от нас не отделаешься, взялся за гуж – не говори, что не дюж!
Ваня с удивлением поднял на нее глаза и увидел, что она не шутит. Он посмотрел на Темнополка, по лицу того бродила странная улыбка.
– Темнополк?
– Ты плохо думаешь о нас, Иван, – мягко сказал тот, – но это не беда. Просто пойми наконец: бросать начатое не в наших правилах. И не в наших силах. Мы с тобой до конца.
– Я с тобой до конца, – в который раз повторила Веста и потерлась носом о Ванину ногу, – разве я могу оставить тебя?
– Я с вами, – кивнул и Пересвет, – мне теперь назад дороги нет.
Иван стоял, переводя изумленный взгляд с Яги на Темнополка, с Весты на Пересвета, и молчал, не зная, что можно сказать. Наконец он тихо проговорил:
– Спасибо…
– Ну тебя с благодарностями твоими, – грубо отмахнулась Яга, – дело надо делать, а не бобы разводить. Ты чего встал? – уставилась она на Темнополка. – Ты все еще тут? Сумерки давно уже по земле гуляют, а ну-ка давай быстро в дорогу сбирайся!
– Да чего мне собираться, долго, что ли, – пожал плечами тот, однако потуже завязал кушак и поправил плащ, – раз пора, значит, так тому и быть. К рассвету буду. Вас найду.
– Да уж, немудрено найти, – улыбнулась Яга и приобняла его за шею, – до завтра, мой любезный друг.
– До завтра, – улыбнулся Темнополк, нежно ее целуя, и, поклонившись всем, быстрыми шагами вышел из горницы.
– Но мне интересно вот что, – сказала Яга, когда за ним закрылась дверь, – мне интересно, что мы будем делать теперь. Не знаю, как вы, но я лично не представляю, как мы будет вызволять царевну Светлояру из ее плена. Скажу больше, я даже не знаю, где она сейчас. Я ничего не вижу.
– А откуда ты вообще знаешь так много? – решился наконец выспросить ее Иван.
Яга только фыркнула:
– Работа такая, друг Ивашка. Все знать, все ведать. Кое-что приходит само, разворачивается во снах, словно свитки с чудными письменами. Что-то узнаю своими силами – много тварей земных и небесных у меня на службе, пчелы и муравьи, лисы и совы. Все приносят мне вести, благие и горькие, темные да светлые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92