– А ты что здесь делаешь до сих пор?
Та моментально ощетинилась.
– Жду Калеба.
– О-о, как мило!
Маргред злобно оскалила зубы.
– Если будешь издеваться надо мной, я тебя укушу.
Сочувственный смех смягчил резкие черты угловатого лица Реджины.
– Ладно, ладно, извини меня, пожалуйста. Втюрилась, что ли?
– Что?
– То самое. Секс. Мужчины. – Реджина разложила в корзинке кусочки мидий и ломтики жареного картофеля, умудрившись так украсить их листиками салата и дольками лимона, что получилось изысканное и элегантное блюдо. – Заказ готов! – крикнула она в окошко раздачи.
– Мне нравится секс, – заявила Маргред.
– Мне тоже. Если бы еще я вспомнила, когда занималась им в последний раз. – Реджина скривилась, читая следующий заказ, и вывалила в корзинку замороженные ломтики картофеля фри. – Вот только из-за него мы теряем остатки ума. Сколько раз я клялась себе, что ни за что не буду походить на безмозглых куриц, которые готовы бегать перед мужчинами на задних лапках, и все это только ради того, чтобы на них обратили внимание. Но потом я встретила отца Ника, и – бац! – вся дрожа, я стараюсь попасться ему на глаза, чтобы он одарил меня мимолетной улыбкой.
Маргред ощутила слабый укол любопытства и прилив симпатии. Необычные чувства. Как если бы Реджина была ее подругой. Ее первой подругой у людей, словно она тоже обрастала привязанностями и намеревалась пустить корни на суше.
– А что случилось с отцом Ника?
Реджина пожала плечами.
– Оказалось, что у него нет ни малейшего желания признавать существование мальчика. Мне надоело ждать, когда это случится, и я вернулась домой.
Маргред почувствовала, что должна сказать что-то, сделать ответное признание.
– Раньше мне никогда не приходилось ждать мужчину.
– Значит, у тебя никогда не было свиданий в Бостоне. Эти городские хлыщи вечно таскают с собой сотовые телефоны, чтобы позвонить тебе и сообщить, что они опаздывают.
Маргред даже не пыталась объяснить, что на свидание с ней вряд ли можно опоздать. Ни один смертный мужчина до сих пор не мог устоять перед ее обаянием.
И все-таки, куда же запропастился Калеб?
Один час тридцать шесть минут.
Она сжала губы.
Реджина вздохнула, очевидно, неверно истолковав ее молчание.
– Послушай, с Калебом тебе еще повезло. Он – один из хороших парней. Собственно говоря, увидев его снова, я поначалу даже надеялась…
Дверь распахнулась. На пороге стоял Калеб. От его крупного тела исходил жар и разочарование, глаза обшаривали кухню.
– Вот он, можешь полюбоваться! – перебила Реджину Маргред.
Реджина покраснела до корней волос.
– О-о! Ладно. Забудь, что я тут наговорила. Как бы то ни было, я…
Но Маргред уже не слушала ее. Облегчение, которое она испытала при виде Калеба, ошеломило ее. И порядком разозлило. Она не привыкла заботиться о ком-то. И как теперь, позвольте спросить, она станет жить дальше?
А он, как он живет с этим?
– Ты опоздал, – сказала она.
– Да. – Он и не подумал извиниться. Лицо его было суровым и усталым. – Ты здесь.
Она задрала подбородок.
– Как видишь.
Его глаза, глубокие и непокорные, как море, встретились с ее взглядом, и она вновь ощутила в груди незнакомый трепет. Сейчас она пойдет домой…
– Спасибо, – негромко произнес он.
Она пожала плечами, чтобы скрыть удовольствие, которое доставил ей его взгляд. Ее чувства были слишком свежи, слишком необычны, слишком глубоки, чтобы выставлять их на всеобщее обозрение.
– Поехали, – сказал он. Маргред развязала тесемки фартука.
Реджина подняла брови.
– И тебе доброго дня.
Но они уже ушли.
* * *
Мэгги откинулась на спинку мягкого сиденья, установленного в кокпите взятой напрокат лодки. Ее силуэт четко выделялся на фоне серебристой глади воды и темно-синего неба. Она была такой красивой, что у Калеба перехватило дыхание. В груди у него поселилась тупая боль, как если бы открылась старая рана.
Она ждала его. На этот раз, по крайней мере, она его дождалась. И он позволил себе надеяться – хотя бы немного! – позволил себе испытать слабое удовлетворение.
Мэгги заметила, что он не сводит с нее глаз. На лице ее было написано удивление, смешанное с вопросом.
– Ты знаешь, куда мы плывем?
Он склонился над кормовыми причальными тросами, чтобы она не разглядела голодного блеска у него в глазах.
– Ты говорила, что в трех милях к востоку от Котиковой бухты расположен какой-то остров. Полагаю, мы узнаем его, когда увидим.
– Если ты вообще сможешь его увидеть, – заметила Мэгги. – Твой брат мог прикрыть его магическим пологом.
Калеб устроился на сиденье рядом с ней, отчего маленькое суденышко закачалось. Вода, темная от теней и тины пополам с мусором, мерно ударялась в покрытые известковым налетом сваи причала. Порыв ветра принес из дока сложную смесь запахов солярки, рыбы, соли и гниения.
– Что это такое?
– Магический полог? – Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать низкое рокотание двигателя. – Вы называете это заклинанием. Оно предназначено для усиления зрения. Или, наоборот, для отвода глаз.
Калебу все еще трудно было соотнести брата, которого он помнил мальчишкой, с русалками и магией.
– И он может сделать это?
Мэгги согласно кивнула головой.
– Чтобы отпугнуть непрошеных гостей.
Причал начал отдаляться по правому борту, когда Калеб направил суденышко к выходу из бухты, заложив широкую петлю, чтобы обойти флотилию рыбацких лодок, стоявших на якоре на мелководье.
– Ты говорила, что остров представляет собой нечто вроде перевалочной базы, верно? Какой смысл оборудовать базу для отдыха, если никто не может найти ее?
– Селки могут. Я тоже могу его найти.
– Отлично. В таком случае, ты будешь штурманом.
Мэгги тряхнула головой, подставляя лицо встречному ветру.
– Согласна. Если только ты не усадишь меня за штурвал.
– Ни за что на свете.
Она, опасно прищурившись, бросила на него недовольный взгляд.
Калеб мягко улыбнулся, и мгновение спустя был вознагражден негромким смехом. Мэгги расслабилась и откинулась на спинку мягкого сиденья.
– Пожалуй, ты прав, – признала она. – Я бы предпочла научиться ходить под парусами, если уж это так необходимо.
– Я мог бы научить тебя, – ровным голосом заметил он. – Если ты останешься.
Взгляды их встретились. В воздухе повисла невысказанная мольба. Останься.
Мэгги первой отвела глаза, чувствуя, как щеки заливает предательская краска. Вдалеке в открытое море направлялся одинокий каяк, весла его блестели на солнце.
– А кто учил тебя?
Калеб понял, что она хочет сменить тему, и не стал возражать.
– Управлять лодкой? Отец. Я начал выходить с ним в море – работал со снастями на корме – в то лето, когда мне исполнилось десять.
В тот год, когда их бросила мать.
Он налег на штурвал, огибая цепочку буйков, оранжевых и белых, красных и желтых, которые обозначали границу шельфа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Та моментально ощетинилась.
– Жду Калеба.
– О-о, как мило!
Маргред злобно оскалила зубы.
– Если будешь издеваться надо мной, я тебя укушу.
Сочувственный смех смягчил резкие черты угловатого лица Реджины.
– Ладно, ладно, извини меня, пожалуйста. Втюрилась, что ли?
– Что?
– То самое. Секс. Мужчины. – Реджина разложила в корзинке кусочки мидий и ломтики жареного картофеля, умудрившись так украсить их листиками салата и дольками лимона, что получилось изысканное и элегантное блюдо. – Заказ готов! – крикнула она в окошко раздачи.
– Мне нравится секс, – заявила Маргред.
– Мне тоже. Если бы еще я вспомнила, когда занималась им в последний раз. – Реджина скривилась, читая следующий заказ, и вывалила в корзинку замороженные ломтики картофеля фри. – Вот только из-за него мы теряем остатки ума. Сколько раз я клялась себе, что ни за что не буду походить на безмозглых куриц, которые готовы бегать перед мужчинами на задних лапках, и все это только ради того, чтобы на них обратили внимание. Но потом я встретила отца Ника, и – бац! – вся дрожа, я стараюсь попасться ему на глаза, чтобы он одарил меня мимолетной улыбкой.
Маргред ощутила слабый укол любопытства и прилив симпатии. Необычные чувства. Как если бы Реджина была ее подругой. Ее первой подругой у людей, словно она тоже обрастала привязанностями и намеревалась пустить корни на суше.
– А что случилось с отцом Ника?
Реджина пожала плечами.
– Оказалось, что у него нет ни малейшего желания признавать существование мальчика. Мне надоело ждать, когда это случится, и я вернулась домой.
Маргред почувствовала, что должна сказать что-то, сделать ответное признание.
– Раньше мне никогда не приходилось ждать мужчину.
– Значит, у тебя никогда не было свиданий в Бостоне. Эти городские хлыщи вечно таскают с собой сотовые телефоны, чтобы позвонить тебе и сообщить, что они опаздывают.
Маргред даже не пыталась объяснить, что на свидание с ней вряд ли можно опоздать. Ни один смертный мужчина до сих пор не мог устоять перед ее обаянием.
И все-таки, куда же запропастился Калеб?
Один час тридцать шесть минут.
Она сжала губы.
Реджина вздохнула, очевидно, неверно истолковав ее молчание.
– Послушай, с Калебом тебе еще повезло. Он – один из хороших парней. Собственно говоря, увидев его снова, я поначалу даже надеялась…
Дверь распахнулась. На пороге стоял Калеб. От его крупного тела исходил жар и разочарование, глаза обшаривали кухню.
– Вот он, можешь полюбоваться! – перебила Реджину Маргред.
Реджина покраснела до корней волос.
– О-о! Ладно. Забудь, что я тут наговорила. Как бы то ни было, я…
Но Маргред уже не слушала ее. Облегчение, которое она испытала при виде Калеба, ошеломило ее. И порядком разозлило. Она не привыкла заботиться о ком-то. И как теперь, позвольте спросить, она станет жить дальше?
А он, как он живет с этим?
– Ты опоздал, – сказала она.
– Да. – Он и не подумал извиниться. Лицо его было суровым и усталым. – Ты здесь.
Она задрала подбородок.
– Как видишь.
Его глаза, глубокие и непокорные, как море, встретились с ее взглядом, и она вновь ощутила в груди незнакомый трепет. Сейчас она пойдет домой…
– Спасибо, – негромко произнес он.
Она пожала плечами, чтобы скрыть удовольствие, которое доставил ей его взгляд. Ее чувства были слишком свежи, слишком необычны, слишком глубоки, чтобы выставлять их на всеобщее обозрение.
– Поехали, – сказал он. Маргред развязала тесемки фартука.
Реджина подняла брови.
– И тебе доброго дня.
Но они уже ушли.
* * *
Мэгги откинулась на спинку мягкого сиденья, установленного в кокпите взятой напрокат лодки. Ее силуэт четко выделялся на фоне серебристой глади воды и темно-синего неба. Она была такой красивой, что у Калеба перехватило дыхание. В груди у него поселилась тупая боль, как если бы открылась старая рана.
Она ждала его. На этот раз, по крайней мере, она его дождалась. И он позволил себе надеяться – хотя бы немного! – позволил себе испытать слабое удовлетворение.
Мэгги заметила, что он не сводит с нее глаз. На лице ее было написано удивление, смешанное с вопросом.
– Ты знаешь, куда мы плывем?
Он склонился над кормовыми причальными тросами, чтобы она не разглядела голодного блеска у него в глазах.
– Ты говорила, что в трех милях к востоку от Котиковой бухты расположен какой-то остров. Полагаю, мы узнаем его, когда увидим.
– Если ты вообще сможешь его увидеть, – заметила Мэгги. – Твой брат мог прикрыть его магическим пологом.
Калеб устроился на сиденье рядом с ней, отчего маленькое суденышко закачалось. Вода, темная от теней и тины пополам с мусором, мерно ударялась в покрытые известковым налетом сваи причала. Порыв ветра принес из дока сложную смесь запахов солярки, рыбы, соли и гниения.
– Что это такое?
– Магический полог? – Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать низкое рокотание двигателя. – Вы называете это заклинанием. Оно предназначено для усиления зрения. Или, наоборот, для отвода глаз.
Калебу все еще трудно было соотнести брата, которого он помнил мальчишкой, с русалками и магией.
– И он может сделать это?
Мэгги согласно кивнула головой.
– Чтобы отпугнуть непрошеных гостей.
Причал начал отдаляться по правому борту, когда Калеб направил суденышко к выходу из бухты, заложив широкую петлю, чтобы обойти флотилию рыбацких лодок, стоявших на якоре на мелководье.
– Ты говорила, что остров представляет собой нечто вроде перевалочной базы, верно? Какой смысл оборудовать базу для отдыха, если никто не может найти ее?
– Селки могут. Я тоже могу его найти.
– Отлично. В таком случае, ты будешь штурманом.
Мэгги тряхнула головой, подставляя лицо встречному ветру.
– Согласна. Если только ты не усадишь меня за штурвал.
– Ни за что на свете.
Она, опасно прищурившись, бросила на него недовольный взгляд.
Калеб мягко улыбнулся, и мгновение спустя был вознагражден негромким смехом. Мэгги расслабилась и откинулась на спинку мягкого сиденья.
– Пожалуй, ты прав, – признала она. – Я бы предпочла научиться ходить под парусами, если уж это так необходимо.
– Я мог бы научить тебя, – ровным голосом заметил он. – Если ты останешься.
Взгляды их встретились. В воздухе повисла невысказанная мольба. Останься.
Мэгги первой отвела глаза, чувствуя, как щеки заливает предательская краска. Вдалеке в открытое море направлялся одинокий каяк, весла его блестели на солнце.
– А кто учил тебя?
Калеб понял, что она хочет сменить тему, и не стал возражать.
– Управлять лодкой? Отец. Я начал выходить с ним в море – работал со снастями на корме – в то лето, когда мне исполнилось десять.
В тот год, когда их бросила мать.
Он налег на штурвал, огибая цепочку буйков, оранжевых и белых, красных и желтых, которые обозначали границу шельфа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80