Когда до озера уже было рукой подать, Тийя кончила свой сумасшедший бег.
— Жарко! — сказала она Аннесу, тяжело дыша. Лицо ее горело.
— Я уже совсем выдохся,— признался Аннес. Обычно он в таких вещах не признавался.
Они зашагали рядом. Не совсем рядом — их разделяла цепь сосенок, доходивших им до пояса.
— Смотри, какая синяя вода, — сказал Аннес.
— Светло-синяя,— отозвалась Тийя.
Никогда еще Юлемисте не казалось Аннесу таким красивым. Под слабыми порывами ветра вода покрывалась рябью, и тогда озеро словно оживало. Оно сверкало, меняло краски, отливало серебром. А когда ветра не было и вода только еле заметно колыхалась, она становилась синей. Светло-синей, как сказала Тийя.
Они дошли до кромки воды.
— А дно все-таки песчаное!
Аннес торжествующе посмотрел на Тийю. Они спорили насчет дна Юлемисте. Тийя уверяла, что дно мягкое, илистое. Аннес был убежден, что дно твердое, песчаное. Рыхлое, илистое дно тоже кое-где есть, но есть и хорошее, песчаное, на котором нога не проваливается.
Здесь действительно дно было песчаное. Вода нарисовала на песке волнистые линии. Отличное дно. Как на Штромке или на Пирите. Даже еще лучше, потому что здесь нет остро пахнущей морской тины. Только камыши прибило волнами к берегу.
Тийя не стала разглядывать дно. Она вовсе не считала себя проигравшей спор, нет, ее глаза смеялись.
— Вон там начинается более топкое дно,— показала она вправо, где на берегу рос высокий лес.— Там обыкновенная земля и обыкновенное дно. Здесь дно песчаное, потому что дюны. А то было бы и здесь так, как везде. Вообще у Юлемисте дно илистое. Песчаный берег — исключение. А исключение, как ты знаешь, только подтверждает правило.
Тийя всегда умела доказать свое. Потому ли, что Тийя стала в глазах Аннеса совсем особенной, или по другой причине, он не стал спорить хвастаться тем, что оказался прав. Он даже подтвердил ее слова:
— Да, там дно плохое.
Тийя ступила в воду. Не пошла туда, где поглубже, рросто так плескалась у берега. Ее стройные ноги были совсем коричневые, загорели и лицо, и шея, и руки.
Аннес не мог отвести взгляд от девочки. С той минуты, как он увидел Тийю новыми глазами, он все время смотрел на нее. Настроение стало великолепное, он чувствовал себя чертовски хорошо. Хотелось что-то сделать, что-то затеять сейчас же, не медля ни минуты.
— Давай купаться!
Эта мысль возникла у него неожиданно. Аннес знал, что в озере Юлемисте купаться строго запрещено, но сейчас это не имело для него ни малейшего значения. Не дожидаясь ответа Тийи, он начал стаскивать через голову рубашку.
— Не делай глупостей.
Странно было слышать такое от Тийи. Обычно она подбивала других на всякие проделки. А сейчас говорила совсем как взрослая.
Аннес с размаху швырнул рубашку на песок и взялся за штаны.
— На то и жизнь дана, чтоб делать глупости,— засмеялся Аннес.— Иди и ты. Тут вода в десять раз лучше, чем в карьерах.
— Не забывай, что на озере дежурит сторож,— сказала Тийя.
— Сторож всюду не поспеет.
Аннес разделся, оставив только тонкие сатиновые трусики. В трусах, которые летом заменяли и кальсоны, вполне можно купаться. Настоящих, трикотажных купальных штанишек у него и не было. На Тийе было трико, она сегодня в нем загорала.
У Аннеса кожа была еще темнее, чем у Тийи, он загорал быстро.
— Вот как составят на тебя протокол! — предостерегающе сказала Тийя.
Но Аннеса уже нельзя было остановить.
— Я здесь и раньше купался,— похвастался он.— Каждое лето хожу на озеро купаться.
В словах Аннеса была крупица правды. Когда-то он и в самом деле немножко поплескался в Юлемисте. Пять или шесть лет назад, ему тогда и десяти не было, лет семь-восемь, не больше.. Сапожник с семьей отправился на берег озера в лес по ягоды, и мальчишки са« пожника позвали и Аннеса с собой. Черники собрали самую малость, год был вообще не ягодный. Вскоре всем надоело собирать, долго ли будешь гоняться по кочкам за каждой ягодкой. Пошли загорать под молодыми сосенками. Жарились на солнце, разгорячились, и сапожник решил освежиться в озере. Ребята за ним. Сапожник не обращал внимания на уговоры жены, не боялся сторожа. И никто их не задержал, никакого протокола не составили.
Долго не раздумывая, Аннес побежал в воду и ос« тановился, только когда вода дошла ему до груди.
— Дно — что надо, вода чистая, чего же ты не идешь? — крикнул он Тийе и погрузился в волны. Волн, собственно, почти не было, на озере только мерцала рябь, но Аннес выдумал и волны.
Метров десять Аннес проплыл под водой, потом вынырнул. Он не был хорошим пловцом. Сейчас он изо всех сил старался вскидывать руки высоко над головой, по-матросски. Ему казалось, будто он продвигается быстро, он все больше увлекался. Но скоро утомился и стал на ноги, причем даже немножко испугался — действительно ли пальцы достают до дна. Он еще раз позвал Тийю в воду.
Тийя не пошла.
Аннесу стало досадно.
Будь он искусным пловцом, как Рихи, который сейчас сидит в тюрьме (Рихи проплывает от Рыбачьей пристани до Старой Батареи и обратно), Аннес заплыл бы далеко-далеко. На середину озера или даже на тот берег. Что бы подумала Тийя, если б он так сделал? Не барахтался бы у берега, где ноги достают до дна, а оказался посреди озера? Боялась бы Тийя, что он утонет? И если бы он правда утонул, горевала бы? Плакала бы? Аннесу почему-то очень хотелось, чтобы Тийя плакала. Хоть немножечко, хоть одну слезинку уронила бы, но чтоб заплакала.
Воображение Аннеса разыгралось. Он уже чувствовал, как скользит в волнах на середине озера. Под ним десять метров воды, ведь в Юлемисте глубина добрых десять метров. Он плывет сильными саженками и ни капельки не устает. А если и устает, ложится на спину и переводит дух. Волны колышут его вверх и вниз, он отдыхает. Тийя там, на берегу, волнуется и жалеет, что не поплыла с ним вместе. Вскоре Тийя теряет его из виду, вот она уже начинает сильно нервничать. А он все плывет и плывет. Наконец достигает противоположного берега, но Тийя этого не видит: ширина озера три километра или даже больше. Тийя уже боится самого худшего, она не знает, что делать, она в большом горе. Она даже не замечает сторожа, а тот подходит и спрашивает — почему девочка стоит на берегу и плачет?
— Аннес! Аннес! Его кто-то окликнул?
— Ан-нес! Вы-хо-ди!
Это голос Тийи. И ее голос вернул Аннеса к действительности. Он уже не скользил, как рыба, над темными глубинами, а покачивался на мелководье, где вода доходила только до груди или до подбородка.
— Сторож идет! Сто-о-рож!
Аннес слышал каждое слово Тийи, он ведь плескался не бог весть как далеко от берега, почему же ему было не слышать. Но делал вид, будто не слышит или не понимает. Он не верил Тийе, она просто дразнит. Надоело ждать, вот и пугает попусту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52