— Вы правы, — согласился синьор Лоренцо и примирительно похлопал падре по руке. — Не обижайтесь, но с тех пор, как вы надели сутану, прошло много лет и мир несколько изменился. Полиция пли жандармы вряд ли нам помогут. Мало того, они способны испортить дело и поставить жизнь Лючии под угрозу.
— Мир вокруг — это люди, а они мало изменяются, — мягко возразил Франциск. — Мир погряз все в тех же грехах, как и до Рождества Христова. А ведь с того момента прошло без малого две тысячи лет! Но разве исчезли прелюбодеяния и лжесвидетельства, убийства и кражи?
Лоренцо не ответил. Он отвернулся к окну и смотрел как оседали на жесткой придорожной траве облачка пыли, поднятые копытами коней. Ему не давал покоя вопрос: кто и зачем украл Лючию? Местные бандиты не решились бы на подобное даже за сундук с золотом и алмазами — почти во всей Северной Италии прекрасно знали, кто такой синьор Лоренцо. У него не было врагов: те, кто враждовал еще с его отцом, давно канули в Лету, а кто враждовал с ним самим, лежали в могилах. Неужели эти могилы разверзлись и из их мрачной глубины вырвались призраки давней вражды, казалось, навсегда похороненной больше двух десятков лет назад? Как страшно, если все возвращается на круги своя и вновь завертится кровавое колесо, безжалостно унося жизнь за жизнью. Нет, такого просто не может быть! Мертвые не воскресают, а Судный день еще не настал! Тогда что же это, простое совпадение? Странное, загадочное, но тем не менее всего лишь совпадение с событиями многолетней давности? Но какое ужасное совпадение.
Теперь не будет ни минуты покоя, пока не станет известно, что с Лючией. Хорошо, если приблудные псы из-за гор похитили ее только ради богатого выкупа — он даст им деньги! Столько, сколько попросят, но потом рассчитается с ними по-своему. Конечно, не сразу, однако им придется с лихвой оплатить все счета. Хуже, если дело не в деньгах. О Святая Мадонна, за что ты караешь несчастную девочку, за какие прегрешения?
Священник тоже смотрел в окно и думал, что, если бы он убил француза, приходившего за адресом монастыря, где воспитывалась Лючия, все повернулось бы по-иному. И милостивый Господь простил бы своему недостойному слуге тяжкий грех, взятый на душу ради спасения девушки. Ах, как он виноват перед ней, перед синьором Лоренцо и его родными! Чем теперь загладить вину, как помочь найти бедняжку? Вряд ли бандиты исповедуются и покаются в содеянном. Остается уповать на возможности синьора, однако и они далеко не безграничны…
Поздно ночью они въехали в ворота усадьбы, расположенной на окраине города: большой старинный дом стоял на вершине пологого холма, в центре парка окруженного высокой каменной стеной. Семье Лоренцо принадлежало еще несколько больших домов в Парме, Падуе и других городах, но он неизменно предпочитал жить в старом родовом гнезде, где родились и скончались множество его предков.
Слуги уже ожидали карету у подъезда. Дверца распахнулась, и синьору помогли выйти. Следом выбрался отец Франциск.
— Отнеси в кабинет пару бутылок вина и позови Пепе, — приказал дворецкому Лоренцо.
— Я, пожалуй, немного отдохну, — услышав это, сообщил Франциск.
— Да, падре, вас проводят.
Один из слуг повел священника в приготовленную для него комнату. Поднимаясь следом за ним по лестнице на третий этаж, отец Франциск не выдержат и как бы невзначай поинтересовался:
— А что, старый Пепе еще держится молодцом?
— Да, падре. — Слуга открыл дверь комнаты и поклонился. — Доброго сна, падре.
Дверь закрылась. Франциск подошел к окну. Шумели под ветром деревья парка, тихо журчал фонтан. Все как много лет назад. И даже Пепе все так же звали в кабинет хозяина…
В кабинете синьор Лоренцо сел в глубокое кресло, откинул голову на спинку и устало прикрыл глаза: ничего не поделаешь, придется ждать. Пепе жил на другом конце города и сейчас наверняка еще спал. За ним послали экипаж, но все равно пройдет не меньше часа, пока старика привезут.
Усталость и нервное напряжение взяли свое, и незаметно Лоренцо задремал. Услышав, как легонько скрипнула дверь, он тут же открыл глаза: на пороге стоял кряжистый старик в грубой куртке и широкополой шляпе. Его черные глаза смотрели цепко и настороженно.
— Рад видеть тебя, Пепе! — Лоренцо поднялся и пригласил гостя к столу. — Выпей со мной стаканчик.
— И я рад видеть вашу милость. — Старик снял шляпу, обнажив загорелую лысину. — Признаться, мы не ждали нашего возвращения так скоро.
Синьор сам наполнил стаканы темным вином и подал один Пепе. Старик принял его с легким поклоном, отпил глоток и поставил на поднос.
— Разве ты позвал меня пить вино? — Он хитро прищурился и полез в карман куртки за трубкой и кисетом.
— Ты прав, — кивнул Лоренцо. — Кури, не стесняйся.
Пепе набил трубку, прикурил от свечи и выпустил синеватый клуб едкого табачного дыма. Разогнав его ладонью, он наклонился ближе к хозяину и, понизив голос, спросил:
— Что?
— Помнишь, как много лет назад с моей сестрой случилось несчастье? — так же тихо ответил Лоренцо.
— Да. — Старик нахмурился.
— Теперь несчастье случилось с моей племянницей.
— Святая Дева! — Пепе отшатнулся. — Лючия?
— Она похищена, — подтвердил синьор. — Ее увезли из монастыря под Пармой, предъявив подложное письмо. Помнишь Франциска?
Пепе кивнул: еще бы не помнить, хороший был парень, да только свернул в жизни не в ту сторону и подался в попики. Нет, против католической церкви старик ничего не имел и даже считал себя верующим, но в его понимании стать монахом или попом было не слишком достойным для настоящего мужчины.
— К нему приходил один опасный малый, судя по всему, француз, — продолжил Лоренцо. — Он интересовался адресом монастыря, где воспитывалась Лючия, и пытался убить Франциска. Тот сумел вырваться и поспешил предупредить меня, но, к сожалению, мы опоздали: девушку уже увезли.
— М-да, — крякнул Пепе и глубоко затянулся. — Ты говоришь, приходил француз?
— Он говорил с французским акцентом.
— Прикажи обшарить все гостиницы и таверны, отправь людей в порты, пусть приглядят за дорогой на Милан и перевалами в Швейцарию, — посоветовал старик. — Как я понял, полицию в это дело ты впутывать не хочешь?
— Верно, — подтвердил синьор.
— Ну, в наших местах все полицейские и жандармы свои ребята, — хитро усмехнулся Пепе. — Они тоже могут помочь.
— У них есть свое начальство, — возразил Лоренцо.
Старик пренебрежительно отмахнулся — начальство далеко, а родня рядом. Любой из тех, кто сейчас носил форму полицейского или жандарма, крепко прирос корнями к родной земле, а семьи, из которых они вышли, хоть чем-то, да обязаны уважаемому синьору. Разве можно забыть об этом?
— У тебя уже просили выкуп?
— Пока нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144