При мысли об этом на его губах выступила пена.
— Я не буду работать! — решительно заявил он.
— Не стой, как баран! —резко сказал Пагги.— Шевелись!
Пагги поспешил в прихожую, а Чарли вернулся в гостиную. Сейчас он уже успокоился, будто брожение прекратилось, как только пена дошла до верха. Теперь он чувствовал себя хозяином положения. Этот подлый предатель Уильяме может драпать, а сам он все равно спокойненько получит свои десять тысяч фунтов.
Дженнифер обрадовалась, когда он вошел, так как ей уже настала пора возвращаться в офис. Да и в комнате этой заключалось что-то для нее смутно отталкивающее. Из-за закрытых от уличного шума окон было жарко и душно. Глубокие роскошные диваны и кресла со множеством подушек пахли табачным пеплом и пылью. Когда она села, ей показалось, будто она проваливается в какую-то удушающую мягкость.
— Так где моя книга?—спросила она.
— Сейчас,— ответил Чарли.
Он прошел к книжному шкафу и вдруг резко обернулся.
— Это правда,— вкрадчивым тоном спросил он,— что вы как-то связаны со страховой компанией?
Чувство вины и неожиданность вопроса заставили Дженнифер моментально залиться краской. Она сразу сделала естественный вывод, что Чарли узнал о ее помолвке. У нее и всегда-то был чудесный природный румянец, а теперь, под взглядом Чарли, она покраснела до корней волос.
— Кто вам сказал?—спросила она.
— Сорока на хвосте принесла.
— Но кто мог сказать вам обо мне и Элане Поуле?
Услышав из ее уст имя другого мужчины, Чарли почувствовал знакомый жар в голове. Он протянул руку, чтобы достать до верхней полки шкафа. В углу ее стоял забытый доктором Родди пузырек с хлороформом. Хотя в мозгу Чарли еще не было ясного намерения, пальцы его схватили пузырек.
— Так это правда?—опять спросил он.
— Да. Мы помолвлены.
— Поздравляю.
Чарли вернулся к дивану и облокотился о спинку. Свет шел из-за него, так что Дженнифер могла различить только его глаза и зубы, мерцавшие на фоне темного овала лица.
— Эта книга расскажет вам все о ядах и снадобьях. Кстати, о снадобьях, у меня тут есть немного хлороформа. Память о моих студенческих днях. Хотите понюхать чуть-чуть?
— Нет!—резко ответила Дженнифер, отталкивая его руку с пузырьком.
— Отчего ж, попробуйте. Ощущение восхитительное.
— Но я не хочу... Перестаньте!.. Что вы де...
Сперва Дженнифер даже не поверила, что происходит что-то неладное. Она услышала тяжелое дыхание Чарли, наклонившегося над ней, и попыталась встать с дивана. Но он толкнул ее назад, одновременно стараясь прижать к ее лицу носовой платок.
Она была сильной девушкой и отчаянно сопротивлялась, но страх дал Чарли силу тигра. Да он и вправду был, как тигр со спрятанными в лапы когтями. Во время схватки Чарли инстинктивно старался удержаться от грубой жестокости. Хотя он стоял над ней на коленях, между ними, как защитный барьер, были подушки.
Тяжелый запах лекарства пропитал воздух. Испарения дошли и до Чарли, и он исцугался, что тоже подвергнется их воздействию. Но, едва подумав об этом, он заметил, что сопротивление Дженнифер начало ослабевать. Тело под ним постепенно обмякло, одна рука свесилась с дивана.
Дженнифер почувствовала, что забытье одолевает ее внезапным наплывом, как прорвавшая плотину черная вода. Последним, что запечатлелось в ее сознании перед окончательным сгущением тьмы, был перевернутый вид окна с сетчатой занавеской и вазой, в которой стояли три громадные пурпурные хризантемы с увядшими лепестками.
«Как мочалки»,—подумала она, ни на мгновение не вспомнив об Элане Поуле.
Убедившись, что она больше не шевелится, Чарли, пошатываясь, пересек комнату, распахнул окно и сплюнул в цветочный горшок. Приняв эти меры предосторожности, он вернулся к дивану.
Голова у него еще плохо соображала, но он понимал, что Дженнифер должна оставаться без сознания, пока гроб не вынесут из квартиры.
Если эти люди не опоздают, в его распоряжении оставалось всего несколько минут. Потом надо будет постараться внушить ей, что она сама упала в обморок. Надо будет рассеять все ее сомнения и любое упоминание о похоронах свести в шутку.
В первую очередь он должен прибрать в комнате и скрыть все следы борьбы. Подняв с пола ее сумочку, он заметил торчащий из-под клапана конверт. На задней его стороне стоял штамп страховой компании, выдавшей Вере полис.
Панический ужас, как зарница, вспыхнул у него в глазах и привел в трепет все его существо, когда, вынув послание Элана, он увидел еще одно доказательство: оно было написано на бланке фирмы. Первое предложение будто обожгло его огнем.
«Дорогая, с твоей стороны было очень мило предложить мне помочь раскрыть крупную аферу...»
Чарли не стал читать дальше. Он весь затрясся от гнева и страха, будто внутри него заработал неисправный электромотор. Эта школярка оказалась мерзкой шпионкой, готовившей его провал, чтобы помочь какому-то ничтожному конторскому сопляку. Ради нее он пожертвовал всем, а она специально пришла к нему домой, чтобы выдать!
Тюрьма теперь уже не была отдаленной и туманной перспективой. Ее толстые стены и решетки совсем рядом, за порогом этой комнаты. Тюремный автомобиль уже ждет у двери. Конец всему! Не будет больше ни шелковых рубашек, ни коктейлей, ни душистых шампуней. Не будет удовольствий. Не будет свободы.
Однако у него есть еще немного времени. Но как ему удержать Дженнифер? Как заставить ее молчать? И молчать долго? Он наклонился к ней, но отпрянул, неприятно пораженный произошедшей в ней переменой.
-Это бесформенное тело не могло быть той блистательной выпускницей колледжа, что так победно, будто на белом коне, вошла в его жизнь! Незнакомое лицо было бескровно, с ужасными белыми щелями вместо глаз. Она лежала скособочившись, неуклюже раскинув руки и ноги.
Она была ему неприятна, но, так или иначе, следовало ее связать и заткнуть ей рот, ведь она могла прийти в сознание, когда заявятся похоронщики. Подгоняемый страхом, он скрутил ее ноги вместе шелковыми шарфами, а потом крепко привязал руки к телу поясом своего халата. Один большой носовой платок он забил ей в глотку, а вторым заткнул рот.
Делал он все ловко и осторожно, будто она могла что-то чувствовать. Какая бы она ни была изменница, он знал, что поранить ее ему ни в коем случае нельзя. Но лежала она что-то уж слишком неподвижно, безжизненно, вроде куклы в соседней комнате. Закончив работу, он поглядел на нее и вдруг в ужасе отшатнулся.
Это было... тело! Она мертва! Он переборщил с хлороформом. Пот крупными каплями выступил на его лбу. Но он же не виноват! Просто она сама слишком неистово сопротивлялась слишком долго не хотела уступить, слишком долго вдыхала лекарство.
Кроме того, она ведь не мучилась. Это был всего лишь долгий сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Я не буду работать! — решительно заявил он.
— Не стой, как баран! —резко сказал Пагги.— Шевелись!
Пагги поспешил в прихожую, а Чарли вернулся в гостиную. Сейчас он уже успокоился, будто брожение прекратилось, как только пена дошла до верха. Теперь он чувствовал себя хозяином положения. Этот подлый предатель Уильяме может драпать, а сам он все равно спокойненько получит свои десять тысяч фунтов.
Дженнифер обрадовалась, когда он вошел, так как ей уже настала пора возвращаться в офис. Да и в комнате этой заключалось что-то для нее смутно отталкивающее. Из-за закрытых от уличного шума окон было жарко и душно. Глубокие роскошные диваны и кресла со множеством подушек пахли табачным пеплом и пылью. Когда она села, ей показалось, будто она проваливается в какую-то удушающую мягкость.
— Так где моя книга?—спросила она.
— Сейчас,— ответил Чарли.
Он прошел к книжному шкафу и вдруг резко обернулся.
— Это правда,— вкрадчивым тоном спросил он,— что вы как-то связаны со страховой компанией?
Чувство вины и неожиданность вопроса заставили Дженнифер моментально залиться краской. Она сразу сделала естественный вывод, что Чарли узнал о ее помолвке. У нее и всегда-то был чудесный природный румянец, а теперь, под взглядом Чарли, она покраснела до корней волос.
— Кто вам сказал?—спросила она.
— Сорока на хвосте принесла.
— Но кто мог сказать вам обо мне и Элане Поуле?
Услышав из ее уст имя другого мужчины, Чарли почувствовал знакомый жар в голове. Он протянул руку, чтобы достать до верхней полки шкафа. В углу ее стоял забытый доктором Родди пузырек с хлороформом. Хотя в мозгу Чарли еще не было ясного намерения, пальцы его схватили пузырек.
— Так это правда?—опять спросил он.
— Да. Мы помолвлены.
— Поздравляю.
Чарли вернулся к дивану и облокотился о спинку. Свет шел из-за него, так что Дженнифер могла различить только его глаза и зубы, мерцавшие на фоне темного овала лица.
— Эта книга расскажет вам все о ядах и снадобьях. Кстати, о снадобьях, у меня тут есть немного хлороформа. Память о моих студенческих днях. Хотите понюхать чуть-чуть?
— Нет!—резко ответила Дженнифер, отталкивая его руку с пузырьком.
— Отчего ж, попробуйте. Ощущение восхитительное.
— Но я не хочу... Перестаньте!.. Что вы де...
Сперва Дженнифер даже не поверила, что происходит что-то неладное. Она услышала тяжелое дыхание Чарли, наклонившегося над ней, и попыталась встать с дивана. Но он толкнул ее назад, одновременно стараясь прижать к ее лицу носовой платок.
Она была сильной девушкой и отчаянно сопротивлялась, но страх дал Чарли силу тигра. Да он и вправду был, как тигр со спрятанными в лапы когтями. Во время схватки Чарли инстинктивно старался удержаться от грубой жестокости. Хотя он стоял над ней на коленях, между ними, как защитный барьер, были подушки.
Тяжелый запах лекарства пропитал воздух. Испарения дошли и до Чарли, и он исцугался, что тоже подвергнется их воздействию. Но, едва подумав об этом, он заметил, что сопротивление Дженнифер начало ослабевать. Тело под ним постепенно обмякло, одна рука свесилась с дивана.
Дженнифер почувствовала, что забытье одолевает ее внезапным наплывом, как прорвавшая плотину черная вода. Последним, что запечатлелось в ее сознании перед окончательным сгущением тьмы, был перевернутый вид окна с сетчатой занавеской и вазой, в которой стояли три громадные пурпурные хризантемы с увядшими лепестками.
«Как мочалки»,—подумала она, ни на мгновение не вспомнив об Элане Поуле.
Убедившись, что она больше не шевелится, Чарли, пошатываясь, пересек комнату, распахнул окно и сплюнул в цветочный горшок. Приняв эти меры предосторожности, он вернулся к дивану.
Голова у него еще плохо соображала, но он понимал, что Дженнифер должна оставаться без сознания, пока гроб не вынесут из квартиры.
Если эти люди не опоздают, в его распоряжении оставалось всего несколько минут. Потом надо будет постараться внушить ей, что она сама упала в обморок. Надо будет рассеять все ее сомнения и любое упоминание о похоронах свести в шутку.
В первую очередь он должен прибрать в комнате и скрыть все следы борьбы. Подняв с пола ее сумочку, он заметил торчащий из-под клапана конверт. На задней его стороне стоял штамп страховой компании, выдавшей Вере полис.
Панический ужас, как зарница, вспыхнул у него в глазах и привел в трепет все его существо, когда, вынув послание Элана, он увидел еще одно доказательство: оно было написано на бланке фирмы. Первое предложение будто обожгло его огнем.
«Дорогая, с твоей стороны было очень мило предложить мне помочь раскрыть крупную аферу...»
Чарли не стал читать дальше. Он весь затрясся от гнева и страха, будто внутри него заработал неисправный электромотор. Эта школярка оказалась мерзкой шпионкой, готовившей его провал, чтобы помочь какому-то ничтожному конторскому сопляку. Ради нее он пожертвовал всем, а она специально пришла к нему домой, чтобы выдать!
Тюрьма теперь уже не была отдаленной и туманной перспективой. Ее толстые стены и решетки совсем рядом, за порогом этой комнаты. Тюремный автомобиль уже ждет у двери. Конец всему! Не будет больше ни шелковых рубашек, ни коктейлей, ни душистых шампуней. Не будет удовольствий. Не будет свободы.
Однако у него есть еще немного времени. Но как ему удержать Дженнифер? Как заставить ее молчать? И молчать долго? Он наклонился к ней, но отпрянул, неприятно пораженный произошедшей в ней переменой.
-Это бесформенное тело не могло быть той блистательной выпускницей колледжа, что так победно, будто на белом коне, вошла в его жизнь! Незнакомое лицо было бескровно, с ужасными белыми щелями вместо глаз. Она лежала скособочившись, неуклюже раскинув руки и ноги.
Она была ему неприятна, но, так или иначе, следовало ее связать и заткнуть ей рот, ведь она могла прийти в сознание, когда заявятся похоронщики. Подгоняемый страхом, он скрутил ее ноги вместе шелковыми шарфами, а потом крепко привязал руки к телу поясом своего халата. Один большой носовой платок он забил ей в глотку, а вторым заткнул рот.
Делал он все ловко и осторожно, будто она могла что-то чувствовать. Какая бы она ни была изменница, он знал, что поранить ее ему ни в коем случае нельзя. Но лежала она что-то уж слишком неподвижно, безжизненно, вроде куклы в соседней комнате. Закончив работу, он поглядел на нее и вдруг в ужасе отшатнулся.
Это было... тело! Она мертва! Он переборщил с хлороформом. Пот крупными каплями выступил на его лбу. Но он же не виноват! Просто она сама слишком неистово сопротивлялась слишком долго не хотела уступить, слишком долго вдыхала лекарство.
Кроме того, она ведь не мучилась. Это был всего лишь долгий сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54