Теперь они должны сослужить ему хорошую службу.
Он подбирался к термам перебежками, низко пригибаясь и часто останавливаясь. Наконец, открылись черные провалы, уходившие в глубину земли. Каковы же были эти бани в период своего расцвета, когда в них мылись горожане и легионеры гарнизона? Перед тем, как спуститься по каменным блокам, заменявшим ступени, неаполитанец еще раз осмотрелся и прислушался. Ему чудилось мелькание каких-то неясных теней, слабые шорохи, легкое постукивание. Уж не играют ли с ним дурные шутки привидения?
«Перестань! — подбодрил он себя. — Откуда им тут взяться? Все это бабьи сказки».
Крадучись, Титто пробрался по каменной траншее к остаткам овального главного зала с еще сохранившимися деталями бассейна и выбрал для засады место между обломками двух толстых колонн. Отсюда он, оставаясь невидимым в темноте, мог прекрасно видеть все происходящее: луна заливала ярким зеленоватым светом развалины, превращая их в зловещие декорации трагедии. Впрочем, Титто никогда не был в театре, и подобные сравнения не приходили ему в голову, он любил уличных певцов и музыкантов, базарных кукольников и веселых девок из таверны, а там обычно обходились без световых эффектов и без декораций.
Устроившись, Титто достал наваху, одним движением раскрыл ее и проверил на ногте большого пальца остроту клинка. Удовлетворенно хмыкнув, он положил наваху на колени и приготовился терпеливо ждать.
Незнакомец не стал испытывать терпение Титто — вскоре после полуночи неаполитанец увидел высокую фигуру в темном плаще и привстал, открыв от изумления рот — иностранец шел с фонарем в руке! Наверное, парень сумасшедший или полный профан, если сразу показывает, где он находится, да еще лишает себя возможности видеть в темноте: сейчас он видит только на два-три шага, куда достает свет его коптилки. Интересно, что он станет делать?
— Титто? — негромко позвал незнакомец и поднял фонарь.
— Сюда! — откликнулся неаполитанец, приложив ладонь к губам, чтобы направить звук в другую сторону. Вдруг молодчик только прикидывается идиотом, а сам без промаха бьет из пистолета на звук? Или следом за ним крадется приятель с ружьем? Последнее грозило катастрофой, но отступать уже поздно.
Фигура в длинном черном плаще появилась у груды камней. Незнакомец поставил фонарь так, чтобы свет падал на него, и снова позвал:
— Титто! Я здесь. Выходите, нужно поговорить.
Неаполитанец немного выждал, но не заметил ничего подозрительного и решился покинуть свое убежище: патлатый всезнайка сам шел ему в руки. Взяв наваху так, чтобы ее клинок лежал на внутренней стороне предплечья, сын лодочника выбрался из шели между обломками колонн. Как поступить: попытаться выяснить, что еще известно незнакомцу, или сразу пустить в ход нож? Пожалуй, лучше сразу — и быстрее возвращаться. Чего тянуть?
Он не успел сделать и нескольких шагов, как незнакомец распахнул плащ на груди и Титто увидел отливавшую синеватой сталью кольчугу. Ага, парень решил обезопасить себя и предупреждает, что не так прост? Ну и дурак! Раз нельзя достать до сердца, придется перерезать ему глотку или нанести удар в висок — не закрыт же он до макушки?
Неожиданно в руках незнакомца появился пистолет, а вокруг замелькали огни фонарей. Из развалин выходили вооруженные люди, сжимая кольцо вокруг неаполитанца. Он взвыл, как дикий зверь: прикидывавшийся простачком незнакомец заманил его в ловушку и захлопнул ее, не оставив жертве ни одного шанса на спасение. Ладно, не зря сегодня Титто думал о том, что охотник и жертва неожиданно могут поменяться местами. Каморра все-таки добралась до него, но им не придется торжествовать победу!
Неаполитанец взмахнул ножом, намереваясь всадить его себе в грудь, но сухо треснул пистолетный выстрел, и меткая пуля выбила наваху из его руки. Согнувшись от боли, Титто упал на колени и тут же к его потному затылку приставили ствол ружья, а руки ловко вывернули за спину и быстро стянули в запястьях ремнем.
— Здравствуй, малыш, — услышал он надтреснутый старческий голос.
Неаполитанец поднял глаза и увидел старика с заросшими седой щетиной впалыми щеками. Что-то и его облике показалось странно знакомым.
— Узнал меня? — продолжал старик. — Я Ренато, ваш давний сосед.
Ренато? Да, кажется, был такой, но прошло столько лет! Еше совсем мальчишкой Титто слышал что Ренато убил кого-то из мести и бежал из Неаполя. Но как он очутился здесь? Да и он ли это?
— Сомневаешься? — хихикнул старик и одобрил: — Правильно!
В нескольких словах он описал улицу, где они жили, родителей Титто и даже припомнил трепку, которую задал ему отец за украденные из дома медяки.
— Ты повел себя неразумно. — Ренато раскурил трубку. — С тобой хочет поговорить дон Лоренцо. Ты слышал о нем?
Титто терялся в догадках. Еще бы ему не слышать о всесильном доне, когда французы прожужжали о нем все уши: ведь девчонка, которую они похитили, была племянницей дона Лоренцо! Здесь своя моссади и свои законы в ее «семье». Значит, придется отдуваться за грехи толстяка и Мирадора? Наверное, англичанина уже удавили в тюрьме, теперь пришел черед Титто, а за ним не минует чаша сия и французов. Помертвевшими губами неаполитанец начал читать поминальную молитву, ожидая, что вот-вот на шее затянется петля гаротты.
— Не тревожь зря Всевышнего, — произнес повелительный голос. — Тебя звали для переговоров, а ты замыслил убийство.
— Хороши переговоры, — буркнул Титто и осекся, увидев высокого седого человека. Неужели это и есть могущественный дон Лоренцо?
— Я могу подарить тебе жизнь, свободу и быстро переправить по другую сторону Альп, где каморре труднее искать тебя, — предложил маркиз. — Еще помогу получить новые надежные бумаги и дам денег. Мне известно, почему ты скрываешься, но я сначала хочу знать, почему ты встал на сторону моих врагов.
— Меня нанял в качестве слуги и телохранителя француз по имени Мирадор, — признался неаполитанец. — Но я не знал, что он связан с похитителями вашей племянницы. Поверьте, я не на их стороне, мне просто некуда деваться. Я признаю, что проиграл.
— Хорошо, — кивнул Лоренцо. — Ты согласен оказать мне услугу?
— Я ваш раб и слуга, дон, — склонил голову Титто.
— Нам нужны слепой старик, — вмешался в разговор незнакомец в широкополой шляпе, — лаковая шкатулка, большая рукописная книга и сумка с бумагами. Вещи были у англичанина.
— Да. я видел его сундуки, — подтвердил неаполитанец. — Но это нелегко сделать.
— Дон не спрашивает тебя, легко это или нет, — заметил вертевшийся рядом Ренато. — Тебе говорят, что нужно!
— Вы не боитесь довериться мне? — Титто поглядел на маркиза.
— Либо ты наш друг, либо каморра немедленно узнает, где ты, — жестко прозвучал ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Он подбирался к термам перебежками, низко пригибаясь и часто останавливаясь. Наконец, открылись черные провалы, уходившие в глубину земли. Каковы же были эти бани в период своего расцвета, когда в них мылись горожане и легионеры гарнизона? Перед тем, как спуститься по каменным блокам, заменявшим ступени, неаполитанец еще раз осмотрелся и прислушался. Ему чудилось мелькание каких-то неясных теней, слабые шорохи, легкое постукивание. Уж не играют ли с ним дурные шутки привидения?
«Перестань! — подбодрил он себя. — Откуда им тут взяться? Все это бабьи сказки».
Крадучись, Титто пробрался по каменной траншее к остаткам овального главного зала с еще сохранившимися деталями бассейна и выбрал для засады место между обломками двух толстых колонн. Отсюда он, оставаясь невидимым в темноте, мог прекрасно видеть все происходящее: луна заливала ярким зеленоватым светом развалины, превращая их в зловещие декорации трагедии. Впрочем, Титто никогда не был в театре, и подобные сравнения не приходили ему в голову, он любил уличных певцов и музыкантов, базарных кукольников и веселых девок из таверны, а там обычно обходились без световых эффектов и без декораций.
Устроившись, Титто достал наваху, одним движением раскрыл ее и проверил на ногте большого пальца остроту клинка. Удовлетворенно хмыкнув, он положил наваху на колени и приготовился терпеливо ждать.
Незнакомец не стал испытывать терпение Титто — вскоре после полуночи неаполитанец увидел высокую фигуру в темном плаще и привстал, открыв от изумления рот — иностранец шел с фонарем в руке! Наверное, парень сумасшедший или полный профан, если сразу показывает, где он находится, да еще лишает себя возможности видеть в темноте: сейчас он видит только на два-три шага, куда достает свет его коптилки. Интересно, что он станет делать?
— Титто? — негромко позвал незнакомец и поднял фонарь.
— Сюда! — откликнулся неаполитанец, приложив ладонь к губам, чтобы направить звук в другую сторону. Вдруг молодчик только прикидывается идиотом, а сам без промаха бьет из пистолета на звук? Или следом за ним крадется приятель с ружьем? Последнее грозило катастрофой, но отступать уже поздно.
Фигура в длинном черном плаще появилась у груды камней. Незнакомец поставил фонарь так, чтобы свет падал на него, и снова позвал:
— Титто! Я здесь. Выходите, нужно поговорить.
Неаполитанец немного выждал, но не заметил ничего подозрительного и решился покинуть свое убежище: патлатый всезнайка сам шел ему в руки. Взяв наваху так, чтобы ее клинок лежал на внутренней стороне предплечья, сын лодочника выбрался из шели между обломками колонн. Как поступить: попытаться выяснить, что еще известно незнакомцу, или сразу пустить в ход нож? Пожалуй, лучше сразу — и быстрее возвращаться. Чего тянуть?
Он не успел сделать и нескольких шагов, как незнакомец распахнул плащ на груди и Титто увидел отливавшую синеватой сталью кольчугу. Ага, парень решил обезопасить себя и предупреждает, что не так прост? Ну и дурак! Раз нельзя достать до сердца, придется перерезать ему глотку или нанести удар в висок — не закрыт же он до макушки?
Неожиданно в руках незнакомца появился пистолет, а вокруг замелькали огни фонарей. Из развалин выходили вооруженные люди, сжимая кольцо вокруг неаполитанца. Он взвыл, как дикий зверь: прикидывавшийся простачком незнакомец заманил его в ловушку и захлопнул ее, не оставив жертве ни одного шанса на спасение. Ладно, не зря сегодня Титто думал о том, что охотник и жертва неожиданно могут поменяться местами. Каморра все-таки добралась до него, но им не придется торжествовать победу!
Неаполитанец взмахнул ножом, намереваясь всадить его себе в грудь, но сухо треснул пистолетный выстрел, и меткая пуля выбила наваху из его руки. Согнувшись от боли, Титто упал на колени и тут же к его потному затылку приставили ствол ружья, а руки ловко вывернули за спину и быстро стянули в запястьях ремнем.
— Здравствуй, малыш, — услышал он надтреснутый старческий голос.
Неаполитанец поднял глаза и увидел старика с заросшими седой щетиной впалыми щеками. Что-то и его облике показалось странно знакомым.
— Узнал меня? — продолжал старик. — Я Ренато, ваш давний сосед.
Ренато? Да, кажется, был такой, но прошло столько лет! Еше совсем мальчишкой Титто слышал что Ренато убил кого-то из мести и бежал из Неаполя. Но как он очутился здесь? Да и он ли это?
— Сомневаешься? — хихикнул старик и одобрил: — Правильно!
В нескольких словах он описал улицу, где они жили, родителей Титто и даже припомнил трепку, которую задал ему отец за украденные из дома медяки.
— Ты повел себя неразумно. — Ренато раскурил трубку. — С тобой хочет поговорить дон Лоренцо. Ты слышал о нем?
Титто терялся в догадках. Еще бы ему не слышать о всесильном доне, когда французы прожужжали о нем все уши: ведь девчонка, которую они похитили, была племянницей дона Лоренцо! Здесь своя моссади и свои законы в ее «семье». Значит, придется отдуваться за грехи толстяка и Мирадора? Наверное, англичанина уже удавили в тюрьме, теперь пришел черед Титто, а за ним не минует чаша сия и французов. Помертвевшими губами неаполитанец начал читать поминальную молитву, ожидая, что вот-вот на шее затянется петля гаротты.
— Не тревожь зря Всевышнего, — произнес повелительный голос. — Тебя звали для переговоров, а ты замыслил убийство.
— Хороши переговоры, — буркнул Титто и осекся, увидев высокого седого человека. Неужели это и есть могущественный дон Лоренцо?
— Я могу подарить тебе жизнь, свободу и быстро переправить по другую сторону Альп, где каморре труднее искать тебя, — предложил маркиз. — Еще помогу получить новые надежные бумаги и дам денег. Мне известно, почему ты скрываешься, но я сначала хочу знать, почему ты встал на сторону моих врагов.
— Меня нанял в качестве слуги и телохранителя француз по имени Мирадор, — признался неаполитанец. — Но я не знал, что он связан с похитителями вашей племянницы. Поверьте, я не на их стороне, мне просто некуда деваться. Я признаю, что проиграл.
— Хорошо, — кивнул Лоренцо. — Ты согласен оказать мне услугу?
— Я ваш раб и слуга, дон, — склонил голову Титто.
— Нам нужны слепой старик, — вмешался в разговор незнакомец в широкополой шляпе, — лаковая шкатулка, большая рукописная книга и сумка с бумагами. Вещи были у англичанина.
— Да. я видел его сундуки, — подтвердил неаполитанец. — Но это нелегко сделать.
— Дон не спрашивает тебя, легко это или нет, — заметил вертевшийся рядом Ренато. — Тебе говорят, что нужно!
— Вы не боитесь довериться мне? — Титто поглядел на маркиза.
— Либо ты наш друг, либо каморра немедленно узнает, где ты, — жестко прозвучал ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144