Хайлир стал пробираться по проходу между рядами. Это было для него делом привычным, обычно он чувствовал себя на кафедре как рыба в воде. Но сегодня в зале сидел Хутсенрайтер, и это мешало. Хайлир изо всех сил старался не смотреть туда, где из-под нелепого синего кепи сверкали злые глаза.
– Моя тема весьма пространна, но, несмотря на это, конкретна и универсальна, – начал Хайлир. – Но прежде всего, я скажу следующее. Я против построений сэра Уилфрида Воскового. На мой взгляд, никакого вреда в суперизобилии нет. Если вы приглашены на банкет, то вас удивит не обилие пищи, а, наоборот, ее отсутствие. Давайте же позволим себе и дальше праздновать свой праздник излишества, не думая о взглядах вегетарианцев, в которых на самом деле сквозит зависть. Пусть сэр Уилфрил ищет себе новое кредо. «Изобилие», «Разнообразие» – все это слова, опознавательные знаки, ведущие нас к прекрасному тамзуру, как бы неправильно я ни употреблял это местное понятие. Итак, сделав свое заявление, я могу перейти к моей собственной теме.
Время ограничено, а предмет моего исследования бесконечен. Поэтому я прибегну к помощи описательных иносказаний или анекдотов, если угодно. Все они будут коротки и по делу. Такая форма необходима еще и постольку, поскольку мой предмет для того, чтобы быть хорошо и правильно понятым, требует эмоционального восприятия символов. Подчеркиваю, каждый отдельный символ требует колоссального и крайне тонкого проникновения. Не скрою, я часто бывал неприятно удивлен людьми, которые претендуют на какой-либо шик или авангард в музыковедении только на основании того, что получают удовольствие от прослушивания музыки культур, так или иначе отличающихся от их собственной. Поступая таким образом, они неизбежно выставляют себя позерами.
Конечно же, нельзя не отметить, что все же есть возможность воспринять символ и без понимания его эмоциональной силы. Фактически такая возможность содержится в интеллектуальном удовлетворении, возникающем от простого узнавания. Порой я даже думаю, что действительно наслаждаюсь чужой музыкой, но это не так. Истинная музыкальная символика должна быть впитана с молоком матери, с ее голосом над колыбелью, и пропитана звуками, окружавшими родной дом.
Таким образом, моя задача еще усложняется, поскольку любое изучение музыки требует детального анализа того общества, которое ее породило. Аналитик найдет удивительные соответствия, которые связывают музыкальную символику с другими аспектами матрицы. Например, – тут Хайлир упомянул несколько обществ, описал их типы, костюмы, проиллюстрировав все это соответствующими музыкальными отрывками. – Слушайте внимательно. Для каждого общества я сначала буду играть музыку праздничную, потом музыку повседневную, а затем погребальную. Вы сможете заметить интересные различия и не менее интересные связи и соотношения…
Так прошел доклад Хайлира, закончившийся следующим утверждением:
– Эстетическая символистика, конечно, базируется не на музыке, хотя именно эта область бывает порой наиболее удобной для изучения. Другие системы более сложны и более неоднозначны. Поэтому я предупреждаю своих студентов – если они надеются найти какой-то абсолют в эстетической символистике, то пусть лучше обратятся к более пластичным наукам.
Хайлир вернулся на место, и Алтея заверила его, что доклад вызвал неподдельный интерес у аудитории, и что даже Хутсенрайтер пробормотал в адрес своего коллеги нечто одобрительное.
– А теперь, если не возражаешь, можно немного пройтись.
– Пройтись? Ты имеешь в виду выйти из зала? – удивился Хайлир. – Но зачем? Заседание будет продолжаться еще не менее часа.
– Да, но я уже слишком наслушалась про все эти настроения сознания, трансференции и необходимость. Я, вероятно, слишком чувствительна, или как это называется?
Хайлир с удивлением огляделся.
– Ты иди, конечно. Но если сейчас и я уйду, то это будет как-то неприлично.
– Хорошо, я подожду, но все же давай уйдем как можно быстрее.
На это Хайлир согласился, и Алтея снова поудобней устроилась в кресле.
Мур представил нового докладчика – Джулию Нип. Дама выступила с докладом, который назвала «Больные общества» . Перед началом она тоже сочла своим долгом соотнестись с тезисами сэра Уилфрида.
– Как и Хайлир Фэйт, я не принимаю пессимизма такого сорта. Если воспринять сэра Уилфрида серьезно, то надо признать и наш конгресс абсолютно бесполезной затеей, разойтись по домам, бросить кафедры и остаток жизни провести в апатии и «вегетарианстве». Я, например, отказываюсь от подобной перспективы. Конечно, большинству из вас может показаться, что тема моего доклада не менее угрюма и мрачна, чем тема сэра Уилфрида. Но второе название моего доклада звучит как «Краткое вступление в эсхатологию». Во всех обществах все в конце концов умирают, но это не повод, чтобы воздевать руки к небу, рыдать и посыпать голову пеплом. – Тут женщина нахмурилась, заметив порывистое движение неугомонного толстяка. – Что вы хотите, сэр?
– Вы обращаетесь к образованной аудитории, и если ваш доклад будет столь же туманным и бестолковым, то мы обречены на весьма печальное времяпрепровождение. – Толстяк вежливо поклонился и сел.
– В таком случае, мой доклад все же будет называться «Больные общества», и вы, глубокоуважаемый сэр, послужите прекрасной к нему иллюстрацией, – сухо ответила Нип после недолгого молчаливого изучения своего оппонента. – Не могли бы выйти на сцену и ответить на несколько вопросов?
– Разумеется, нет! – взвизгнул толстяк. – Нет, до тех самых пор, пока вы сами сюда не спуститесь и не ответите на мои вопросы!
Тогда Нип продолжила доклад, начав его с общих характеристик больных обществ, изложила их симптоматику, стадии болезни, склонности и фазу агонии.
– Какие-то основополагающие признаки, без сомнения, всегда одинаковы у всех обществ. Например, статическое общество практически не подвержено болезни, исходящей из его окружения. Общество, где существует большая разница в привилегиях или богатстве, также может остаться здоровым, если обладает достаточной мобильностью. При отсутствии же оной общество неизбежно заболеет, поскольку награды и доходы будут получать паразиты. Изолированные же общества могут стать странными и причудливыми, но не обязательно больными; риск, конечно, велик, поскольку в них, как правило, отсутствует корректирующая критика. Сами же общества не в силах понять собственного вырождения. Таким образом, изолированные общества неизбежно обречены на исчезновение. Общества же сакральные, религиозные, с доминирующим положением священнослужителей подобны организмам, разъедаемым раком.
Нип достаточно быстро развила остальные свои концепции, ответила на несколько вопросов из зала и покинула кафедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126