Он был убежден, что, раз лицо Чарли накрыто, они уже в полной безопасности.
Пагги не понимал, что предпринятая им мера как раз быстрее всего и может привести к катастрофе. Тонкая бумага втягивалась при каждом вдохе, поскольку дышать Чарли все-таки было надо. А так как его еще прошиб обильный пот, Чарли почувствовал, что бумага размякла и облепила его лицо, как мокрая марля.
С каждой секундой его скрытые муки нарастали. Он вспомнил, как однажды дантист снимал с него мерку для зубного протеза. Тогда ему вдруг показалось, будто формовая масса разбухает, пока, наконец, не почувствовал, что она заполнила все его дыхательные пути, и он стал биться и задыхаться, доведя себя до посинения лица.
Сейчас он ощущал приближение тех же симптомов удушья. По зловещему першению в горле он понял, что долго не продержится. И легкие уже, казалось, вот-вот лопнут от долгой задержки дыхания.
Пока он ждал конца, в уме его в самых мрачных тонах нарисовалась картина тюремного заточения. Грубая, отвратительная одежда. Цементная ванна с чуть теплой мутноватой водой, в которой уже кто-то мылся. Водянистая похлебка и черствый хлеб.
Воображение еще подбавило жути: крысы, бегающие по нему, и насекомые — не порхающие и прыгающие райские создания, а мерзкие липкие твари, сидящие на стенах.
Эта мысль была последней каплей. Раздражение
в горле собралось в тугой комок. Он изо всех сил глотнул, пытаясь удалить препятствие,— но тщетно.
Внезапно — о, ужас! — дотоле подавляемое дыхание вышло из подчинения, и он произвел сдавленный хрип.
Глава VI
Визит
Чувствуя, что игра окончена, Чарли уже был готов открыть глаза, как вдруг парализованный мозг Пагги воспрянул и заставил его действовать. Он хлопнул в ладоши и стал отчаянно махать руками в темноте.
— Брысь! Брысь! — кричал он. Затем он повернулся к похоронщику.
— Опять эта кошка сюда забралась! — объяснил он.— Любимица бедняги. Знаете, ведь он страстно обожал животных. Если вы не против, давайте, выйдем и затворим дверь.
— А кошка не осталась в комнате?
— Нет, я видел, как она шмыгнула вниз по лестнице.
Дверь за ними закрылась, но Чарли понял, что опасность еще отнюдь не миновала. Опять он почувствовал, будто ему щекочат перышком заднюю стенку глотки. Он то задыхался, то судорожно глотал, при этом глаза его наполнились слезами, которые тонкими струйками потекли по щекам.
Как уже упоминалось, слышимость в коттедже была исключительная. И когда еще не успели затихнуть шаги, Чарли вдруг разразился приступом кашля.
Заглушить звук какой-нибудь простынью или одеялом было невозможно, так как он не мог высвободить руки. Приложив усилие, он умудрился перевернуться лицом вниз, только для того, чтобы обнаружить невозможность дышать в таком положении.
Тогда он стал пытаться перевернуться обратно, но упал опять лицом в подушку. В панике от своей беспомощности, он уже не заботился о том, какой производит шум и что может привлечь внимание.
Похоронщик, шедший но каменной дорожке в садике, слышал странные звуки. Он остановился, обернулся и с недоумением поглядел в сторону комнаты покойника, откуда, судя по всему, происходил грохот.
Однако он понял свою ошибку, заметив у окна соседней комнаты миссис Веру Бэкстер. Ее белокурая головка была склонена над кружевным платочком, а худенькое тело сотрясалось от приступов кашля.
— Она простужена не на шутку,—сказал он себе.— И будет следующей, если не побережется.
Ему совершенно не пришло в голову, а зачем это она в своем скорбном обиталище подняла шторы.
Вера продолжала издавать лающие звуки, пока похоронщик не затворил за собой калитку и не скрылся за поворотом. Затем, меча глазами гневные молнии, она бросилась в соседнюю комнату.
Пагги только что отвязал руки Чарли и хлопал его по спине.
— Бедный малый, перепугался до чертиков. Вертелся тут, как черепаха.
Он запнулся, увидев негодующую физиономию Веры.
— Ты идиот! — заорала она.— Полный идиот! Почему ты сразу не увел этого человека из комнаты, как я тебе говорила? Зачем было точить лясы про войну?
— Ну.., знаешь,— пришибленно ответил Пагги,— мы ведь оба воевали на одной стороне. Я думал, это очень подходящая тема. Кроме того, я же накрыл лицо Чарли, так что пара не было видно.
— Ага, накрыл,— обиженно вмешался Чарли.— Хуском оберточной бумаги залепил мне рот и нос.
— А чего ж ты не использовал перья?—спросила Вера.— Это еще быстрее прекратило бы все представление.
— Я чуть не задохнулся,— сказал Чарли.— Мучения были ужасны.
Он считал себя потерпевшей стороной, имеющей полное право на компенсацию, поэтому оторопел, когда Вера набросилась на него.
— А ты что, не мог немного потерпеть? Ты мужчина или дитя в пеленках? Тебя нервы подвели — и все. О, как вы оба мне осточертели!
Пагги поторопился предложить ей сигарету, а Чарли побежал за зажигалкой. Оба с трепетом взирали на нее, покуда она свирепо выпускала дым. Наконец, лицо ее прояснилось, и они поняли, что буря миновала.
— Простите, что сошла с катушек,— сказала она со своим знакомым звонким смешком.— Ох, мальчики,
что за жизнь! После всего этого даже железнодорожную компанию не вздумаю обманывать.
— Ну что ж, мы успешно миновали еще одну преграду,—довольно сказал Пагги, похлопывая ее по плечу.
— Главное — завтра,— напомнил Чарли.— На этом ледяном чердаке я простужусь и опять стану кашлять. Лучше мне остаться в кухне.
— Ну да,— согласилась Вера,—и любой, кто подойдет к задней двери, сможет увидеть тебя в окно. Вот он позабавится-то, правда?.. Нет, идиот ты законченный, сиди наверху, пока не стемнеет, и мы не опустим шторы.
Когда Чарли покорно карабкался по лестнице на чердак, она дернула его за руку.
— Не забудь, что сегодня ты должен выдумать себе новое имя. Если у тебя ума не хватит, я найду тебе такое, что ты не обрадуешься.
Завернувшись в дорожный плед, и поставив ноги на остывшую грелку, Чарли сидел на чердаке и размышлял о том, как трудно заново создать свою личность. Многие мелочи заметно и естественно даются человеку от рождения, во второй же жизни они могут стать настоящими проблемами и даже привести к опасным осложнениям.
Но, по крайней мере, в одном деле ему все было ясно. Он собирался носить какое-нибудь гордо звучащее новое имя и в этом смысле получить преимущество перед Пагги Уильямсом. Беда была в том, что приходилось отказываться от имен, нравившихся ему больше всего, так как Вера велела оставить прежние инициалы.
— Если этого не сделать, нам придется выбросить слишком много твоих вещей,— объяснила она.
— Кроме того,— добавил Пагги,— ты можешь забыться и подписаться своими старыми инициалами. Со мной самим такое не раз случалось.
Чарли ломал себе голову, пока постепенно не сгустились сумерки и через маленькое, затянутое плющом окошко в скате крыши почти ничего не стало видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Пагги не понимал, что предпринятая им мера как раз быстрее всего и может привести к катастрофе. Тонкая бумага втягивалась при каждом вдохе, поскольку дышать Чарли все-таки было надо. А так как его еще прошиб обильный пот, Чарли почувствовал, что бумага размякла и облепила его лицо, как мокрая марля.
С каждой секундой его скрытые муки нарастали. Он вспомнил, как однажды дантист снимал с него мерку для зубного протеза. Тогда ему вдруг показалось, будто формовая масса разбухает, пока, наконец, не почувствовал, что она заполнила все его дыхательные пути, и он стал биться и задыхаться, доведя себя до посинения лица.
Сейчас он ощущал приближение тех же симптомов удушья. По зловещему першению в горле он понял, что долго не продержится. И легкие уже, казалось, вот-вот лопнут от долгой задержки дыхания.
Пока он ждал конца, в уме его в самых мрачных тонах нарисовалась картина тюремного заточения. Грубая, отвратительная одежда. Цементная ванна с чуть теплой мутноватой водой, в которой уже кто-то мылся. Водянистая похлебка и черствый хлеб.
Воображение еще подбавило жути: крысы, бегающие по нему, и насекомые — не порхающие и прыгающие райские создания, а мерзкие липкие твари, сидящие на стенах.
Эта мысль была последней каплей. Раздражение
в горле собралось в тугой комок. Он изо всех сил глотнул, пытаясь удалить препятствие,— но тщетно.
Внезапно — о, ужас! — дотоле подавляемое дыхание вышло из подчинения, и он произвел сдавленный хрип.
Глава VI
Визит
Чувствуя, что игра окончена, Чарли уже был готов открыть глаза, как вдруг парализованный мозг Пагги воспрянул и заставил его действовать. Он хлопнул в ладоши и стал отчаянно махать руками в темноте.
— Брысь! Брысь! — кричал он. Затем он повернулся к похоронщику.
— Опять эта кошка сюда забралась! — объяснил он.— Любимица бедняги. Знаете, ведь он страстно обожал животных. Если вы не против, давайте, выйдем и затворим дверь.
— А кошка не осталась в комнате?
— Нет, я видел, как она шмыгнула вниз по лестнице.
Дверь за ними закрылась, но Чарли понял, что опасность еще отнюдь не миновала. Опять он почувствовал, будто ему щекочат перышком заднюю стенку глотки. Он то задыхался, то судорожно глотал, при этом глаза его наполнились слезами, которые тонкими струйками потекли по щекам.
Как уже упоминалось, слышимость в коттедже была исключительная. И когда еще не успели затихнуть шаги, Чарли вдруг разразился приступом кашля.
Заглушить звук какой-нибудь простынью или одеялом было невозможно, так как он не мог высвободить руки. Приложив усилие, он умудрился перевернуться лицом вниз, только для того, чтобы обнаружить невозможность дышать в таком положении.
Тогда он стал пытаться перевернуться обратно, но упал опять лицом в подушку. В панике от своей беспомощности, он уже не заботился о том, какой производит шум и что может привлечь внимание.
Похоронщик, шедший но каменной дорожке в садике, слышал странные звуки. Он остановился, обернулся и с недоумением поглядел в сторону комнаты покойника, откуда, судя по всему, происходил грохот.
Однако он понял свою ошибку, заметив у окна соседней комнаты миссис Веру Бэкстер. Ее белокурая головка была склонена над кружевным платочком, а худенькое тело сотрясалось от приступов кашля.
— Она простужена не на шутку,—сказал он себе.— И будет следующей, если не побережется.
Ему совершенно не пришло в голову, а зачем это она в своем скорбном обиталище подняла шторы.
Вера продолжала издавать лающие звуки, пока похоронщик не затворил за собой калитку и не скрылся за поворотом. Затем, меча глазами гневные молнии, она бросилась в соседнюю комнату.
Пагги только что отвязал руки Чарли и хлопал его по спине.
— Бедный малый, перепугался до чертиков. Вертелся тут, как черепаха.
Он запнулся, увидев негодующую физиономию Веры.
— Ты идиот! — заорала она.— Полный идиот! Почему ты сразу не увел этого человека из комнаты, как я тебе говорила? Зачем было точить лясы про войну?
— Ну.., знаешь,— пришибленно ответил Пагги,— мы ведь оба воевали на одной стороне. Я думал, это очень подходящая тема. Кроме того, я же накрыл лицо Чарли, так что пара не было видно.
— Ага, накрыл,— обиженно вмешался Чарли.— Хуском оберточной бумаги залепил мне рот и нос.
— А чего ж ты не использовал перья?—спросила Вера.— Это еще быстрее прекратило бы все представление.
— Я чуть не задохнулся,— сказал Чарли.— Мучения были ужасны.
Он считал себя потерпевшей стороной, имеющей полное право на компенсацию, поэтому оторопел, когда Вера набросилась на него.
— А ты что, не мог немного потерпеть? Ты мужчина или дитя в пеленках? Тебя нервы подвели — и все. О, как вы оба мне осточертели!
Пагги поторопился предложить ей сигарету, а Чарли побежал за зажигалкой. Оба с трепетом взирали на нее, покуда она свирепо выпускала дым. Наконец, лицо ее прояснилось, и они поняли, что буря миновала.
— Простите, что сошла с катушек,— сказала она со своим знакомым звонким смешком.— Ох, мальчики,
что за жизнь! После всего этого даже железнодорожную компанию не вздумаю обманывать.
— Ну что ж, мы успешно миновали еще одну преграду,—довольно сказал Пагги, похлопывая ее по плечу.
— Главное — завтра,— напомнил Чарли.— На этом ледяном чердаке я простужусь и опять стану кашлять. Лучше мне остаться в кухне.
— Ну да,— согласилась Вера,—и любой, кто подойдет к задней двери, сможет увидеть тебя в окно. Вот он позабавится-то, правда?.. Нет, идиот ты законченный, сиди наверху, пока не стемнеет, и мы не опустим шторы.
Когда Чарли покорно карабкался по лестнице на чердак, она дернула его за руку.
— Не забудь, что сегодня ты должен выдумать себе новое имя. Если у тебя ума не хватит, я найду тебе такое, что ты не обрадуешься.
Завернувшись в дорожный плед, и поставив ноги на остывшую грелку, Чарли сидел на чердаке и размышлял о том, как трудно заново создать свою личность. Многие мелочи заметно и естественно даются человеку от рождения, во второй же жизни они могут стать настоящими проблемами и даже привести к опасным осложнениям.
Но, по крайней мере, в одном деле ему все было ясно. Он собирался носить какое-нибудь гордо звучащее новое имя и в этом смысле получить преимущество перед Пагги Уильямсом. Беда была в том, что приходилось отказываться от имен, нравившихся ему больше всего, так как Вера велела оставить прежние инициалы.
— Если этого не сделать, нам придется выбросить слишком много твоих вещей,— объяснила она.
— Кроме того,— добавил Пагги,— ты можешь забыться и подписаться своими старыми инициалами. Со мной самим такое не раз случалось.
Чарли ломал себе голову, пока постепенно не сгустились сумерки и через маленькое, затянутое плющом окошко в скате крыши почти ничего не стало видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54