— Она умерла еще до моего рождения,— печально ответил он, причем ни сам Чарли, ни его собеседница не заметили его оплошность.
— Не женаты?
Он покачал головой. Ведь смерть кладет супружеству конец, поэтому Честер Бивербрук вполне мог претендовать на статус холостяка. Тем не менее, принадлежи ему даже все самые прекрасные и шикарные женщины в мире, он отдал бы их только за то, чтобы увидеть Веру.
Он часто сидел, глядя на вертящиеся двери и воображая, как в холл входит маленькая бойкая блондинка, сверкая одним голубым глазом, а второй скрывая в тени шляпки. Сначала он бросится ей навстречу, а потом пойдет к бюро и снимет люкс, в знак внимания к своей жене.
Пока же ему предстояло каким-то образом ретироваться, не заплатив чаевых. Как всякий честный и порядочный человек, он вовсе не хотел, чтобы его потом поминали дурным словом, ведь До самой последней минуты все были к нему так внимательны.
Наконец, он придумал. Подойдя к бюро, он попросил свой счет.
— Вы нас покидаете? — с сожалением спросил служащий.
— Только на одну ночь. Но мало ли что случится. Я не могу уехать, оставшись вам должен.
Служащий усмехнулся, всем своим видом показав, что верит ему и такие предосторожности ни к чему.
— Надеюсь, вы будете так любезны и продержите мою комнату до завтрашнего утра? Тогда я смогу оставить багаж и взять только необходимое.
— Конечно.
— Спасибо. Тогда я выписываться не буду и заплачу за сегодняшний ужин.
Закончив дело, Чарли поднялся на лифте на свой этаж и немного посидел там в коридоре, поджидая горничную. Что характерно, он никогда не вызывал ее звонком, как-то заметив, что у нее плоскостопие.
Он стал излагать ей свои планы, и в это время какая-то роскошно одетая леди внушительных размеров прошла мимо них по коридору и, подойдя к своей двери, стала пытаться открыть ее. Она так беспомощно вертела и тыкала ключом, что еще до того, как горничная успела двинуться, Чарли уже подлетел на помощь.
— Позвольте мне,— сказал он галантно. Вместо благодарности он получил ледяной взгляд
оскорбленного достоинства, и леди, хлопнув дверью, скрылась в своем номере.
Чарли поднял брови и пожал плечами.
— Печально,— заметил он.
— О, она настоящая леди,— сказала горничная.— На людях всегда так выдержанна. Но...— любит малость хлебнуть. В постель всегда ложится с бутылочкой бренди, без нее не засыпает.
— Какая деградация!
— Нет, она в порядке. Просто ей это нравится. А деньги у нее на это есть.
Заступничество горничной свидетельствовало о том, что леди-алкоголичка щедра на чаевые. Чарли улыбнулся, подумав, что эта тактика ему знакома, и пошел к себе в номер, где стал нехотя собираться. Дело это было не из приятных, поскольку сама мысль о Брикстоне была ему ненавистна. Побросав имущество в чемодан, он с сигаретой лег на кровать и стал читать дневной выпуск «Стэндард».
Он чувствовал себя виноватым, зная, что сказала бы! ему сейчас Вера: «Смывайся, пока не поздно!» Однако! ему так не хотелось расставаться со своими небольшими, но такими удобными апартаментами. Он уже зарезервировал себе по телефону комнату на Эйкер-Лэйн, так что спешить было некуда — к обеду он туда все равно успевал.
Лежа и наблюдая, как кольца дыма, поднимаясь к потолку, растворяются в воздухе, он впервые пожалел, что разорвал карточку Пагги.
Если бы он поддерживал с ним связь, то мог бы сейчас узнать, как идут дела со страховкой и, значит, сколько ему еще придется тянуть на оставшиеся деньги. Так неприятно во всем себе отказывать, особенно, если в этом нет необходимости.
Потом, ведь когда-нибудь его средства должны и вовсе иссякнуть, в этом случае он мог бы попросить помощи у Пагги. Но связи не было, и обрезал ее он сам.
Когда первый настоящий страх перед будущим протянул свои гадкие щупальца к его мечтам, он решительно закрыл глаза и, пригревшись, задремал. Он думал о девушке из поезда, и вот он уже обнимает ее в страстном танго, но тут он проснулся О! мысли, что выбрал не тот танец. Она была слишком хороша для того, чтобы ее крутить и тискать.
Чары рассеялись, и мысли его потекли в новом направлении. Он стал соображать, а не дешерле ли будет оставить в отеле чемодан, зато улизнуть, не заплатив по счету.
Пытаясь определить стоимость своего немногочисленного имущества, Чарли вдруг почувствовал запах горящей материть Спрыгнув на пол, он увидел, что по покрывалу расползается большая черная подпалина с тлеющими краями и его окурком в центре.
В одну секунду он сорвал покрывало с кровати и загасил пламя. Затем, с круглыми от ужаса глазами, он определил степень нанесенного огнем ущерба. Покрывало из искусственного шелка было испорчено окончательно, одеяла также оказались сильно прожжены.
Тяжело дыша, он затолкал останки покрывала в мусорное ведро, схватил свой чемодан и бросился вон из номера, хлопнув за собой дверью. Слишком волнуясь, чтобы вызывать и ждать лифт, он сбежал по лестнице, а затем заставил себя как ни в чем не бывало пройти через холл. К счастью, дружелюбный служащий в бюро регистрации был озабочен результатами скачек и не заметил, как у Чарли дрожали пальцы, когда он отсчитывал банкноты. Однако он все время отвлекался и никак не мог сосредоточиться на работе, для Чарли же всякая задержка была нестерпима.
В любой момент горничная могла войти в номер и обнаружить катастрофу. Хотя он и не сбежал, не уплатив долга, но все же он стремился обманом уйти от последствий своего проступка. Горничная также увидит, что он забрал весь свой багаж, и его маленькая хитрость будет раскрыта.
Он не сможет вынести разоблачения после такой популярности. Но, что еще хуже, они заставят его заплатить за ущерб, и это пробьет ощутимую брешь в его ресурсах.
Наконец, нерасторопный служащий отдал ему сдачу.
— До завтра,— выдохнул Чарли, вымучив улыбку. Он поспешил к выходу, отсылая от себя одетых
в униформу молодцов, моментально появившихся невесть откуда, будто выскочивших из-под ковра.
— Все в порядке, приятель. До завтра.
Он почувствовал сзади толчок двери, выпихнувшей его из отеля. Осталось последнее препятствие — швейцар, желавший вызвать такси.
— Нет, спасибо, не надо,— заверил его Чарли.—Я предпочитаю пройтись. Чемодан-то легкий.
Хотя рука его едва не отрывалась от тяжести, он взмахнул своей ношей и быстро зашагал прочь. Завернув за угол, он сменил руку, но ему уже было не тяжело, потому что дальше, нырнув в уличную толпу, он потащил чемодан волоком.
Все прошло без сучка, без задоринки. Никто ничего не знал о маленькой неприятности в номере сто девяносто четвертом. Все еще взбудораженный, он бегом спустился в метро, на станцию Пиккадилли, и остановился у автомата, чтобы взять билет до Черинг-Кросс.
Как раз в тот момент, когда он бросал в щель мелочь, внезапное воспоминание заставило его окаменеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54