– спросила она. – Теперь, когда занятия в школе закончились, Ник все время крутится где-нибудь поблизости, и я не стану делать ничего, что подвергло бы его опасности.
– Я бы и не стал требовать от тебя этого, – заверил ее Калеб. – Я просто хватаюсь за соломинку.
– За соломинку, говоришь?
Реджина взглянула на Мэгги. Женщина отложила все анкеты – они теперь лежали перед ней на столе – и подзывала Геркулеса, который возлежал на своем обычном месте на подоконнике. Кот, который обычно с крайним презрением относился к посетителям ресторана, вытянул шею, чтобы понюхать ее пальцы. Реджина решила, что это говорит в пользу Мэгги.
А что она думает об этой твоей соломинке?
Мы еще не обсуждали такую возможность.
– Почему?
– Она говорит, что не помнит момента нападения.
Быть может, у Реджины разыгралось воображение, но почему-то ей показалось, что он подчеркнул слово «говорит», хотя и совсем немного.
– Ты ей веришь?
– Я верю в то, – медленно и раздельно произнес Калеб, – что она может не хотеть вспомнить.
– Потому что покрывает кого-то, – догадалась Реджина. На лице у него появилось замкнутое и строгое выражение.
– Или убегает от кого-то.
* * *
– Мои поздравления! – Калеб опустился на сиденье напротив Маргред, с облегченным вздохом вытягивая больную ногу. – Теперь у тебя есть работа.
– Деньги, – с удовлетворенным видом подтвердила она.
– Не раньше, чем ты действительно начнешь работать. Но да, общий смысл состоит именно в этом.
– А когда я начну?
– Реджина хочет, чтобы ты вышла в обеденную смену, – может, для того чтобы начать учет твоего рабочего времени. Я завезу тебя завтра по пути на работу.
– Завтра, – повторила она.
– Да. А сегодняшнюю ночь… – Калеб сделал глубокий вдох, удивляясь сосущему нервному ощущению, возникшему вдруг в животе. – Я подумал, что ты можешь провести ее у меня.
– В твоей постели.
Между ними повисли его слова, сказанные на пляже: «В следующий раз мы непременно займемся с тобой любовью на кровати. И тогда я хотя бы смогу снять брюки».
– Если только это приемлемо для тебя, – осторожно сказал он.
– Почему это должно быть для меня неприемлемо?
Он был хорошим копом, но ни по выражению лица, ни по ее тону не мог понять, о чем думает девушка. Была ли она изумлена? Или разочаровалась в нем?
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Но при этом ты не обязана… – Он беспомощно умолк и сделал новую попытку. – Ты ничего мне не должна.
– Ты снова живешь разумом, – заметила она.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты обеспокоен тем, что если я останусь, то и сексом буду заниматься с тобой из чувства долга. Что я окажусь в зависимости от тебя и стану презирать тебя за это.
Калеб не спал почти тридцать шесть часов. У него уже недоставало сил – да и остроумия – вести эту извечную игру между мужчиной и женщиной.
– Что-то в этом роде.
Маргред щелкнула пальцами, и большущий котяра Геркулес лениво двинулся к ней, чтобы посмотреть, в чем дело.
– Видишь этого кота?
– Вижу. Ну и что?
– Эти люди, они ведь кормят его, правда?
– Когда Антония не видит.
– Они позволили ему зайти внутрь.
Маргред пощекотала кота под подбородком. Замурлыкав, Геркулес откликнулся на ласку.
– Мне больно прикасаться к нему, ласкать его… Но люди не владеют котом. – Она взглянула ему в глаза. – Так и я не буду принадлежать тебе, даже если решу остаться у тебя.
Он потер лицо правой рукой.
– Это значит, что ты будешь со мной, правильно?
Ее губы изогнулись в провокационной улыбке.
– О да!
– Отлично! – Внезапно усталость стала отступать. – Тогда давай купим что-нибудь поесть и поедем домой.
После того как они покинули заведение Антонии, Калеб предложил приобрести для начала самое необходимое: футболки, туалетные принадлежности и обувь. В островных магазинчиках имелся небольшой выбор предметов женского туалета, но на стеллажах лавки «Сувенирный маяк», торгующей одеждой для отдыха, они нашли свободную юбку-распашонку и легкие спортивные брюки на завязках, в которых Мэгги могла протянуть следующие пару дней.
Калеб отнес их покупки в кассу.
Чек им пробивала Джейн Айви, и ее каштановый перманент буквально подрагивал от возбуждения. Она носила все те же каштановые туго завитые химические кудряшки – может, даже и тот же самый джемпер, – что и двадцать лет назад, когда Калеб забегал к ней в магазинчик по дороге из школы. Вот почему он вернулся домой. Из-за ощущения продолжения нормальной жизни. Чувства общности. И сопричастности.
– Какой кошмар случился прошлой ночью, шеф! – приветствовала она его.
– Зовите меня Калеб, прошу вас.
– Не знаю, что станется с бизнесом, если люди перестанут чувствовать себя в безопасности, отдыхая здесь.
Он попытался успокоить и приободрить ее.
– Не думаю, что прямо сейчас вам нужно беспокоиться об этом.
– Просто большинство людей приезжают в Край Света именно для того, чтобы убежать от всего этого.
– Всего чего?
– Насилия. – Она метнула на него быстрый взгляд. – Разумеется, вам-то как раз к нему не привыкать, учитывая, что вы приехали из Портленда.
В ее представлении город на другой стороне залива ничем не отличался от Лас-Вегаса. Или Содома с Гоморрой.
– Куда бы вы ни поехали, люди остаются практически одними и теми же, – ответил Калеб. – Преступления тоже.
– И все-таки… у нас никогда не случалось ничего похожего, пока шефом полиции оставался Рой Миллер. – Она боязливо ткнула в пачку презервативов. – Это вы тоже покупаете?
А вот иногда то, что все вокруг знали друг друга как облупленные, могло причинить серьезные неприятности.
– Да, мэм. Я уже слишком стар для того, чтобы воровать их с полок, как проделывал когда-то.
– О, вы так никогда не поступали, – уверенно возразила Джейн. – Это она? Та девушка, на которую напали?
Калеб проследил за ее взглядом и увидел Мэгги, которая медленно продвигалась по проходу, где продавались брелоки для ключей с надписью «Остров Мэн», толстостенные бокалы для виски и коктейлей, а также упакованные в целлофановую обертку раковины из Флориды.
Она выглядела здесь совершенно не к месту. Синее платье Люси безобразно окутывало ее прекрасное тело, но матово-бледная красота девушки светилась в этом неряшливом магазинчике подобно луне, свет которой пробивается сквозь облака.
– Ее зовут Мэгги, – пояснил Калеб.
– Бедняжка! – откликнулась Джейн. – Она ведь нездешняя, не так ли?
Мэгги остановилась перед витриной с дешевыми коралловыми ожерельями – из тех, что подростки покупают себе на каникулах. Глаза у нее были потерянными и мертвыми.
Сердце Калеба едва не разорвалось от жалости.
– Я возьму его, – сказал он. – Ожерелье.
– Какое именно?
– Не имеет значения. – Любое, которое сумеет изгнать печаль из ее прекрасных глаз и унять боль у него в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Я бы и не стал требовать от тебя этого, – заверил ее Калеб. – Я просто хватаюсь за соломинку.
– За соломинку, говоришь?
Реджина взглянула на Мэгги. Женщина отложила все анкеты – они теперь лежали перед ней на столе – и подзывала Геркулеса, который возлежал на своем обычном месте на подоконнике. Кот, который обычно с крайним презрением относился к посетителям ресторана, вытянул шею, чтобы понюхать ее пальцы. Реджина решила, что это говорит в пользу Мэгги.
А что она думает об этой твоей соломинке?
Мы еще не обсуждали такую возможность.
– Почему?
– Она говорит, что не помнит момента нападения.
Быть может, у Реджины разыгралось воображение, но почему-то ей показалось, что он подчеркнул слово «говорит», хотя и совсем немного.
– Ты ей веришь?
– Я верю в то, – медленно и раздельно произнес Калеб, – что она может не хотеть вспомнить.
– Потому что покрывает кого-то, – догадалась Реджина. На лице у него появилось замкнутое и строгое выражение.
– Или убегает от кого-то.
* * *
– Мои поздравления! – Калеб опустился на сиденье напротив Маргред, с облегченным вздохом вытягивая больную ногу. – Теперь у тебя есть работа.
– Деньги, – с удовлетворенным видом подтвердила она.
– Не раньше, чем ты действительно начнешь работать. Но да, общий смысл состоит именно в этом.
– А когда я начну?
– Реджина хочет, чтобы ты вышла в обеденную смену, – может, для того чтобы начать учет твоего рабочего времени. Я завезу тебя завтра по пути на работу.
– Завтра, – повторила она.
– Да. А сегодняшнюю ночь… – Калеб сделал глубокий вдох, удивляясь сосущему нервному ощущению, возникшему вдруг в животе. – Я подумал, что ты можешь провести ее у меня.
– В твоей постели.
Между ними повисли его слова, сказанные на пляже: «В следующий раз мы непременно займемся с тобой любовью на кровати. И тогда я хотя бы смогу снять брюки».
– Если только это приемлемо для тебя, – осторожно сказал он.
– Почему это должно быть для меня неприемлемо?
Он был хорошим копом, но ни по выражению лица, ни по ее тону не мог понять, о чем думает девушка. Была ли она изумлена? Или разочаровалась в нем?
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Но при этом ты не обязана… – Он беспомощно умолк и сделал новую попытку. – Ты ничего мне не должна.
– Ты снова живешь разумом, – заметила она.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты обеспокоен тем, что если я останусь, то и сексом буду заниматься с тобой из чувства долга. Что я окажусь в зависимости от тебя и стану презирать тебя за это.
Калеб не спал почти тридцать шесть часов. У него уже недоставало сил – да и остроумия – вести эту извечную игру между мужчиной и женщиной.
– Что-то в этом роде.
Маргред щелкнула пальцами, и большущий котяра Геркулес лениво двинулся к ней, чтобы посмотреть, в чем дело.
– Видишь этого кота?
– Вижу. Ну и что?
– Эти люди, они ведь кормят его, правда?
– Когда Антония не видит.
– Они позволили ему зайти внутрь.
Маргред пощекотала кота под подбородком. Замурлыкав, Геркулес откликнулся на ласку.
– Мне больно прикасаться к нему, ласкать его… Но люди не владеют котом. – Она взглянула ему в глаза. – Так и я не буду принадлежать тебе, даже если решу остаться у тебя.
Он потер лицо правой рукой.
– Это значит, что ты будешь со мной, правильно?
Ее губы изогнулись в провокационной улыбке.
– О да!
– Отлично! – Внезапно усталость стала отступать. – Тогда давай купим что-нибудь поесть и поедем домой.
После того как они покинули заведение Антонии, Калеб предложил приобрести для начала самое необходимое: футболки, туалетные принадлежности и обувь. В островных магазинчиках имелся небольшой выбор предметов женского туалета, но на стеллажах лавки «Сувенирный маяк», торгующей одеждой для отдыха, они нашли свободную юбку-распашонку и легкие спортивные брюки на завязках, в которых Мэгги могла протянуть следующие пару дней.
Калеб отнес их покупки в кассу.
Чек им пробивала Джейн Айви, и ее каштановый перманент буквально подрагивал от возбуждения. Она носила все те же каштановые туго завитые химические кудряшки – может, даже и тот же самый джемпер, – что и двадцать лет назад, когда Калеб забегал к ней в магазинчик по дороге из школы. Вот почему он вернулся домой. Из-за ощущения продолжения нормальной жизни. Чувства общности. И сопричастности.
– Какой кошмар случился прошлой ночью, шеф! – приветствовала она его.
– Зовите меня Калеб, прошу вас.
– Не знаю, что станется с бизнесом, если люди перестанут чувствовать себя в безопасности, отдыхая здесь.
Он попытался успокоить и приободрить ее.
– Не думаю, что прямо сейчас вам нужно беспокоиться об этом.
– Просто большинство людей приезжают в Край Света именно для того, чтобы убежать от всего этого.
– Всего чего?
– Насилия. – Она метнула на него быстрый взгляд. – Разумеется, вам-то как раз к нему не привыкать, учитывая, что вы приехали из Портленда.
В ее представлении город на другой стороне залива ничем не отличался от Лас-Вегаса. Или Содома с Гоморрой.
– Куда бы вы ни поехали, люди остаются практически одними и теми же, – ответил Калеб. – Преступления тоже.
– И все-таки… у нас никогда не случалось ничего похожего, пока шефом полиции оставался Рой Миллер. – Она боязливо ткнула в пачку презервативов. – Это вы тоже покупаете?
А вот иногда то, что все вокруг знали друг друга как облупленные, могло причинить серьезные неприятности.
– Да, мэм. Я уже слишком стар для того, чтобы воровать их с полок, как проделывал когда-то.
– О, вы так никогда не поступали, – уверенно возразила Джейн. – Это она? Та девушка, на которую напали?
Калеб проследил за ее взглядом и увидел Мэгги, которая медленно продвигалась по проходу, где продавались брелоки для ключей с надписью «Остров Мэн», толстостенные бокалы для виски и коктейлей, а также упакованные в целлофановую обертку раковины из Флориды.
Она выглядела здесь совершенно не к месту. Синее платье Люси безобразно окутывало ее прекрасное тело, но матово-бледная красота девушки светилась в этом неряшливом магазинчике подобно луне, свет которой пробивается сквозь облака.
– Ее зовут Мэгги, – пояснил Калеб.
– Бедняжка! – откликнулась Джейн. – Она ведь нездешняя, не так ли?
Мэгги остановилась перед витриной с дешевыми коралловыми ожерельями – из тех, что подростки покупают себе на каникулах. Глаза у нее были потерянными и мертвыми.
Сердце Калеба едва не разорвалось от жалости.
– Я возьму его, – сказал он. – Ожерелье.
– Какое именно?
– Не имеет значения. – Любое, которое сумеет изгнать печаль из ее прекрасных глаз и унять боль у него в груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80