– Молчу, молчу. Утро вечера мудренее, доброй тебе ноченьки.
– Доброй, – облегченно вздохнул Иван, – доброй ночи.
Царь, шаркая босыми ногами, скрылся за дверью. Ваня оставшись один, подумывал уже было о том, чтобы сбежать, найти Весту и упросить ее мчаться в Золотое царство, но тут двери растворились, и в залу вошли два человека в богатых парчовых одеждах. Иван даже было решил, что это какие-то вельможи, пришедшие по зову царя, но быстро сообразил, что это и были царские слуги, оба низко ему кланялись и порывались взять под руки.
– Сюда, пожалуйста, – подобострастно сказал один из слуг, – не ушиби ножку, сударик, здесь крутая лестница.
Ваню отвели куда-то наверх, сначала по лестнице с высокими ступенями, потом какими-то коридорами, устланными белым ковром. Наконец один из слуг торжественно открыл перед Иваном дверь, за которой оказалась просторная горница. Слуга зажег подсвечник о трех свечах, поставил его на край изразцовой печи. Другой расстелил широкую кровать, крытую толстым шерстяным одеялом, взбил перину и подушки.
– Покойно тебе почивать, сударь, если будет какая надобность, – зови, мы неподалеку.
Ваня поблагодарил, подумав, что где-то он уже это слышал. Но рассуждать было лень, и он, скинув с себя плащ, кафтан и рубаху, завалился на роскошную перину прямо в сапогах. Уснул мгновенно, даже не успев подумать, где же сейчас Веста.
Ночь прошла как одно мгновение, казалось, только что он закрыл глаза – и вот уже рассвет, промчался под окнами красный всадник Ярополк, и засияло ясное солнышко. Яркий свет бил в окно, распадался на сотни лучиков, танцевал на полу. Оконные рамы были красные, колыхались от легкого ветерка красные же занавески. Ваня чихнул и проснулся. Тут же за дверью раздались торопливые шаги, просунулась в горницу чья-то голова и быстро задвинулась обратно. Ваня сонно улыбнулся и начал одеваться. Когда застегивал кафтан, в горницу зашел вчерашний слуга с кувшином и полотенцем в руках.
– Хорошего тебе утра, сударь. Вода для умывания, пожалуй, к корыту.
Иван подошел к корыту, стоящему на небольшом столике рядом с кроватью. С наслаждением умылся ледяной водой, долго фыркал, вытерся насухо домотканым полотенцем.
– Царь тебя ожидает, – сообщил ему слуга, – изволь, я отведу.
Ваня кивнул и пошел следом. Прислужник все тем же запутанным путем отвел его в залу, где все было накрыто для завтрака. Судя по всему, это был тронный зал, но царь, видимо, проводил здесь большую часть времени – ел, читал, принимал подданных. Огромный дубовый стол, служивший одновременно и столом для заседаний, был покрыт белой скатертью. И чего только на нем не было! Жареная дичь, соленья, варенья, пироги открытые и закрытые, кулебяки, супы в огромных мисках, свежие и сушеные фрукты, вина – словом, царь предпочитал завтракать так, чтобы потом весь день не ломать голову над тем, чем бы еще закусить. Признаться, царь очень любил покушать, но, несмотря на это, считал, что ему не к лицу трапезничать несколько раз на дню. Он завел обычай накрывать на стол с раннего утра и не убирать с него кушаний и закусок до самой ночи. Перемены блюд не было, к вечеру со стола убирали пустые блюда для того, чтобы утром вновь на столе было все то изобилие, которое готовилось на огромной царской кухне.
– Присаживайся, – радушно пригласил царь Далмат, – как спалось?
– Хорошо, – неопределенно проговорил Ваня и тут же опомнился, – Доброе утро, батюшка царь!
– Доброе, доброе, – пробурчал Далмат уже невнятно и впился зубами во внушительный кусок свинины, – ты не стесняйся, садись, кушай. Поди, – он тоскливо глянул на Ивана, – не скоро так поесть придется, сердешный! Али ты передумал?
Ваня решительно мотнул головой, сел и отломил добрую половину от могучей рыбины, лежащей на большом блюде. Съел целиком, вместе с костями. Царь Далмат одобрительно на него взглянул:
– Однако ты, Ванюша, силен насчет покушать. Это хорошо. Моя Калина тоже покушать любит. Точно не передумал, а?
Иван твердо решил не вступать в разговор на эту тему и смолчал. Царь понял, охнул с досадой и залпом выпил чарку вина.
– Ладно, Ваня, не буду неволить. Я тебе другое скажу: путь тебе предстоит неблизкий, ты давай проси, если что надо. Ну там оружия булатного, коня боевого… ты только скажи, все, что имею, отдам.
– Спасибо, батюшка царь, – поклонился Ваня, давясь рыбой, – если дадите мне хорошего иноходца, больше ничего и не надо. Мне бы и конь не понадобился, да вот беда какая – разминулись мы с волчицей, которая мне помогать взялась.
– Вот еще глупости, – фыркнул из-под стола знакомый голос.
Царь подпрыгнул на месте, Ваня схватился за сердце. Веста, путаясь в скатерти, выбралась на свет и сладко потянулась.
– Громовеста! – воскликнул обрадованный Иван и бросился ее обнимать. – Я думал, что никогда не встречу тебя больше!
– И не надейся, – волчица облизнулась, – я же говорила, что с тобой до конца буду. Вот и терпи меня теперь. Здравствуй, царь-батюшка! – Она обернулась к Далмату. – Сколько лет, сколько зим!
– Поди ж ты, – охнул царь, – неужто Веста?
– Она самая, Далмат, она самая. До чего же я рада тебя видеть!
Царь, подозрительно всхлипывая, порывисто обнял ее за шею, на мгновение зарывшись лицом в густую белую шерсть. Веста, скалясь по-доброму, мягко сказала:
– Ну будет, будет. Я тоже очень рада тебя видеть. Тебя, я вижу, с Иванушкой уже не надо знакомить?
– Знакомы уже, – покивал царь, – ты сказывай: как, откуда?
– Потом, все потом, – отмахнулась волчица, – сейчас зря время терять нельзя. Пора нам с Иванушкой в Золотое царство отправляться, тебе гостинец добывать. А ты жди-дожидайся да пуще глаза огнецветку береги: не ровен час прочь улетит, а там поминай как звали.
– Да куда уж, поберегу, конечно, – уверил ее Далмат, – но как же это так? Неужто хоть денек не погостишь?
– Некогда, старик, и рада бы, да некогда. Сбираться пора. Ты готов? – Веста посмотрела на Ваню. – Со мной поедешь? Али вправду на иноходце решил отправиться?
– С тобой, только с тобой, – выдохнул счастливый Ваня, – куда я без тебя!
– Тогда садись-ка. ты ко мне на спину да держись крепче.
Иван лихо вскочил на волчью спину, ухватил рукой за шею, памятуя, что не надо сильно ее сдавливать. Веста уже сорвалась было с места, как вдруг царь Далмат закричал:
– Стойте! Стойте!
Волчица остановилась и посмотрела на него. Далмат, ругаясь на себя, начал копаться за пазухой, явно ища что-то.
– Совсем плохой стал. Забыл! Такое забыл!
И он протянул волчице ярко-голубой камень на тонком шелковом шнурке.
– Это тебе, милая. Давно передать надо было, с собой сколько лет ношу, а тебя все нет и нет. Сама разберешься али как?
– Разберусь, батюшка, разберусь. Спасибо, что не позабыл! И я тебя ввек не позабуду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92