Она с отчаянием посмотрела на тонкие струйки пара, исходившие из носа и рта Чарли.
— Просто, тебе придется не дышать, пока похоронщик будет в комнате,— сказала она.
— Да ведь я задохнусь!
— А ты постарайся! Не будь идиотом. Возьми себя в руки.
Но все-таки она достала из ящика большой льняной носовой платок и положила его на кровать.
— Накрой ему этим лицо, как только похоронщик его осмотрит,— велела она Пагги.— Ради Бога, не забудь. Смотри, ни на чем не проколись. Это относится к вам обоим. О, если бы только я могла все это еде лать сама! Кроме себя, никому не могу доверять.
Исходя из своего горького жизненного опыта, Вера не видела в мужчинах никакого толка.
— А тебя, что, здесь не будет? — спросил Чарли, глазами умоляй изящную маленькую женщину о защите и поддержке.
— Нет, цыпленочек. Меня не будет видно, зато будет слышно.
Актриса в Вере уже ликовала в предвкушении того эффекта, который произведет ее игра. Она лишь опасалась, что все пойдет насмарку из-за небезупречного исполнения роли мертвеца. Наконец, она посмотрела на свои часики.
— Уже почти двенадцать. Через минуту они должны быть здесь. Пагги, выходи.
Они покинули комнату, закрыв за собой дверь. В том, как они вышли, было что-то заговорщическое, и это оживило в Чарли все его подспудные подозрения. Уже несколько дней он никак не мог отделаться от ощущения, что его дурачат. Ясное дело, между этими двумя существует какое-то взаимопонимание. Хоть Пагги и обращается с ним дружелюбно, все-таки он терпеть не может Чарли как мужа Веры. Сам-то он не взял бы ее в жены из Варьете. При воспоминании о клеветническом словечке «проституция» Чарли все еще чувствовал сильнейшее негодование. Выходит, он все только приготовил для Пагги; а теперь, когда из респектабельной супруги он сделал респектабельную вдову, для нее уже не существует препятствий.
Судя по всему, его доля в этом деле окажется наихудшей. В памяти всплыли стишки Льюиса Кэрролла, которые в детстве ему читала старшая сестра Эмили:
«Я видел, сказал он, как, выбрав лужок, Сова и пантера делили пирог Пантера за тесто, рыча, принялась, Сове же на долю тарелка пришлась.» *
Да, это слишком подходило к его случаю. Сова — это он. Вера и Пагги обращались с ним, как с манекеном, он был вынужден сносить унизительное обхождение и ощутимые неудобства, а они, посмеиваясь, о чем-то шептались по углам.
* Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес». Пер. В. Набокова.
Теперь же он и вовсе оказался в их полной власти — официально считаясь мертвецом.
А быть мертвым ему совсем не нравилось: когда дело касалось его чувств, у него обычно разыгрывалось воображение. Холод, скованность, запах дезинфектанта, спорящий с ароматом оранжерейных ландышей, вызывали в нем крайнее отвращение.
Его душевные и физические страдания увеличивали беспомощность. Ему крепко привязали руки к туловищу, чтобы придать очертаниям тела под покрывалом необходимую одеревенелость. От страха сердце начало трепыхаться, так как, симулируя коллапс, он порядочно набрался табачного пепла с чаем.
Внезапно ему вспомнились слова леди Уоррен, что такие, как он, «могут просто угаснуть». За время, прошедшее после обследования, он мог уже чем-нибудь заболеть. Если он от этого жуткого холода простудится и умрет, они только обрадуются. Ведь единственное, чего им не хватает для полного правдоподобия — это настоящего трупа.
Он начал сомневаться, а действительно ли сегодня утром должен прийти похоронщик. Ведь уже первый час. Этот маскарад может быть устроен специально по особому плану, с целью отнять у него все силы, необходимые для сопротивления.
От ужаса он выпучил свои и без того большие глаза. Он собирался уже попробовать скатиться с кровати, когда с улицы послышались голоса, а затем звякнул дверной звонок. От этих звуков его сердце оглушительно заколотилось, но подозрения насчет Веры исчезли, оставив его перед лицом настоящего риска.
Он прислушался: с лестницы донеслось шарканье и зловещее громыхание — что-то большое тащили на второй этаж, задевая при каждом повороте перила и стены.
— Ребята, потише! — зашипел на грузчиков Пагги.— Не надо, чтобы вас услышала миссис Бэкстер.
Вдова, однако, видно, все поняла, ибо в соседней комнате раздались сдавленные безутешные рыдания. Затем Чарли услышал голос Пагги, неожиданно громкий и отчетливый — совсем рядом с собой.
— Ставьте козлы сюда. К ногам. Ага, вот так.
Поняв, что похоронщик с помощниками в комнате, Чарли задержал дыхание, как ему показалось, на целую вечность. Они, конечно, должны начать его рассматривать.
Перешагнув порог, мистер Браун, владелец похоронного бюро, огляделся. Окна были завешены тяжелыми шторами, так что свет исходил только от четырех свечей — по одной у каждого угла кровати. Это сумрачное освещение позволило ему разглядеть лишь восковые лоб и нос покойного Чарльза Бэкстера. Борода скрывала остальную часть лица.
Он также отметил и как профессионал не одобрил, что, хотя ложе усыпано цветами, грудь мертвеца они не покрывают, а руки спрятаны.
— Прекрасно выглядит,— сказал он.
— Прекрасно?—с ужасом в голосе отозвался Пагги.— Что вы имеете в виду?
— Хороший труп,— объяснил похоронщик.— И смотрится как-то крупнее. Больше достоинства. Я так удивился, когда вы принесли мне его размеры. Я всегда думал о нем, как о таком... субтильном джентльмене.
Он подозвал своих людей. Как раз, когда они приближались к кровати, Пагги, к своему ужасу, заметил, что надо ртом Чарли вьется тоненькая струйка пара.
В этот момент он совершенно потерял голову. В отчаянии он оглянулся, ища носовой платок, но не нашел его и схватил первое, что попалось—кусок оберточной бумаги, в которую был завернут венок.
— Муха! — объяснил он, покрывая восковое лицо, а затем отстранил грузчиков.
— Нет, не трогайте беднягу. Это моя работа. Вдова не хочет, чтобы к нему прикасались чьи-нибудь руки, кроме ее и моих.
— Вы разве сможете? — возразил похоронщик.
— Что за вопрос. Бедняга страшно исхудал. А вдова поможет — ноги поддержит.
Из-за стены опять послышался приглушенный, полный страдания плач, как будто актриса специально ждала своей реплики.
Похоронщик выразил на лице участие.
— Понимаю,—сказал он.
Он сделал своим людям знак и они на цыпочках вышли из комнаты. Почувствовав, что опасность миновала и приободрившись, Пагги доверительно повернулся к похоронщику.
— Он не первый, кого мне придется укладывать в койку, — особенно после торжественных обедов ветеранов нашего полка.
— Вы все еще их посещаете?— спросил похоронщик.
Стараюсь не пропускать. Там только и вижу стоящих ребят.
— Хм-хм. А вы в каком полку служили?
К ужасу Чарли, они принялись болтать. Пагги же делал это с глупой уверенностью, будто поступает умно, таким образом развеивая всякую тень подозрения и демонстрируя, что ему нечего скрывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54