А как только закричишь, сразу выскочу на тропу с той стороны и сделаю вид, будто освобождаю ее от индейцев. Тогда она в меня в два счета втрескается! Ну же! Торопись!
— Сдается мне, парень, что с головой у тебя не все ладно, — проворчал он. — Но так и быть, помогу тебе, — и старик нырнул в густой кустарник. Тропинка, по которой шла девушка, дугой прорезала заросли кустарника. Я сделал большой крюк, чтобы она меня не заметила: перебежал тропу и залег в кустах, готовый по первому зову выскочить из засады и спасти ее от «индейцев». Едва я успел расположиться, как услышал боевой клич индейца — точь-в-точь как настоящий, только гораздо тише. В следующий миг треснул выстрел, и уже другой звук — не приглушенный, как первый, а громкий и протяжный — распорол тишину. Это взвыл старина Билл. Я помчался на зов, но прежде чем успел выскочить на тропу, из кустов показался сам старик. Обеими руками он держался за место пониже спины.
— Ты это все нарочно подстроил, гад ползучий! — разразился он при виде меня. — Прочь с дороги!
— Эй, Билл, — говорю, — в чем дело?
— Клянусь, ты знал, что у девчонки припрятана пушка в чулке! — прорычал он, ковыляя мимо. — Ты один во всем виноват. Стоило мне разинуть рот, как она тут же пальнула в кусты. Ни слова больше! Хорошо еще, жив остался. Ну, пусть и через сто лет, а с тобой за все рассчитаюсь сполна!
С этими словами он углубился в заросли, а я сделал тот же крюк, но уже в обратном направлении, и увидел Долли Риксби с дымящимся короткоствольным револьвером в руке. Она напряженно всматривалась в заросли. Я вышел на тропинку. Заслышав мои шаги, девушка обернулась. Я вежливо снял шляпу и произнес:
— Доброе утро, мисс. Могу я чем-нибудь помочь?
— Я только что подстрелила индейца, — ответила она. — Сама слышала его крик. Вас не затруднит найти труп и снять с него скальп? Мне давно хотелось иметь скальп индейца заместо сувенира.
— Охотно, мисс, — галантно отвечаю я. — Я сам его для вас выскоблю и подсушу на солнышке.
— О, благодарю! — Она улыбнулась, и на ее щечках обозначились две очаровательные ямочки. — Как приятно встретить в глуши настоящего джентльмена!
— А уж мне-то как приятно, мисс, — заверил я ее и направился в кусты.
Потоптавшись для вида с минуту, я вышел и сказал:
— Страшно сожалею, мисс, но этой твари нигде нет. Должно быть, вы его только ранили. Но, если пожелаете, я отыщу след и догоню его. Наверняка он не мог уйти далеко.
— О, не стоит так беспокоиться, — сказала она, чем сняла большой камень с моей души, ведь если бы ей непременно захотелось иметь этот скальп, мне ничего не оставалось бы, кроме как поймать старину Билла и оскальпировать, что было бы жутко неприятно нам обоим.
Но она уже и думать забыла об индейце, а оглядев меня с головы до ног восхищенным взглядом, сказала:
— Мен зовут Долли Риксби. А вас?
— Я узнал вас с первого взгляда, Долли, — говорю ей. — Слава о вашей красоте докатилась до гор Гумбольдта. Я Брекенридж Элкинс.
Ее глаза загадочно блеснули, а потом она и говорит:
— Я тоже о вас слышала. Вы объездили Капитана Кидда и в одиночку вымели бандитов из Вампума.
— В общем, верно, — скромно согласился я и в этот момент вижу, как по дороге пылит дилижанс. — Послушайте, мисс, — заторопился я. — Мне непременно нужно встретить этот дилижанс, а позже я с превеликим удовольствием зашел бы к вам на огонек.
— Так в чем же дело? — говорит она. — Я вернусь примерно через час. А живем мы через три дома к северу от игорного заведения Задиры Реда.
— Обязательно буду, — пообещал я.
Девушка одарила меня лучезарной улыбкой и с ямочками на щеках и с ведром пива для своего старика направилась дальше по тропе, а я заторопился к тому месту, где оставил Капитана Кидда.
Голова у мен шла кругом, а сердце так и прыгало от восторга. «Вот он — мой шанс! — думал, я. — Самое время показать Глории Макгроу, из какого теста лепят Элкинсов! Подожди только! Вот привезу на Медвежью Речку Долли Риксби — тогда увидишь!»
Я въехал в поселок как раз в тот момент, когда дилижанс остановился у станции, служившей одновременно салуном и почтой. Прибыли всего три пассажира — явно не новички в подобной обстановке. Двое мрачного вида парней и сухонький старикашка с рыжими бакенбардами. Я сразу смекнул, что это и есть дядюшка Исайя Гримз. Пока спускался с холма, они втроем направились в салун: впереди выступали верзилы, старикашка семенил следом. Я решил, что сначала выведу его на дорогу и отправлю к папаше, а сделав дело, вернусь и спокойно займусь Долли Риксби.
Я подошел сзади и легонько коснулся его плеча. В тот же миг неуловимым движением старик вскинул кольт и нацелил дуло прямо мне в лоб. А после подозрительно так спрашивает:
— Чего надо?
— Я Брекенридж Элкинс, — говорю, — и хочу, чтобы вы пошли со мной. Я узнал вас сразу, как увидел…
Если бы папа не предупредил, что дядюшка Исайя — человек со странностями, я удивился бы еще больше. Он вдруг завопил: «Билл! Джим! Ко мне!» — и, размахнувшись, со всей силы врезал мне рукояткой кольта по голове.
Его спутники обернулись, и их руки скользнули к кобурам, так что мне пришлось поскорей сбить дядюшку Исайю с ног, чтобы — не дай Бог — его не задела шальная пуля. Потом метким выстрелом ранил одного из верзил, чтобы тот не смог пустить в ход свою артиллерию. Другой успел выстрелить, и пуля задела мне плечо. В ответ продырявил ему руку, заднюю ногу, и он рухнул поперек первого. Соблюдая осторожность, я постарался не задеть важных органов, поскольку понимал, что имею дело с друзьями дядюшки Исайи. Только когда в разговор вступают кольты и ружья, тут уж особо некогда объясняться да расшаркиваться.
Из салуна с криком выскакивали люди. Я склонился над дядюшкой Исайей и попытался поставить его на ноги. Но он, видно, чувствовал сильную слабость: помнится, при падении он задел головой о коновязь. Старик полз на четвереньках, ругался по страшному и все хотел отыскать оброненный кольт. Я снова взял его за плечи и, когда тот перестал кусаться, брыкаться и орать, с укоризной произнес:
— Нехорошо поступаете, дядюшка Исайя. Сейчас сюда прибегут люди, в любую минуту может нагрянуть шериф и арестовать меня за стрельбу по этим идиотам. Надо идти. Папаша ждет не дождется вас на Медвежьей Речке.
Как ни странно, от моих слов слабость его усилилась, но голос окреп. Хрыч дико завопил, а я, недолго думая, сгреб его в охапку, мешком перекинул через седельную луку, сам вскочил в седло и дал коню шпоры. Вдогонку закричали: «Стой! Стой!», защелкали выстрелы, но я даже не обернулся.
Я отпустил поводья, Капитан Кидд во весь опор помчался по дороге, и городок скрылся за поворотом. Я даже не решился остановиться, чтобы изменить посадку дядюшки Исайи, — так мне не хотелось попадать в тюрьму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78