— Вы все! — передразнил капитан, и снова в глотке его послышалось сердитое клокотание.— Во-первых, никто еще не сказал мне, куда придется ехать, почему нужно ехать, и, во-вторых, корабль вверен мне, а не вам. Капитан я, а не какие-нибудь «мы» или «вы»!— Подчеркнув последние слова, капитан злобно взглянул сначала на волостного писаря Саара, а затем на Пеэтера Тиху.
— Господин капитан, нам некогда заниматься перебранками. Судно нужно как можно быстрее приготовить к выходу. Если желаете, поезжайте с нами, не желаете — прошу не мешать нам.
— Что это значит? Я, капитан парусника «Каугатома», прошу вас, посторонних, незнакомых мне людей, впервые и своевольно находящихся на борту этого корабля, не вмешиваться в дела, касающиеся капитана и команды, а тем более не предписывать мне чего бы то ни было. Разойдитесь! — крикнул он мужикам, а штурману Танелю Ыйге сказал: — Штурман, зайди в каюту, расскажи, в чем дело!— И капитан Густав Роост стал пробираться мимо окруживших его людей к дверям каюты.
— Чего там еще рассказывать! Ребята, поднимайте лебедкой чан с водой!— сказал штурман.
Капитан обернулся так быстро, словно ему в зад воткнули иглу.
— Чан с водой?! Никто не дотронется до лебедки, пока я сам не отдам приказ!
— Так нельзя, капитан. Сейчас четыре часа, до наступления темноты мы должны выбраться из залива. Принимайтесь за дело, мужики!
— Да, время осеннее, день короток, скоро вечер, и солнце закатится! — сказал Михкель и вместе с другими стал подтягивать к борту лебедку.
— Руки прочь от корабля!— закричал капитан.
— Не мешайте работать! — серьезно ответил Пеэтер, спеша на помощь мужикам.
— Руки прочь от корабля!— орал уже во все горло капитан.
— Ты что, дьявол, вздумал приказывать мне, приказывать нам убрать руки от корабля! Этот корабль выстроен нашими руками, когда твоего скверного запаха здесь еще и в помине не было!— ругнулся Михкель и сплюнул через борт.
Капитан Роост дрожал от волнения, но не нашел что ответить старому корабельному мастеру. И другие мужики, как бы в поддержку слов Михкеля, посмотрели на свои руки, продубленные тяжким трудом и соленой морской водой. Несколько мгновений слышны были только шум ветра в вантах и всплески острых волн залива о корпус «Каугатомы».
Тогда Пеэтер подошел к волостному писарю. Они перекинулись несколькими словами, затем короткое время молча смотрели на море, откуда приближалась лодка Матиса, снова посовещались о чем-то, и волостной писарь обратился к людям:
— Скоро прибудет Матис с ответом главного владельца, но нам некогда ждать. Как вы думаете, мужики: если сейчас же передать команду «Каугатомы» штурману Та?
— Правильно! Передать штурману! — воскликнул лагувереский Юхан.
— Человек правильный, имя правильное!1 — Да здравствует капитан Танель!— закричал пискуроотсиский Лаэс.
— Не ликуй, сейчас не время ликовать!— ответил Танель Лаэсу.— Приготовь с Юханом и Андресом брашпиль. Михкель и Биллем вынесут паруса, Симму примет на палубу воду и продукты с лодки. Пеэтер
и волостной писарь помогут. Так! Я проверю компас и руль.
Работа на палубе закипела, и Танель хотел пройти в штурвальную рубку. Но, поравнявшись с капитаном Роостом, который неподвижно стоял с биноклем в руках, покусывая губы, штурман остановился и спросил:
— Ну как, пойдешь с нами? Примешь вторую вахту на себя? Человек с бумагами нам нужен!
— С вами? Куда?
— Об этом поговорим, когда скажешь свое слово!
— Прежде всего я должен знать, куда идем, и, кроме того, я сделаю только то, что прикажет хозяин!
— Мы все здесь хозяева! Я, корабельный мастер «Каугатомы», писку-роотсиский Лаэс, Длинный Биллем, Пеэтер Тиху, лагувереский Юхан, да и отец кока Симму — тоже хозяева, они строили этот корабль. Сегодня утром состоялось чрезвычайное общее собрание судового товарищества, всех не успели оповестить, но большинство мужиков собралось, и мы решили отменить устав, насильно навязанный нам властями, и снова перешли на принятый народом устав. У нас теперь считается, как прежде: человек и голос, а не деньги и голос.
— Меня принимал на службу главный владелец корабельной компании «Тиху и Хольман» господин капитан Тиху, и я выполняю только его приказы.
— Видишь, лодка Матиса Тиху идет от Весилоо. Может быть, капитан Тынис Тиху согласился с решением общего собрания, хотя на это и мало надежды. Да это все равно, согласен он или нет,— теперь народ хозяин, и нам, морякам, придется отвечать перед общим собранием.
— Я отвечаю только перед тем, кто нанимал меня на службу, хм...— капитан Роост опять оглушительно прочистил глотку,— кто вверил свой корабль в мои руки! — и мощное клокотание повторилось.
— Но кое-какие дела ты и сам можешь решить,— сказал Танель, пристально глядя ему в глаза.— Помещики вызвали карательные отряды и черносотенцев, людей калечат и убивают, собираются жечь целые волости, превратить их в пепел, камня на камне от наших домов не оставить. Этому нужно воспротивиться. Необходимо оружие! Во всех деревнях народ сложил деньги, кто сколько мог. Сколько ты дашь на покупку оружия?
— Для такого дела вы от меня не получите и медного
гроша!
— Тогда складывай свои вещи в мешок и проваливай!
— Ты мне не указчик!
— Ну, если ты по-хорошему не хочешь, тогда...
— Тогда выкинем за борт!— добавил пискуроотсиский Лаэс; смазывая брашпиль, он краем уха слушал разговор старого и нового капитанов.
Лодка Матиса уже приблизилась на расстояние голоса, и оттуда послышался крик:
— Ого, уже в дорогу?
— Да, события идут быстрее, чем мы предполагаем. Подгони лодку и подымайся на борт, здесь и твой сын!
— Здравствуй, отец! Здравствуй, Лийзу!— закричал Пеэтер.— Подгони лодку к борту, я подам конец!
Вскоре Лийзу и Матис были уже на палубе «Каугатомы».
— Здравствуй, сынок! Откуда ты появился здесь в такое подходящее время?— сказал Матис, тряся руку сыну.— И ты здесь, Михкель! — еще пуще обрадовался Матис.— Как ты освободился?
— Бежал, как же иначе,— ответил Михкель коротко.
— Сегодня утром уже успели провести собрание — и снова в путь!
— И ты едешь?— спросил Матис сына.
— А как же! Ведь оружие нужно не только для Сааре- маа!— сказал Пеэтер.
— Деньги есть?— спросил отец.
— Есть, и еще получим,— ответил сын и в свою очередь спросил: — Что Тынис надумал?
— Показал мне на дверь... Грозился вышвырнуть меня из окна вместе с рамами. Стыдно и говорить про родного брата, но... Тынис больше не наш, Тынис стал барином и со всеми потрохами перешел на сторону бар.
— Мы так и думали! Но и то хорошо, что наконец отношения стали ясны! Чего же еще, поехали!— сказал Пеэтер.
— Нет, Матиса я не пущу, он мне здесь нужен,— сказал волостной писарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113