Хуже всего было ногам – без сапог они совсем озябли, штаны не грели. Ветер пробирался под рубаху, от ледяного кувшинца мерз живот. Несладко было Ване, но он терпел, думая только о том, что им надо скорее выбираться из леса. Волчица мчалась так быстро, как могла, поминутно оглядывалась через плечо на Пересвета, опасаясь, как бы он не сбился с пути. Наступили сумерки, тропинка была еле заметна, и Веста бежала, уже не разбирая пути, стараясь только не попасть в заросли елок или колючего кустарника.
Лес кончился, вышли к подножию большой горы. Узенькая тропинка вилась посреди жесткой травы, тут и там встречались крупные булыжники, Хранимир то и дело спотыкался и жалобно ржал. Волчица припустила во весь дух, нюхала воздух и пару раз завыла, подняв морду к небу.
– Чего ты? – тревожно спросил Ваня, порядком напуганный. – Сама говорила: тише!
– Говорила, – согласилась Веста, – но это было в лесу. А сейчас пусть все знают – волк на тропе.
– Кто знает?
– Все, – отмахнулась она, – кто есть, и кого нет.
Иван хмыкнул и больше не задавал вопросов, втайне надеясь на то, что рано или поздно Веста сама ему все расскажет. Так и оказалось, волчица, немного погодя, заговорила:
– В наших краях обычно царит мир и покой, днем ходи где хочешь, только с наступлением темноты следует опасаться бродить вдали от дома. Но есть два места, в которые не стоит заходить и при свете дня, – это Горе-лес, в котором ты уже побывал, и звериная тропа, по которой мы прошли только что. Горе-лес не показался тебе опасным, чужака вообще мало что там может напугать. Звериная же тропа закрыта для людей, да и не всем животным дано по ней пройти. Сумеречный лес, вечно мрачный, вечно темный, опасен сам по себе, но, если ты пришел туда без злого умысла, он не навредит тебе. Тропу же охраняют силы тех, кто вечно скитается вдали от любопытных глаз, тех, кто предпочел одиночество толпе и мрак солнечному свету. По тропе ходят не простые звери, простых она не пропустит. Здесь ходят олени, отбившиеся от стада, здесь летают орлы, которым не дано взлететь до облаков, лисы, убежавшие из своих нор, змеи, которые не ползают более по земле. Отшельники, отверженные – вот кто ходит по этой тропе. Хожу и я, именно потому и смогла провести по ней вас, именно поэтому ни ты, ни Пересвет не столкнулись с тем ужасом, который встречается здесь, не услышали голоса, полные боли, не услышали раздирающие сердце стоны. Вы остались живы, пройдя тропу, а это не каждому удается. Бурый медведь, прошедший здесь, становится совсем седым, сова теряет голос, даже мыши и те сбиваются с пути, чтобы вечно остаться в сумеречном лесу, во власти горя и отчаяния. Так что, – она вздохнула, – теперь все позади. Мы обогнем гору и окажемся прямо перед Серебряным царством. Не знаю, взято ли оно в кольцо, думаю, что скорее всего его охраняет лишь ничтожная часть армии Елисея. Остальные же пошли в Золотое царство по долгой дороге, той самой, по которой мы шли прежде. Сейчас, наверное, они уже входят в городские ворота. И входят не как захватчики, а как полноправные хозяева – как ты видел, воевать им не с кем. Жители царства не сумеют дать им отпор, они ведь не воины!
– Не воины, – согласился Пересвет, слышавший весь разговор, – но разве у царя Кусмана нет войска?
– Войско-то есть, – усмехнулась Веста, – да только где оно! Сколько лет не было ни войн, ни бед, армия регулярно собиралась для учений, но воины никогда не воевали! Они набраны частью из крестьян, частью из горожан, им бы в руки соху или садовую лейку, вряд ли кто-то умеет держать меч!
– Плохо дело, – Ваня вздохнул, – значит, им уже никто не поможет.
– Никто, – согласилась волчица, – а ты-то что переживаешь? Тебе царь Кусман, что, родственник? Брат, сват? Ты его и видел только один раз!
– Ну и что с того, что один раз, – возразил Иван. – Далмата я тоже видел не больше, но мне жаль, что он потерял корону!
– Еще не потерял, – серьезно сказал Пересвет, – я царя Далмата знаю, так просто он не сдастся. Он скорее будет готов умереть, нежели добровольно отдаст право на престол.
– Да, это так, – подтвердила Веста, – он нипочем не пойдет на поклон к Рогнеде!
– Но как бы смел и отважен он ни был, – Пересвет тяжко вздохнул, – он обречен. Кстати, а откуда ты его знаешь? – спросил он у Весты.
Та помолчала и потом негромко проговорила:
– Далмат был моим другом и учителем. Я почитала его как отца, слушалась во всем и сейчас не испытываю к нему ничего, кроме благодарности. Мой долг – ему помочь, но я вряд ли смогу это сделать. Единственное, что мне подвластно, – это отправить к нему Ивана с живой водой и молодильными яблоками. Мне не вернуть ему былой славы, мне не справиться с медным войском, не разогнать осаду, но дать силу рукам и зоркость глазам я постараюсь.
– Мы постараемся, – кивнул Ваня, – спасибо тебе, Веста.
Волчица только вздохнула.
Ночь приближалась стремительно, дорога пошла вниз, куда-то в туманную долину близ горы. Фыркая, Веста раздвигала лапами кусты, бежала по чавкающим кочкам посреди небольшого болотца. Хранимиру было тяжелее, он с трудом переступал ногами и мотал головой, стараясь выбирать места посуше и поровнее.
– Скорее! – не оборачиваясь, крикнула Веста. – Мы уже близко!
Пересвет подстегнул коня, и тот, заржав, быстро догнал волчицу. Побежали рядом. Вот впереди уже забрезжил слабый свет от стен Серебряного царства, но тут за спиной раздался стук копыт.
– Темный всадник! – с отчаянием воскликнула Веста. – Темный всадник едет следом!
Ваня быстро оглянулся, увидел далеко позади черный силуэт, различил всхрапывание коня, услышал, как свистит взмахивающая плеть. Он вцепился в шею волчицы сильнее прежнего, чуть не выронил драгоценный кувшинец и закрыл глаза, решив: будь что будет, раз спасения все равно не предвидится. Вперед ушел Пересвет на быстром своем Хранимире, Веста силилась его догнать, но, обессиленная, спотыкалась и то и дело была готова упасть. Черный всадник приближался стремительно, вот уже Иван видел огромную голову его коня, всю в клочьях белой пены, но тут волчица последним отчаянным рывком влетела в серебряные ворота. Всадник промчался мимо, только пыль поднялась столбом. Наступила черная ночь.
Ваня осторожно слез со спины волчицы, поставил кувшинец на землю. Веста, тяжело дыша, лежала без движения, глаза ее были закрыты. Подъехал Пересвет:
– Как она?
– Не знаю, – развел руками Иван.
Он чувствовал себя виноватым: без него волчица могла бы бежать вдвое, если не втрое быстрее. Но потом он решил, что она сама согласилась ему помогать, и успокоился.
Тем временем Веста, облизав нос, хрипло проговорила:
– Успели! Я уж думала, не сумею.
– Смогла, смогла, – успокоил ее Ваня, – ты молодец! Как мне отблагодарить тебя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Лес кончился, вышли к подножию большой горы. Узенькая тропинка вилась посреди жесткой травы, тут и там встречались крупные булыжники, Хранимир то и дело спотыкался и жалобно ржал. Волчица припустила во весь дух, нюхала воздух и пару раз завыла, подняв морду к небу.
– Чего ты? – тревожно спросил Ваня, порядком напуганный. – Сама говорила: тише!
– Говорила, – согласилась Веста, – но это было в лесу. А сейчас пусть все знают – волк на тропе.
– Кто знает?
– Все, – отмахнулась она, – кто есть, и кого нет.
Иван хмыкнул и больше не задавал вопросов, втайне надеясь на то, что рано или поздно Веста сама ему все расскажет. Так и оказалось, волчица, немного погодя, заговорила:
– В наших краях обычно царит мир и покой, днем ходи где хочешь, только с наступлением темноты следует опасаться бродить вдали от дома. Но есть два места, в которые не стоит заходить и при свете дня, – это Горе-лес, в котором ты уже побывал, и звериная тропа, по которой мы прошли только что. Горе-лес не показался тебе опасным, чужака вообще мало что там может напугать. Звериная же тропа закрыта для людей, да и не всем животным дано по ней пройти. Сумеречный лес, вечно мрачный, вечно темный, опасен сам по себе, но, если ты пришел туда без злого умысла, он не навредит тебе. Тропу же охраняют силы тех, кто вечно скитается вдали от любопытных глаз, тех, кто предпочел одиночество толпе и мрак солнечному свету. По тропе ходят не простые звери, простых она не пропустит. Здесь ходят олени, отбившиеся от стада, здесь летают орлы, которым не дано взлететь до облаков, лисы, убежавшие из своих нор, змеи, которые не ползают более по земле. Отшельники, отверженные – вот кто ходит по этой тропе. Хожу и я, именно потому и смогла провести по ней вас, именно поэтому ни ты, ни Пересвет не столкнулись с тем ужасом, который встречается здесь, не услышали голоса, полные боли, не услышали раздирающие сердце стоны. Вы остались живы, пройдя тропу, а это не каждому удается. Бурый медведь, прошедший здесь, становится совсем седым, сова теряет голос, даже мыши и те сбиваются с пути, чтобы вечно остаться в сумеречном лесу, во власти горя и отчаяния. Так что, – она вздохнула, – теперь все позади. Мы обогнем гору и окажемся прямо перед Серебряным царством. Не знаю, взято ли оно в кольцо, думаю, что скорее всего его охраняет лишь ничтожная часть армии Елисея. Остальные же пошли в Золотое царство по долгой дороге, той самой, по которой мы шли прежде. Сейчас, наверное, они уже входят в городские ворота. И входят не как захватчики, а как полноправные хозяева – как ты видел, воевать им не с кем. Жители царства не сумеют дать им отпор, они ведь не воины!
– Не воины, – согласился Пересвет, слышавший весь разговор, – но разве у царя Кусмана нет войска?
– Войско-то есть, – усмехнулась Веста, – да только где оно! Сколько лет не было ни войн, ни бед, армия регулярно собиралась для учений, но воины никогда не воевали! Они набраны частью из крестьян, частью из горожан, им бы в руки соху или садовую лейку, вряд ли кто-то умеет держать меч!
– Плохо дело, – Ваня вздохнул, – значит, им уже никто не поможет.
– Никто, – согласилась волчица, – а ты-то что переживаешь? Тебе царь Кусман, что, родственник? Брат, сват? Ты его и видел только один раз!
– Ну и что с того, что один раз, – возразил Иван. – Далмата я тоже видел не больше, но мне жаль, что он потерял корону!
– Еще не потерял, – серьезно сказал Пересвет, – я царя Далмата знаю, так просто он не сдастся. Он скорее будет готов умереть, нежели добровольно отдаст право на престол.
– Да, это так, – подтвердила Веста, – он нипочем не пойдет на поклон к Рогнеде!
– Но как бы смел и отважен он ни был, – Пересвет тяжко вздохнул, – он обречен. Кстати, а откуда ты его знаешь? – спросил он у Весты.
Та помолчала и потом негромко проговорила:
– Далмат был моим другом и учителем. Я почитала его как отца, слушалась во всем и сейчас не испытываю к нему ничего, кроме благодарности. Мой долг – ему помочь, но я вряд ли смогу это сделать. Единственное, что мне подвластно, – это отправить к нему Ивана с живой водой и молодильными яблоками. Мне не вернуть ему былой славы, мне не справиться с медным войском, не разогнать осаду, но дать силу рукам и зоркость глазам я постараюсь.
– Мы постараемся, – кивнул Ваня, – спасибо тебе, Веста.
Волчица только вздохнула.
Ночь приближалась стремительно, дорога пошла вниз, куда-то в туманную долину близ горы. Фыркая, Веста раздвигала лапами кусты, бежала по чавкающим кочкам посреди небольшого болотца. Хранимиру было тяжелее, он с трудом переступал ногами и мотал головой, стараясь выбирать места посуше и поровнее.
– Скорее! – не оборачиваясь, крикнула Веста. – Мы уже близко!
Пересвет подстегнул коня, и тот, заржав, быстро догнал волчицу. Побежали рядом. Вот впереди уже забрезжил слабый свет от стен Серебряного царства, но тут за спиной раздался стук копыт.
– Темный всадник! – с отчаянием воскликнула Веста. – Темный всадник едет следом!
Ваня быстро оглянулся, увидел далеко позади черный силуэт, различил всхрапывание коня, услышал, как свистит взмахивающая плеть. Он вцепился в шею волчицы сильнее прежнего, чуть не выронил драгоценный кувшинец и закрыл глаза, решив: будь что будет, раз спасения все равно не предвидится. Вперед ушел Пересвет на быстром своем Хранимире, Веста силилась его догнать, но, обессиленная, спотыкалась и то и дело была готова упасть. Черный всадник приближался стремительно, вот уже Иван видел огромную голову его коня, всю в клочьях белой пены, но тут волчица последним отчаянным рывком влетела в серебряные ворота. Всадник промчался мимо, только пыль поднялась столбом. Наступила черная ночь.
Ваня осторожно слез со спины волчицы, поставил кувшинец на землю. Веста, тяжело дыша, лежала без движения, глаза ее были закрыты. Подъехал Пересвет:
– Как она?
– Не знаю, – развел руками Иван.
Он чувствовал себя виноватым: без него волчица могла бы бежать вдвое, если не втрое быстрее. Но потом он решил, что она сама согласилась ему помогать, и успокоился.
Тем временем Веста, облизав нос, хрипло проговорила:
– Успели! Я уж думала, не сумею.
– Смогла, смогла, – успокоил ее Ваня, – ты молодец! Как мне отблагодарить тебя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92