Ее снова сменил Мур, на этот раз вышедший в конической шапочке из черного бархата, весьма выгодно подчеркивавшего элегантную бледность лица.
– Я хочу поблагодарить госпожу Нип за ее замечательный доклад, но я вижу, что время неуклонно движется к тому часу, когда каждый ощущает потребность в отдыхе. И мы постараемся пойти навстречу этому желанию. – Он слегка усмехнулся. – Здесь, на Ушанте, мы часто говорим: все события должны подчиняться определенным требованиям. Итак, у нас остается еще шесть минут, чтобы я мог быстро представить вам самого себя, включить это в общее расписание я посчитал слишком невежливым.
Дело заключается в том, что по положению я тоже социолог, в чем, надеюсь, не отличаюсь от вас. Вы можете закричать: «Как!? В каких это таких областях преуспел сэр Лауриц Мур?» – Тут он печально покачал головой. – Это весьма долгая и сложная история, слишком пространная для имеющегося в нашем распоряжении времени. К тому же, мои работы, включая даже самые новые и смелые из них, никогда не были опубликованы, а предложения, которые могли бы вызвать широкое обсуждение, никогда не звучали ни в какой аудитории. Но я трудился, как небезызвестный Геракл, рассылал свои бумаги по всем организациям, которые только мог найти. К несчастью, ни одна из них не решилась признать новизны моих идей. Такова моя история, но как бы то ни было, я не жалуюсь. Вместо этого, я решил организовать этот конгресс, где надеюсь наконец получить несколько минут и выразить мою точку зрения.
Уважаемое собрание представляет собой сливки социальной антропологии и ученых маргинальных областей со всей Сферы Гаеана. Конечно же, здесь не найдется ни одного человека, работы которого не были бы напечатаны на Старой Земле. И это, конечно, ваше высшее достижение. Я поздравляю всех вас и прошу, как уже говорил, совсем немного вашего внимания – всего три минуты – именно столько, сколько осталось до перерыва. Почему бы вам не выслушать меня? Вы все здесь находитесь по моему приглашению и благодаря проделанной мной работе. Когда в процессе подготовки конгресса мне не хватало денег из фондов, я, не задумываясь, открывал собственный кошелек. Словом, как видите, я приложил к созыву этого конгресса немало сил, времени и средств.
Но времени мало, и потому я должен поспешить, если хочу сообщить вам нечто. Моей темой является тайна жизни, личная судьба, персональный рок – то есть концепции, наиболее полно воплощенные в идее тамзура.
Мой тезис заключается в том, что я генерирую космос своими собственными усилиями. Космос вытягивает свой йлан из моей жизненной энергии и использует мои благородные импульсы, чтобы улучшить собственные характеристики. Этот космос, так я надеюсь, располагая моими естественными принадлежностями, должен становиться все более дружественными ко мне и поддерживать мое существование, но, как вы все знаете, я, наоборот, на каждом шагу встречаю злобу и непонимание. Не странно ли, что этот космос моего собственного создания в своем неприятии меня начинает саркастически надо мной смеяться и делается моим невыносимым мучителем? – Мур весь подался вперед, и лицо его приняло отчаянное выражение. – Разве, когда я понимаю, что космос собрал все силы и готов низвести меня на уровень какой-то жалкой подвещи, я не должен найти средства ударить по нему сам и по наиболее дорогим для него вещам и понятиям!? – Тут Мур глянул на часы и снова достал свою палочку. – Леди и джентльмены, настало время отдыха, и этому должен подчиниться даже самый славный тамзур. Я перехитрил космос! Я побил его, расстроив все, что ему дорого, я смазал все его украшения! Я нанес ему чудовищный удар! Я аннигилировал его! Время пришло! – И Мур ударил палочкой в гонг.
Неожиданно в центральной части зала засветилась огромная лампа, и в течение доли секунды все, кто успел поднять к ней головы, увидели, как она разлетается на слепящие глаза шарики цветного стекла, и как эти осколки быстро начинают заполнять ротонду, взрывая цветное стекло огромной полусферы. Этим и кончился конгресс в Димпельуотере на Ушанте – тамзуром, который породил ужасные слухи еще на целые столетия.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
1
Большой старый пустой дом эхом отзывался на каждый звук. Почувствовав себя виноватым, печальный Джейро только сейчас понял, что всегда относился к приемным родителям так, будто они всегда будут рядом. Но теперь их больше нет, они вместе с их добротой и юмором превратились в сверкающую цветную пыль, и ничто не может вернуть их.
Теперь Джейро оставил сентиментальные сожаления и был вынужден поставить перед собой вопрос о дальнейшей жизни. Он переставил в доме всю мебель и переделал комнаты, потому что иначе они постоянно напоминали бы о них. Туфли, одежда, косметика, лосьоны, странные вещи непонятного ему назначения полетели в помойку так же, как и некоторая старая неподъемная мебель, которую прижимистый Хайлир все никак не решался отдать на реставрацию. Оставались канделябры Алтеи. Они так напоминали Джейро о ней, о ее радости, оптимизме и любви к нему, что выбросить и их у юноши не поднялась рука. Некоторые он поставил в кабинете, другие – на длинные полки, где они придавали комнатам чуть более живой вид.
В течение двух дней с момента получения новостей с Ушанта Джейро пытался добраться до Скёрл через Конверт, а так же и через Сассун Ойри. На третий день бесстрастный голос в Сассуне ответил, что банк наложил арест на все имущество Клуа Хутсенрайтера, что дом недоступен для аренды, и прежнего владельца здесь больше нет.
– Но где же тогда Скёрл Хутсенрайтер? – воскликнул Джейро.
– Банк не обладает информацией такого рода. Подобные вопросы должны быть направлены в соответствующее агентство, – так же бесстрастно ответил голос.
2
На следующий день Джейро посетил господин с явно выраженной компартурой, судя по эмблеме Кахулайбаха на лацкане его костюма. Он был изыскан в манерах, гибок телом, безупречно причесан и выбрит. Картину дополняли пухлые щеки, большие глаза, очень напоминающие собачьи, и редкие темные волосы.
– Я Форби Милдун, – представился посетитель. – Знакомый вашего покойного отца. Какая ужасная трагедия! Я просто проезжал по Кацвольд-роуд и решил заехать к вам, чтобы выразить свои соболезнования.
– Благодарю вас, – ответил Джейро, и Форби сделал шаг вперед. Юноше пришлось отодвинуться, и незваный гость зашел в дом. Джейро удивился такой бесцеремонности, но пожал плечами и последовал за Милдуном.
– Садитесь, прошу вас, – исключительно из вежливости предложил Джейро, но Милдун продолжал тщательно осматривать комнату. Потом, видимо поняв, что дальше пройти вряд ли удастся, сел на предложенную кушетку.
– Весьма, весьма разумно, – пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126