Она выглядела интереснее и привлекательнее большинства постояльцев, поэтому Чарли ответил на ее взгляд.
Его интерес, казалось, смутил ее: она проглотила еще одну чашку чая, чтобы скрыть замешательство, а также уверить его в своем безразличии. Чарли, в свою очередь, тоже охладел, вспомнив, что, кажется, в отель она входила вместе с мужчиной. Таким образом, он решил ее вычеркнуть из списка возможных романов.
Посмотрев в сторону киоска, он увидел, что продавец поднял руку с газетой. Синеглазое создание было тут же забыто, и он поспешил за драгоценным номером «Хамбли Эдвертайзер». Он стал лихорадочно переворачивать страницы, но ничего, имеющего отношение к его персоне найти не мог. С отвращением он проглядел колонку «Рождения, смерти и свадьбы» и нашел там о себе две безликих строчки.
Чарли закусил губу, как вдруг услышал рядом голос девушки.
— Простите, вы... мы с вами раньше не встречались?
Синеглазая юница, видимо, собрала всю свою смелость, чтобы приличным образом завязать знакомство.
— О, конечно,— согласился он, вскакивая и придвигая еще одно кресло.
— Значит, вы меня помните? — она села рядом.
— Прекрасно.
— Слава Богу! Я-то вас сразу узнала, во всяком случае, думала, что узнала, но у меня не было уверенности, что я не пялюсь на чужого человека. Но когда я увидела у вас на руках нашу вшивую газетенку, я уж точно перестала сомневаться, что вы — Чарли Бэксгер.
От этих слов Чарли почувствовал себя так, будто только что был нокаутирован на ринге. Внезапно он вспомнил, что этот отель всегда регулярно посещался не только его семьей, но и другими жителями Хамбли, устроившими ему у себя в городе что-то вроде устной рекламы. Приехать сюда было безумием, а купить номер «Хамбли Эдвертайзер»—и вовсе самоубийством.
Мысленно кусая локти, он услышал иронический голосок Веры: «Не упускай эту возможность, милый. Сейчас как раз самое время все разболтать».
Он предпринял запоздалую и глупую попытку скрыть свою личность.
— Сожалею, но вы обознались. Меня зовут Честер Бивербрук. Когда я сказал, что знаю вас, я думал, что вы... что вы...
— Пытаетесь улизнуть?—нахально спросила девица.— Нет, очки вы мне не вотрете. Вы — Чарли Бэкстер, это точно. Вы же потом уехали жить в Старминстер, да?—она кивнула на его вторую газету.— Ага, «Старминстер Геральд». Вот и доказательство.
Она ликовала победу, прищурив свои дерзкие синие глаза, а Чарли вдруг почувствовал странный жар в голове, будто у него закипели мозги. Какое-то мгновение он хотел схватить и сдавить ее гладкую белую шею.
Зверство было настолько чуждо его природе, что он отнес этот импульс на счет страха, а не жестокости, впрочем, он прошел так же внезапно, как и появился.
— Я сразу вас узнала,— продолжала девушка.— Между прочим, девчонкой я была в вас влюблена. Когда вы уехали, мне было только двенадцать, но чувствовала я себя, прямо как вдова. Вы, кажется, женились на актрисе из Варьете? Она сейчас с вами?
— Нет,— буркнул Чарли.
— Ага, вот почему вы не Чарли Бэкстер! Понимаю. Я вас не выдам. Тогда вы мне понравились в первую очередь потому, что сестры говорили, будто вы — парень не промах и гуляете с простыми девушками.
Услышав это, Чарли понял, что она была из «хорошей» семьи.
— Вы с тех пор выросли,— заметил он.—Я ужасно извиняюсь, но сейчас что-то не могу вас припомнить.
— Пегги Хепберн.
Он вспомнил эту семью — людей богатых, рафинированных, крайних консерваторов. Выводок бесцветных девиц и постная мамаша, которая, если ей верить, нашла их в капусте. Поскольку ни одна из них не была замужем, они не могли с должной авторитетностью оспорить это утверждение.
— Вы не похожи на своих сестер,— сказал Чарли, глядя на самоуверенную физиономию Пегги. Он заметил, что, хотя у нее был чудесный естественный цвет лица, она подвела брови и грубовато накрасила губы.
— Это уж точно. Они все старые девы. А я всегда тайком встречалась с парнями. Мне неважно было, какого они сорта. Но меня застукали с молочником и послали в монастырь, во Францию. Эти монастыри, скажу я вам,— порядочная пакость. Там учат плести кружева и принимать ванну в сорочке.
Теперь Чарли понял, почему она не знает о его кончине.
— Вы насовсем возвращаетесь домой? — спросил он.
— Ну, это предполагается... но, сказать вам по секрету?
Внезапно перед ним мелькнул луч надежды.
— Сочту за честь, если вы окажете мне доверие,— заверил он ее в лучших традициях своего старминстерского стиля.— Разрешите предложить вам коктейль?
— С удовольствием!
Судя по ее возбуждению, пила она в первый раз.
— Вот здорово, да? — прокричала она, выуживая вишенку.— Интересно, что бы сказали в Хамбли, если бы сейчас нас увидели?
— Они сказали бы, что я совращаю дитя.
— Но я вовсе не ребенок! — она понизила голос.— Я замуж собираюсь.
— Поздравляю. Он из Хамбли?
— Господь с вами! Как он может быть из этой дыры? Мы с ним случайно познакомились в Париже, когда я туда ездила на экзамен по музыке. Потом встречались еще кое-где. Он—прелесть, образованный и богатый.
— Великолепно. Вы, вероятно, едете с ним домой получить благословение?
с ней.
— Да что вы! Они скажут, что мне еще рано. Мне пришлось пересечь Ла-Манш, потому что гадкая монашка проводила нас аж до самого вокзала Виктория. Но домой я не собираюсь. Мы едем обратно в Париж. Там мы поженимся, а потом рванем в Рио.
Чарли слушал ее с большим вниманием, и эти планы показались ему сомнительными. Но, во всяком случае, для него это был счастливый поворот, хотя бы потому, что давал ему время на передышку. Однако она все равно упомянет о нем в письмах родителям или друзьям, да и приедет же она когда-нибудь домой в гости.
Глядя на ее пухлые губы и телячьи глаза, он понимал, что тайну ей доверить нельзя. Пегги Хепберн знает, что Чарли Бэкстер жив. А что сегодня знает Пегги Хепберн, то завтра будет знать весь Хамбли. О, конечно, можно не волноваться, каждому жителю Хамбли эта новость будет сообщаться по большому секрету, потому что Чарли Бэкстер надул страховую компанию, а это — тайна.
Вдруг Чарли прошиб пот. Духота натопленной гостиницы стала невыносима при мысли о тюрьме, которая из отдаленной угрозы превратилась в неминуемую участь. Самое смешное было то, что жажда славы, заставившая его заказать «Хамбли Эдвертайзер» ради желания увидеть свое имя в печатном виде, похоже, действительно в конечном счете приведет его имя на страницы газет.
В эту минуту он ненавидел Веру за то, что она всегда была права. И нужно ей было только одно — его чековая книжка. Если бы он поступил с ней как подлец — вроде Пагги Уильямса, который ей так нравился — он был бы свободен и смог бы жениться на прелестной девушке, наподобие той, в поезде.
Он вздрогнул — Пегги схватила его за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Его интерес, казалось, смутил ее: она проглотила еще одну чашку чая, чтобы скрыть замешательство, а также уверить его в своем безразличии. Чарли, в свою очередь, тоже охладел, вспомнив, что, кажется, в отель она входила вместе с мужчиной. Таким образом, он решил ее вычеркнуть из списка возможных романов.
Посмотрев в сторону киоска, он увидел, что продавец поднял руку с газетой. Синеглазое создание было тут же забыто, и он поспешил за драгоценным номером «Хамбли Эдвертайзер». Он стал лихорадочно переворачивать страницы, но ничего, имеющего отношение к его персоне найти не мог. С отвращением он проглядел колонку «Рождения, смерти и свадьбы» и нашел там о себе две безликих строчки.
Чарли закусил губу, как вдруг услышал рядом голос девушки.
— Простите, вы... мы с вами раньше не встречались?
Синеглазая юница, видимо, собрала всю свою смелость, чтобы приличным образом завязать знакомство.
— О, конечно,— согласился он, вскакивая и придвигая еще одно кресло.
— Значит, вы меня помните? — она села рядом.
— Прекрасно.
— Слава Богу! Я-то вас сразу узнала, во всяком случае, думала, что узнала, но у меня не было уверенности, что я не пялюсь на чужого человека. Но когда я увидела у вас на руках нашу вшивую газетенку, я уж точно перестала сомневаться, что вы — Чарли Бэксгер.
От этих слов Чарли почувствовал себя так, будто только что был нокаутирован на ринге. Внезапно он вспомнил, что этот отель всегда регулярно посещался не только его семьей, но и другими жителями Хамбли, устроившими ему у себя в городе что-то вроде устной рекламы. Приехать сюда было безумием, а купить номер «Хамбли Эдвертайзер»—и вовсе самоубийством.
Мысленно кусая локти, он услышал иронический голосок Веры: «Не упускай эту возможность, милый. Сейчас как раз самое время все разболтать».
Он предпринял запоздалую и глупую попытку скрыть свою личность.
— Сожалею, но вы обознались. Меня зовут Честер Бивербрук. Когда я сказал, что знаю вас, я думал, что вы... что вы...
— Пытаетесь улизнуть?—нахально спросила девица.— Нет, очки вы мне не вотрете. Вы — Чарли Бэкстер, это точно. Вы же потом уехали жить в Старминстер, да?—она кивнула на его вторую газету.— Ага, «Старминстер Геральд». Вот и доказательство.
Она ликовала победу, прищурив свои дерзкие синие глаза, а Чарли вдруг почувствовал странный жар в голове, будто у него закипели мозги. Какое-то мгновение он хотел схватить и сдавить ее гладкую белую шею.
Зверство было настолько чуждо его природе, что он отнес этот импульс на счет страха, а не жестокости, впрочем, он прошел так же внезапно, как и появился.
— Я сразу вас узнала,— продолжала девушка.— Между прочим, девчонкой я была в вас влюблена. Когда вы уехали, мне было только двенадцать, но чувствовала я себя, прямо как вдова. Вы, кажется, женились на актрисе из Варьете? Она сейчас с вами?
— Нет,— буркнул Чарли.
— Ага, вот почему вы не Чарли Бэкстер! Понимаю. Я вас не выдам. Тогда вы мне понравились в первую очередь потому, что сестры говорили, будто вы — парень не промах и гуляете с простыми девушками.
Услышав это, Чарли понял, что она была из «хорошей» семьи.
— Вы с тех пор выросли,— заметил он.—Я ужасно извиняюсь, но сейчас что-то не могу вас припомнить.
— Пегги Хепберн.
Он вспомнил эту семью — людей богатых, рафинированных, крайних консерваторов. Выводок бесцветных девиц и постная мамаша, которая, если ей верить, нашла их в капусте. Поскольку ни одна из них не была замужем, они не могли с должной авторитетностью оспорить это утверждение.
— Вы не похожи на своих сестер,— сказал Чарли, глядя на самоуверенную физиономию Пегги. Он заметил, что, хотя у нее был чудесный естественный цвет лица, она подвела брови и грубовато накрасила губы.
— Это уж точно. Они все старые девы. А я всегда тайком встречалась с парнями. Мне неважно было, какого они сорта. Но меня застукали с молочником и послали в монастырь, во Францию. Эти монастыри, скажу я вам,— порядочная пакость. Там учат плести кружева и принимать ванну в сорочке.
Теперь Чарли понял, почему она не знает о его кончине.
— Вы насовсем возвращаетесь домой? — спросил он.
— Ну, это предполагается... но, сказать вам по секрету?
Внезапно перед ним мелькнул луч надежды.
— Сочту за честь, если вы окажете мне доверие,— заверил он ее в лучших традициях своего старминстерского стиля.— Разрешите предложить вам коктейль?
— С удовольствием!
Судя по ее возбуждению, пила она в первый раз.
— Вот здорово, да? — прокричала она, выуживая вишенку.— Интересно, что бы сказали в Хамбли, если бы сейчас нас увидели?
— Они сказали бы, что я совращаю дитя.
— Но я вовсе не ребенок! — она понизила голос.— Я замуж собираюсь.
— Поздравляю. Он из Хамбли?
— Господь с вами! Как он может быть из этой дыры? Мы с ним случайно познакомились в Париже, когда я туда ездила на экзамен по музыке. Потом встречались еще кое-где. Он—прелесть, образованный и богатый.
— Великолепно. Вы, вероятно, едете с ним домой получить благословение?
с ней.
— Да что вы! Они скажут, что мне еще рано. Мне пришлось пересечь Ла-Манш, потому что гадкая монашка проводила нас аж до самого вокзала Виктория. Но домой я не собираюсь. Мы едем обратно в Париж. Там мы поженимся, а потом рванем в Рио.
Чарли слушал ее с большим вниманием, и эти планы показались ему сомнительными. Но, во всяком случае, для него это был счастливый поворот, хотя бы потому, что давал ему время на передышку. Однако она все равно упомянет о нем в письмах родителям или друзьям, да и приедет же она когда-нибудь домой в гости.
Глядя на ее пухлые губы и телячьи глаза, он понимал, что тайну ей доверить нельзя. Пегги Хепберн знает, что Чарли Бэкстер жив. А что сегодня знает Пегги Хепберн, то завтра будет знать весь Хамбли. О, конечно, можно не волноваться, каждому жителю Хамбли эта новость будет сообщаться по большому секрету, потому что Чарли Бэкстер надул страховую компанию, а это — тайна.
Вдруг Чарли прошиб пот. Духота натопленной гостиницы стала невыносима при мысли о тюрьме, которая из отдаленной угрозы превратилась в неминуемую участь. Самое смешное было то, что жажда славы, заставившая его заказать «Хамбли Эдвертайзер» ради желания увидеть свое имя в печатном виде, похоже, действительно в конечном счете приведет его имя на страницы газет.
В эту минуту он ненавидел Веру за то, что она всегда была права. И нужно ей было только одно — его чековая книжка. Если бы он поступил с ней как подлец — вроде Пагги Уильямса, который ей так нравился — он был бы свободен и смог бы жениться на прелестной девушке, наподобие той, в поезде.
Он вздрогнул — Пегги схватила его за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54