– Они были слишком разными. – Как были разными они с Калебом, с болью осознала Маргред. – Твой отец завладел телом селки. Но ее любви он так и не удостоился.
На скулах у Калеба заиграли желваки.
– Ты полагаешь, что я намерен завладеть тобой?
Он уже и так получил от нее больше, чем она когда-либо отдавала другому, даже своему давным-давно умершему партнеру. Чувства к нему переполняли Маргред, как желанная беременность, они разрастались внутри нее, и им было тесно. Она изменилась, превратившись в кого-то другого – нечто совсем другое, – кого она не узнавала.
Цепкие щупальца сомнений опутали ее сердце. Сможет ли она когда-нибудь стать той, кто ему нужен? Сможет ли дать ему больше, чем его мать отдала его отцу?
И чего ей будет стоить такая попытка?
Страх ледяными пальцами прошелся по ее груди, вытесняя последние остатки воздуха из легких. И что будет с ними, если у нее ничего не получится?
– Думаю, – осторожно сказала Маргред, – что твое место здесь, на острове. С этими людьми.
– А твое?
– Я селки, – повторила она, и эти слова прозвучали неубедительно даже для нее самой. – Океан – вот наша стихия. Его магия живет у нас в крови. Мы должны или вернуться к нему, или умереть.
– Ты не можешь вернуться. Зачем, если ты все равно умрешь?
Его вопрос больно ранил ее, вонзившись в сердце подобно отравленной стреле. И все-таки он был неверно задан.
В ту же секунду она увидела, что он и сам понял свою ошибку, увидела, как глаза его подернулись холодком, почувствовала, что его тело напряглось, как у воина, ожидающего вражеского удара.
– Если бы у тебя была котиковая шкура, – негромко спросил Калеб, – если бы ты могла вернуться в море, то осталась бы здесь, со мной?
Отказалась бы она от безбрежного простора моря и от вечности ради того, чтобы жить с этим мужчиной на суше, пока оба они не умрут?
Во рту у нее пересохло. Она не могла и не хотела отвечать ему.
И ее молчание стало для него ответом.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
– Ну что же, все хорошо, что хорошо кончается, – сказал Калеб, оставляя оператору полиграфа в полное распоряжение свой кабинет – единственное место на острове, которое еще не было оккупировано оперативной группой полиции штата.
Он солгал.
И уже не в первый раз за сегодняшнее утро. Но даже когда правую руку Калеба украшала манжета для измерения кровяного давления, когда к пальцам левой руки были прикреплены электроды, а грудь обнимали резиновые валики, когда цифровая аппаратура подтверждала правдивость каждого произнесенного им слова, даже тогда оператор ни за что не поверил бы в историю о семисотлетней русалке, которую преследовал демон.
Сэм Рейнолдс стоял в дверях маленькой комнаты отдыха, в которой едва помещались копировальная машина и кофейник.
– Не переживайте из-за этого, – заметил он. – После трех часов, проведенных в этом кресле, и моя родная мать обливалась бы потом. Так что мой тест вы уже прошли.
На лице Калеба отразилось удивление.
– Вы уже получили результаты анализа на ДНК? Сыщик из полиции штата лишь фыркнул в ответ.
– Где, по-вашему, мы работаем, в ФБР, что ли?
– Тогда откуда вдруг такая сердечная любовь? Разве что вы искренне благодарны мне за то, что я разрешил вам заночевать в тюремной камере вместо пляжа.
Рейнолдс пожал плечами.
– Вы позволили нам взять у вас образцы ДНК. Вы добровольно вызвались пройти тест на детекторе лжи. Будь вы виновны, вы послали бы нас куда подальше. Так что вы или чертовски тупы, или невиновны.
Но Калеб был не в том настроении, чтобы выслушивать комплименты. Женщина, которую он любил, хотела покинуть его, его не пригласили на совещание оперативной группы, состоявшееся сегодня утром, а сержант, руководивший расследованием, не доверил бы ему даже регулировать дорожное движение.
Он с силой потер шею, переводя взгляд с копировальной машины, подмигивающей разноцветными огоньками, на стопки бумаг, разложенные на столике.
– Что вы делаете?
Рейнолдс заправил в машину очередной лист.
– Копирую ваши записи по делу.
Калеб бросил вопросительный взгляд на Эдит Пэйн. Отражение монитора компьютера – ярко-белые карты на зеленом фоне – сверкало в стеклах ее очков.
– Я не делаю копий, – заявила она. – И кофе я тоже не подаю.
– Рад, что вы не скучаете, – проворчал Калеб.
Эдит щелкнула курсором по очередной карте.
– Не злите меня. Этот проклятый телефон разрывался все утро. Каждый умник на этом острове посчитал своим долгом притащиться сюда и торчать в дверях. Отдыхающие требуют вооруженного эскорта, отправляясь на пляж, а домовладельцы настаивают, чтобы вы арестовали зевак и туристов за вторжение на их территорию.
Боль в затылке усилилась. Калеб поморщился.
– Уиттэкер?
– Нет, его здесь не было.
Калеб нахмурился. Это было странно.
– Он что, отправился на материк?
– И пропустил такое представление? – фыркнула Эдит. – Ни за что.
– Может, он заболел? Пожалуй, я загляну к нему, когда буду патрулировать местность.
Остров неласково относился к тем, кто жил один. Так что, посещая затворников и пожилых людей, Калеб одновременно поддерживал хорошие отношения с общественностью. А в данном случае, нанося визит Уиттэкеру, получал и достойный предлог для того, чтобы лишний раз осмотреть пляж.
«Если он стал человеком, я найду его…»
– О ком вы говорите? – поинтересовался Рейнолдс.
Его вопрос отвлек Калеба от мрачных мыслей.
– О местном адвокате, – коротко ответил он.
– О местном пижоне, – тихонько пробормотала Эдит себе под нос.
– Раз вы уж собираетесь на улицу, то поосторожнее с репортерами, – предупредил его Рейнолдс. – Сегодня утром на пароме прибыла съемочная бригада Шестого канала.
Эдит не отрывала глаз от монитора и пасьянса на нем.
– Они торчат в ресторане Антонии. Реджина звонила.
Напряжение и нервозность, охватившие Калеба, усилились и стали невыносимыми. Он только что просидел три часа в кресле, стараясь обмануть детектор лжи, а Мэгги могла свести на нет все его усилия, дав пятиминутное интервью ушлым репортерам. Калеб воочию представил себе завтрашние заголовки таблоидов: «Русалка околдовала местного полицейского » или «Демон вышел на охоту у берегов Мэна ».
К черту патрулирование! Он нужен Мэгги, хочет она того или нет.
* * *
Сообщение о том, что на пляже обнаружен труп обнаженной блондинки, привлекло больше внимания, чем пикник в «Ротари-клуб».
Подобно зимнему урагану, опасность, нависшая над островом, заставила аборигенов выйти на улицу в поисках еды, компании и общения. Когда Калеб распахнул дверь в заведение Антонии, в уши ему ударила какофония звуков: гул голосов, звон посуды, шипение гриля. В воздухе плыли ароматы рыбы и лука, жареного мяса и кофе.
Калеб окинул быстрым взглядом переполненные кабинки, очередь, змеей извивавшуюся между столиков, обветренные лица, заполнившие помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80