Поток посланий оставляет след, который удерживается в течение неопределенного периода. На нашем оборудовании мы можем стимулировать память, отследить синаптические связи вплоть до источника их зарождения. Процедура невероятно деликатная, тонкая, но дать может много. Я понятно излагаю?
– Это уж слишком тонкая работа, – проворчал Хайлир. – Но какова же ее цель? Или вы будете рады первому попавшемуся зайцу, выскочившему из зарослей?
Файорио даже поперхнулся.
– – Спокойствие, уважаемый, я все объясню.
– Пожалуйста, в нашем бедственном положении нам не остается ничего иного, как только хранить спокойствие, – сухо процедил Хайлир.
– Вот так-то лучше! – оживился Файорио. – И постарайтесь не забывать этого на протяжении всей моей речи. Итак, что же мы собираемся делать дальше? В широком смысле, мы соберем данные и увидим путь их происхождения. Этот путь и станет путем нашего дальнейшего исследования.
– Но какая же разница между лечением и терапией? – не удержалась от уже давно тревожащего ее вопрос Алтея.
– Разница только в интенсивности. И не забывайте, что сейчас мы вообще только в стадии диагностики, не больше.
– Мы надеемся, что больше никакая часть интеллекта Джейро не пострадает от вашей терапии, – как можно язвительнее произнес Хайлир.
Файорио прищелкнул пухлыми пальцами.
– Во-первых, если уж говорить честно, та, первоначальная терапия, затронула только память мальчика, но никак не его интеллект. Эти две функции существуют параллельно, хотя и работают неразрывно. Во-вторых, повторять то же само лечение не имеет смысла. И, наконец, в-третьих, мы не настолько безответственны, как вам может показаться. Джейро находится в полной безопасности относительно своего здоровья и разума. Есть еще вопросы?
– Как Джейро переносит эти ваши процедуры, – поинтересовался Хайлир, не найдя к чему придраться в последней тираде Файорио.
– Его психическая конституция прекрасна, он ни на что не жалуется, даже когда сильно устает, работает с нами со всем старанием. Джейро – замечательный мальчик, вы можете им гордиться.
– Мы и гордимся! – воскликнула Алтея. – И будем гордиться еще больше в будущем!
Файорио встал.
– Больше мне нечего вам сообщить до завершения следующей стадии работы. Надеюсь, мы встретимся в. вами через неделю.
6
Четыре дня спустя, ближе к вечеру, Файорио присоединился к своим коллегам в конференц-зале. Молодая женщина в аккуратной сине-белой форме сестры милосердия подала им чай и ореховые пирожные. Какое-то время трое ученых сидели, расслабившись, почти безжизненно в своих креслах, словно отдыхая от тяжелой работы. Но скоро это прошло. Файорио первым вздохнул, потянулся к чашке и сказал:
– Слава богу, больше не надо работать наудачу. Это большое облегчение.
– Но мы не можем исключить возможность розыгрыша, – проворчал Уиндл.
– Уж это самое невероятное предположение!
– Но что нам остается? – выкрикнул вдруг Уиндл. – Волей или неволей, но мы вынуждены предполагать, что этот феномен контролируется более или менее разумным сознанием!
Гиссинг вытянул палец в сторону Уиндла в насмешливом укоре.
– А не кажется ли вам все это похожим на тот случай, когда мы для объяснения простого рассвета обращаемся к потусторонним силам?
– Тонкость вашего замечания от меня ускользает, – язвительно пробормотал Уиндл.
– Хорошо, я объясню. Основываясь на внутреннем состоянии, приходится признать, что есть раздвоение личности, а основываясь на внешнем – мы вынуждены предполагать некое телепатическое происхождение голоса, что, как я полагаю, лежит вообще вне нашей компетенции.
– Какое ценное замечание! – Уиндл сорвался почти на крик. – А мое мнение таково: назвать недуг – не значит его вылечить.
– Все это неважно, – вмешался Файорио. – Важно то, что все наши векторы указывают на весьма специфическое расположение, называемое индикатор Огга.
Уиндл испустил вздох разочарования.
– Вы уводите нас в ловушку мистицизма. Если мы позволим ему повиснуть у нас на шеях, это нам дорого обойдется как в результатах работы, так и в престиже.
– Но если наша цель – докопаться до истины, то не следует ломиться в дверь, используя одни только механистические теории, – заметил Гиссинг.
– Так каково же ваше мнение? – взорвался Уиндл.
– Я чувствую, что здесь нечто большее, чем простое слабоумие.
– В этом я полностью с вами согласен, – веско произнес Файорио. В этот момент прозвенел звонок, и он встал. – Пришли Фэйты. Надо изложить им только факты, но ни в коем случае истолкования.
Уиндл глянул на часы.
– Сегодня я не могу быть с вами, поскольку уже опаздываю на совещание. Просто изложите факты, ни во что не углубляясь, без обычного вашего вещания – и все будет отлично.
Файорио засмеялся, но как-то не слишком весело.
– Мое «вещание», как вы выразились, есть не более чем хорошие «паблик рилейшнз», без которых я ничего в жизни не добился бы.
– Хорошо, хорошо, пусть будет так. В конце концов, это ваша работа, – поспешно согласился Уиндл и вышел из зала.
– Я тоже должен оставить вас, – с сожалением признался Гиссинг. – Сегодня клубный день в Жирандоле, тот самый день, который они называют Избиение Невинных. И я один из тех, кого должны сегодня «избивать». Кто знает? Может, и вы переберетесь в Жирандоль еще до истечения этого месяца!
– Возможно, возможно, – пробурчал Файорио. – Ладно. Идите, избивайтесь. Я как-нибудь разберусь с Фэйтами в одиночку. Может быть, это и к лучшему.
7
Как обычно Файорио встретил Фэйтов в приемной. Они сидели молча, и на лицах супругов читалось явное горе. На этот раз Хайлир надел просторные брюки из темно-серой саржи и темно-коричневый пуловер с черными рукавами. На Алтее была темно-зеленая юбка, белая блузка и темно-оранжевый жакет. Файорио автоматически отметил отсутствие эмблем, определяющих социальный статус посетителей, но потом вспомнил, что они нимпы.
Доктор поздоровался самым вежливым образом и привычно скользнул в кресло за столом. Фэйты ответили так же вежливо, тревожно глядя на доктора, словно пытаясь угадать, какие новости он им принес.
– Мы достигли прогресса, – начал Файорио. – Тайна осталась, но теперь мы можем общаться с ней напрямую.
– Это хорошо или плохо? – тревожно спросила Алтея.
– Ни то ни другое. Значимость этого вы должны оценить сами.
– Отлично, – быстро сказал Хайлир. – Тогда изложите нам все, что вы узнали.
– Как вам известно, мы методически обследовали мозг Джейро, в результате чего векторы на наших схемах указали, к нашему большому удивлению, на находившийся до сей поры вне всякого подозрения небольшой узелок дрожащего нерва в самой глубине костного мозга, известного как индикатор Огга.
Сегодня, когда мы изучали эту область в деталях, Джейро начал производить случайные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
– Это уж слишком тонкая работа, – проворчал Хайлир. – Но какова же ее цель? Или вы будете рады первому попавшемуся зайцу, выскочившему из зарослей?
Файорио даже поперхнулся.
– – Спокойствие, уважаемый, я все объясню.
– Пожалуйста, в нашем бедственном положении нам не остается ничего иного, как только хранить спокойствие, – сухо процедил Хайлир.
– Вот так-то лучше! – оживился Файорио. – И постарайтесь не забывать этого на протяжении всей моей речи. Итак, что же мы собираемся делать дальше? В широком смысле, мы соберем данные и увидим путь их происхождения. Этот путь и станет путем нашего дальнейшего исследования.
– Но какая же разница между лечением и терапией? – не удержалась от уже давно тревожащего ее вопрос Алтея.
– Разница только в интенсивности. И не забывайте, что сейчас мы вообще только в стадии диагностики, не больше.
– Мы надеемся, что больше никакая часть интеллекта Джейро не пострадает от вашей терапии, – как можно язвительнее произнес Хайлир.
Файорио прищелкнул пухлыми пальцами.
– Во-первых, если уж говорить честно, та, первоначальная терапия, затронула только память мальчика, но никак не его интеллект. Эти две функции существуют параллельно, хотя и работают неразрывно. Во-вторых, повторять то же само лечение не имеет смысла. И, наконец, в-третьих, мы не настолько безответственны, как вам может показаться. Джейро находится в полной безопасности относительно своего здоровья и разума. Есть еще вопросы?
– Как Джейро переносит эти ваши процедуры, – поинтересовался Хайлир, не найдя к чему придраться в последней тираде Файорио.
– Его психическая конституция прекрасна, он ни на что не жалуется, даже когда сильно устает, работает с нами со всем старанием. Джейро – замечательный мальчик, вы можете им гордиться.
– Мы и гордимся! – воскликнула Алтея. – И будем гордиться еще больше в будущем!
Файорио встал.
– Больше мне нечего вам сообщить до завершения следующей стадии работы. Надеюсь, мы встретимся в. вами через неделю.
6
Четыре дня спустя, ближе к вечеру, Файорио присоединился к своим коллегам в конференц-зале. Молодая женщина в аккуратной сине-белой форме сестры милосердия подала им чай и ореховые пирожные. Какое-то время трое ученых сидели, расслабившись, почти безжизненно в своих креслах, словно отдыхая от тяжелой работы. Но скоро это прошло. Файорио первым вздохнул, потянулся к чашке и сказал:
– Слава богу, больше не надо работать наудачу. Это большое облегчение.
– Но мы не можем исключить возможность розыгрыша, – проворчал Уиндл.
– Уж это самое невероятное предположение!
– Но что нам остается? – выкрикнул вдруг Уиндл. – Волей или неволей, но мы вынуждены предполагать, что этот феномен контролируется более или менее разумным сознанием!
Гиссинг вытянул палец в сторону Уиндла в насмешливом укоре.
– А не кажется ли вам все это похожим на тот случай, когда мы для объяснения простого рассвета обращаемся к потусторонним силам?
– Тонкость вашего замечания от меня ускользает, – язвительно пробормотал Уиндл.
– Хорошо, я объясню. Основываясь на внутреннем состоянии, приходится признать, что есть раздвоение личности, а основываясь на внешнем – мы вынуждены предполагать некое телепатическое происхождение голоса, что, как я полагаю, лежит вообще вне нашей компетенции.
– Какое ценное замечание! – Уиндл сорвался почти на крик. – А мое мнение таково: назвать недуг – не значит его вылечить.
– Все это неважно, – вмешался Файорио. – Важно то, что все наши векторы указывают на весьма специфическое расположение, называемое индикатор Огга.
Уиндл испустил вздох разочарования.
– Вы уводите нас в ловушку мистицизма. Если мы позволим ему повиснуть у нас на шеях, это нам дорого обойдется как в результатах работы, так и в престиже.
– Но если наша цель – докопаться до истины, то не следует ломиться в дверь, используя одни только механистические теории, – заметил Гиссинг.
– Так каково же ваше мнение? – взорвался Уиндл.
– Я чувствую, что здесь нечто большее, чем простое слабоумие.
– В этом я полностью с вами согласен, – веско произнес Файорио. В этот момент прозвенел звонок, и он встал. – Пришли Фэйты. Надо изложить им только факты, но ни в коем случае истолкования.
Уиндл глянул на часы.
– Сегодня я не могу быть с вами, поскольку уже опаздываю на совещание. Просто изложите факты, ни во что не углубляясь, без обычного вашего вещания – и все будет отлично.
Файорио засмеялся, но как-то не слишком весело.
– Мое «вещание», как вы выразились, есть не более чем хорошие «паблик рилейшнз», без которых я ничего в жизни не добился бы.
– Хорошо, хорошо, пусть будет так. В конце концов, это ваша работа, – поспешно согласился Уиндл и вышел из зала.
– Я тоже должен оставить вас, – с сожалением признался Гиссинг. – Сегодня клубный день в Жирандоле, тот самый день, который они называют Избиение Невинных. И я один из тех, кого должны сегодня «избивать». Кто знает? Может, и вы переберетесь в Жирандоль еще до истечения этого месяца!
– Возможно, возможно, – пробурчал Файорио. – Ладно. Идите, избивайтесь. Я как-нибудь разберусь с Фэйтами в одиночку. Может быть, это и к лучшему.
7
Как обычно Файорио встретил Фэйтов в приемной. Они сидели молча, и на лицах супругов читалось явное горе. На этот раз Хайлир надел просторные брюки из темно-серой саржи и темно-коричневый пуловер с черными рукавами. На Алтее была темно-зеленая юбка, белая блузка и темно-оранжевый жакет. Файорио автоматически отметил отсутствие эмблем, определяющих социальный статус посетителей, но потом вспомнил, что они нимпы.
Доктор поздоровался самым вежливым образом и привычно скользнул в кресло за столом. Фэйты ответили так же вежливо, тревожно глядя на доктора, словно пытаясь угадать, какие новости он им принес.
– Мы достигли прогресса, – начал Файорио. – Тайна осталась, но теперь мы можем общаться с ней напрямую.
– Это хорошо или плохо? – тревожно спросила Алтея.
– Ни то ни другое. Значимость этого вы должны оценить сами.
– Отлично, – быстро сказал Хайлир. – Тогда изложите нам все, что вы узнали.
– Как вам известно, мы методически обследовали мозг Джейро, в результате чего векторы на наших схемах указали, к нашему большому удивлению, на находившийся до сей поры вне всякого подозрения небольшой узелок дрожащего нерва в самой глубине костного мозга, известного как индикатор Огга.
Сегодня, когда мы изучали эту область в деталях, Джейро начал производить случайные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126