OCR Larisa_F
«Осколки судеб»: ОЛМА-Пресс; Москва; 1994
ISBN 5-87322-155-3
Аннотация
Действие семейной саги Белвы Плейн разворачивается в богатых пригородах Нью-Йорка и в Израиле в середине 1960-х годов. Герои связаны между собой причудливыми, идущими из прошлого отношениями, о чем многие даже не догадываются: дочь никогда не узнает, кто ее отец; богатый покровитель оказывается родным дедом.
Белва Плейн
Осколки судеб
1
Держа в руках пакеты с покупками – за утро она успела купить мыло в аптеке, рогалики в булочной и носки и рубашки в магазине детской одежды – она стояла, дожидаясь, когда загорится зеленый свет, и она сможет перейти Мейн-стрит, и вдруг увидела его машину. В городке было не так уж много жемчужно-серых «кадиллаков» с открывающимся верхом, так что машина бросилась в глаза раньше, чем она узнала своего мужа и заметила женщину, сидевшую рядом с ним на переднем сиденье. Она смотрела, как машина медленно проехала мимо в потоке дневного транспорта! Солнечные лучи упали на гордо красующиеся на номерном знаке буквы «ДМ», матово блеснула хромированная решетка радиатора.
В голове у нее в ту же секунду возник такой знакомый, унизительный, сердитый и пугающий вопрос – кто эта женщина? А вслед за ним пришла мысль: мой муж любит шикарные вещи. Шикарные, но не кричащие. Даже в том, что касается женщин, вкус у него утонченный и строгий. Впрочем, нет, не всегда. Та девушка на похоронах маминого кузена с волосами трех разных оттенков, в юбке, расшитой искусственными бриллиантами. О Господи, ему просто необходимо заигрывать с женщинами, даже на похоронах, и даже с такими, как та.
Она вздрогнула и выронила пакет с носками! Кто-то поднял его. Мужской голос, в котором угадывалась улыбка, произнес:
– Слишком много покупок, да? О, это вы, миссис Штерн! Вы меня помните? Джед Бауэр, работаю в больнице.
Один из интернов, подумала она, беря себя в руки.
– Да, конечно. Спасибо.
На светофоре все еще горел красный сигнал. Зеленый загорится не раньше, чем через минуту, которую этот вежливый молодой человек наверняка постарается заполнить светским разговором.
– Надеюсь, ваши детишки здоровы?
– О да. У них сейчас много дел. Возобновились занятия в школе.
Поток транспорта остановился, и они перешли улицу. Он продолжал говорить что-то, считая, без сомнения, своим долгом проявить уважение к жене доктора Тео Штерна.
– Мне до сих пор не представлялось случая поблагодарить вас, миссис Штерн, за то, что вы были так добры к моей жене и ко мне.
– Была добра? Когда?
– На приеме, который вы устроили прошлой зимой для молодых интернов. Мы только что приехали на восток из Айдахо, и моя жена – она родом из маленького городка – страшно нервничала в тот вечер, но вы приняли нас с такой теплотой, что она сразу почувствовала себя как дома. Мы никогда этого не забудем.
Тут Айрис вспомнила эту пару, молодую жену, совсем еще девочку, в простеньком, собственноручно сшитом платьице, неуверенно замолкавшую на каждом втором слове, девушку с кротким лицом и испуганными глазами. Айрис распознала смущение девушки, почувствовала его.
Она улыбнулась, посмотрев сейчас в такое же кроткое лицо мужа этой девушки, честное и какое-то невинное. Он вовсе не собирался ей льстить или говорить комплименты.
– Айдахо… Но теперь вы тут обжились?
– Привыкаем понемногу. Джейн работает, я много занимаюсь. Передайте поклон вашему мужу. Я его редко вижу, но я никогда не забуду тот случай, когда мне довелось наблюдать за его работой. Я впервые присутствовал на пластической операции. Пациентка была мне знакома. После аварии пришлось делать ей лицо буквально заново. Я тогда подумал, что ваш муж прямо-таки волшебник, настоящий мастер своего дела. Где ваша машина?
– Вот этот пикап. Огромное спасибо за помощь, доктор. Приятно было встретиться с вами.
Голос се звучал естественно и спокойно. Удивительно, как это у нее получалось.
Согнувшись над рулем, она сидела, чувствуя, что у нее нет ни сил, ни желания завести мотор. «Мастер» «Волшебник». Куда это он ехал днем с женщиной? Впрочем, может он просто подвозил кого-то. И все же… все же…
Его блуждающий взгляд, изысканные комплименты, седая прядь в темных волосах, едва заметный венский акцепт в безупречном английской, который он изучил в Оксфорде.
Айрис вспомнила об их затянувшейся на несколько месяцев ссоре, происшедшей пять лет назад. Она заставила себя забыть о ней. Примирение компенсировало боль долгого периода отчуждения. Неужели сейчас им суждено снова пройти через все это? На этот раз у меня не хватит сил, подумала Айрис.
Она достала зеркальце. Зачем? Чтобы подбодрить себя?
Ведь знала, что увидит в зеркале – худощавое лицо тридцатишестилетней женщины, обрамленное прямыми волосами с зачесанными от висков назад короткими прядями; большие темные миндалевидные глаза, гладкая кожа, слишком большой нос и прекрасные зубы. По-своему миловидное лицо, но не такое, на которое хочется посмотреть еще раз. Вот если бы я была похожа на мать, мелькнула мысль, все было бы иначе.
И все же Тео любил ее. Но, зная это, она не могла сейчас избавиться от неприятного ощущения внутреннего холода. По спине поползли мурашки.
Никто не в состоянии до конца узнать другого человека, размышляла она. Мой муж – один из известнейших хирургов-косметологов Нью-Йорка. Отец – владелец процветающей строительной фирмы. У меня четверо детей, дом, расположенный на участке в два акра, который построил для нас отец. Я здорова, по крайней мере, мне так кажется. У меня все есть, разве не так?
Список дел, намеченных на день, лежал на сиденье. И половины еще не сделано. Ремонт обуви. Покупка белья и носков для Стива и Джимми. Встреча с миссис Миллз по поводу скаутского собрания Лауры. Запись к парикмахеру. Звонок относительно даты бар-мицвы Стива. Родительский день в детском садике Филиппа. Ланч в клубе с мамой и отцом.
Посмотрев на часы, Айрис провела расческой по волосам и повернула ключ зажигания. Папа был фанатиком точности. Он редко ссорился, но опоздания всегда выводили его из себя, не стоит огорчать его. Как всегда при мысли об отце она почувствовала себя в безопасности и несколько успокоилась, прекрасно понимания при этом, что подобная реакция сродни чувствам, которые испытывает ребенок, когда его утешают, целуя ушибленное место или царапину. Ей следовало бы радоваться предстоящей встрече с родителями – в середине занятой рабочей недели такое случалось не часто, и в обычных обстоятельствах она была бы рада. Однако сейчас ей больше всего хотелось поехать домой, спрятаться от всех, побыть одной.
Стоял конец сентября, но день был изнуряюще жарким, как в середине лета, и только пожухлая листва на деревьях напоминала об осени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113