Спустя несколько часов Бариано, видимо, стало скучно и он с некоторым недовольством, но все же позволил втянуть себя в разговор. И вскоре признался, что ни в грош не ценит остальных пассажиров.
– Это всего лишь мелкие функционеры, опьяненные собственной, ничтожной на самом деле, значимостью. Они время от времени прибывают во Флад для оценки дел Лорквина. И, разумеется, никогда не находят ни малейшей погрешности. Серьезные же просчеты эти инспектора и вообще не замечают – поскольку они все Урды, из того же дома, что и Азрубал. Видели у них на плечах розовые знаки? Это значит, что они из фракции Розовых, тогда как дом Эфрима принадлежит к Синим. Сейчас, конечно, все эти различия имеют мало значения, традиция практически умерла. И все же это дает им основание не выказывать мне особой симпатии. К тому же должен признаться, мое наказание весьма подмочило мое рашудо.
– Рашудо?
– Да, это местное слово, означает репутацию, достоинство, ну, и так далее. Вы потом поймете, что психика роумов – дело очень сложное, что бы вам ни говорили об этом раньше.
Поздним полуднем поезду преградил путь отряд из шести партизан Лоуклора.
– Это просто сбор дани. Ничего не предпринимайте, ни о чем не говорите, не выказывайте ни малейшего любопытства. Они не делают вреда, если их не спровоцировать, – предупредил меня мой попутчик.
Посмотрев в окно, я увидел шесть карикатурных существ, около семи футов ростом каждое. Они были настолько огромны и ужасны, что выглядели почти величественно. Их кожа напоминала скорлупу, усеянную желтыми и красными пятнами, покатые лбы круто сбегали назад, заканчиваясь острыми макушками. Нижняя часть лица тоже была острой и узкой, рты маленькими и все в каких-то складках. На них красовались кожаные фартуки, черные жилеты и подбитые железом сандалии.
Машинист откупился шестью кувшинами пива, которые партизаны погрузили себе на плечи и перешли к пассажирскому вагону. Какое-то время они пристально смотрели через стекла на нас, потом развернулись и потрусили обратно в степи. Трактор взревел, и поезд снова двинулся к югу.
На следующий день появилась новая банда. Бариано и троица стали заметно нервничать.
– Это штренки – самые худшие. Если они зайдут и уставятся на вас, сидите смирно, как камень, а не то могут забрать «Танцевать с девочками» при свете двух бледных лун, – предупредил Бариано.
Бандиты, тем не менее, просто забрали пиво, называвшееся здесь «накнок», и ушли. Пассажиры расслабились, и один из Урдов даже позволил себе гневное замечание.
– Вот вам реальность Танганской степи, – с многозначительной улыбкой прошептал Бариано. – А, может быть, это относится и ко всему Фадеру. Мы больше не контролируем ситуацию, если и вообще когда-то контролировали.
– У меня есть предложение, – ответил я. – Ваше право выслушать меня или нет.
Бариано вскинул брови.
– Ага! Кажется, вас посетила некая элементарная идея! К счастью, вы обратились по правильному адресу!
– Эта проблема запросто разрешается парой хорошо вооруженных охранников, – ответил я, не обращая внимания на сарказм собеседника.
Бариано задумчиво принялся чесать подбородок.
– Идея, конечно, до приятного проста. Мы нанимаем нескольких охранников и вооружаем их, как вы выразились, хорошим оружием. Они едут с нами, пристреливают парочку партизан и не дают им взять пива. Отлично, отлично! Но что дальше? Банды собираются на Бересфордовских утесах, гонят вниз по склонам булыжники, устраивают крушение. И вот поезда нет, охрана убита, равно как и пассажиры. Хорошее оружие оказывается у них в руках. В Роумарте, конечно, волнения, посылается карательная экспедиция, но партизаны уходят и растворяются в лесах. Однако ничего не забыв и не простив! Наконец однажды они окружают Роумарт, проникают в город под покровом ночи, и отмщение свершено! Лучше уж принять неизбежное и платить дань. Так что ваша элементарная идея, несмотря на всю ее простоту и естественность, гибельна.
– Может, и так, – не сдавался я. – Но есть и другая, которую вы тоже, надеюсь, не откажетесь выслушать.
– С удовольствием.
– Если вы перенесете космопорт в Роумарт, то решите все ваши проблемы разом!
Бариано кивнул.
– Этот план, как и предыдущий, исходит из благородной простоты. Такая мысль приходила в голову и нам, но также была отвергнута по слишком многим причинам.
– По каким же?
– В двух словах. Наши предки путешествовали, куда хотели. Однажды они выбрались за пределы галактики и, в конце концов, добрались до Лампы Ночи. Кругом было только бездонное ничто. И тогда идея тотальной изоляции сделалась главным принципом нашей жизни. Она оставалась и в расцвете нашей истории, и остается теперь, в печальной славе нашего заката. Мы хотим изолировать Роумарт от всей Сферы Гаеана.
– Такая меланхолия – всеобщее настроение в Роумарте? – немного подумав, спросил я.
– Неужели я выгляжу таким уж меланхоликом? – закашлялся Бариано. – Не забывайте, я только что отбыл срок во Фладе, поэтому сейчас несколько сумрачен. Но я здесь не типичный шевалье и не отклоняю любые идеи, едва лишь почувствовав в них подвох и опасность. Типичный роум строит свой мир и свои представления о нем в контексте собственного рашудо. Он фиксирует все свое внимание на настоящем и не отвлекается от него ни на йоту. Тем не менее здесь не все так уж плохо, хотя факты и неутешительны. Рост населения падает, половина дворцов пуста, зато полны сумасшедшие дома, которые мы называем «домами белых вампиров». Через сто лет – чуть больше или чуть меньше – дворцы совсем опустеют. И роумы исчезнут, все, за исключением последних бойцов, скитающихся по пустынным улицам, и единственными звуками станут шаги белых вампиров, крадущихся по залитым лунным светом переулкам старого Роумарта.
– Безрадостная перспектива!
– Воистину. Но мы стараемся не думать об этом и с холодной решимостью отдаемся делам. Мы хотим выжать последнюю каплю наслаждения из всех проявлений жизни. Но не считайте нас гедонистами, нет. Даже мыли о наркотиках или опьянении нет в нашем сознании! Мы преданные рыцари истинных наслаждений, которые дают грация, красота, творчество, и все это держится на прочных убеждениях. Например, я начал исповедовать скептицизм, и он не сослужил мне хорошей службы. На симпозиуме я заявил, что современные усилия создать красоту тривиальны, я утверждал, что все по-настоящему красивое уже создано сотни тысяч лет назад и… Мое утверждение сочли преступным, и меня сослали во Флад, где я должен был хорошенько обо всем подумать и пересмотреть свое мировоззрение.
– И что, пересмотрели?
– Естественно. Впредь я просто стану держать язык за зубами. Фабрика жизни в Роумарте тонкая, там любое мнение способно изменить звучание социального хора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126