В первые три недели Мартин редко встречался с Кэтрин, и они разговаривали только о домашних делах. Детей он почти не видел. Дик днем был в школе, а Сюзанна занималась с матерью. Они так тихо вели себя, что он вообще не замечал их присутствия в доме. Кэтрин выполняла обещание не нарушать его покой. Но Мартин понимал, что здесь было нечто большее. Кэтрин привыкала к новому положению: банкротство мужа, продажа фамильного дома, и – самое ужасное – побег мужа! Все взятое вместе тяжело давило на нее. Сейчас она снова жила в Рейлз, где все напоминало ей о прошлом, где ее чувства вновь всколыхнулись. Кэтрин ушла в себя.
Мартин все понимал, но это его очень беспокоило, и он однажды заговорил об этом с кухаркой:
– Как вы считаете, может, не стоило мне просить, чтобы миссис Ярт жила здесь?
– Не знаю, сэр. Ей, конечно, очень тяжело. Она принадлежит дому, а он – не принадлежит ей. Но дело не только в этом. Здесь собралось все, в ее старой семье за последние годы произошло столько печальных событий… И теперь еще мистер Ярт уехал и оставил ее и детей в подобном положении… Я никак не могу этого понять, сэр. Но я твердо знаю только одно: такого не должно было случиться. Особенно с нашей мисс Кэтрин. Нет, сэр, ни за что!
Мартин подумал, как права была старая женщина, – такого не должно было случиться. Побег Чарльза Ярта нанес ей самую жестокую рану. Мартин жалел Кэтрин и старался по возможности не нарушать ее покой.
Хотя он почти не видел ее, но присутствие Кэтрин в доме ощущалась на каждом шагу. Домашнее хозяйство велось более аккуратно. Никогда он больше не встречал оставленные по углам пыльные тряпки и метелки. Никогда больше не видел собравшихся на лестнице болтающих горничных. Он замечал и другие улучшения: еда всегда была хорошей, но сейчас стала разнообразнее, а сервировка стола более тщательной. Повсюду стояли свежесрезанные цветы.
Кэтрин всегда отличала способность оживлять и освещать каждый уголок дома. Несмотря на все тяготы, она сохранила в себе этот дар.
Как-то в субботний полдень, когда Кэтрин и ее дети уже жили в Рейлз три недели, к ним приехала ее сестра Джинни из Чейслендс. Мартин увидел ее из окна. Он сразу же спустился вниз и встретил ее у входа.
– Миссис Уинтер, какой приятный сюрприз!
– Действительно приятный?
– Несомненно.
– Вы не будете возражать, если я повидаю сестру и племянников?
– Напротив, вы можете приезжать сюда, когда пожелаете.
– Я не уверена, что Кэтрин будет довольна, если я начну приезжать сюда слишком часто. И я ее еще не простила за то, что она предпочла переехать сюда, вместо того, чтобы жить с нами в Чейслендс. Но мне пришлось подумать о моих племянниках, и я не стану лишать себя удовольствия встречаться с ними из-за упрямства своей сестры. Мне кажется, нужно злиться на вас за то, что вы пригласили ее сюда.
– Пожалуйста, – ответил ей Мартин. – Всегда лучше возлагать вину на того, кто может легче перенести любые обвинения.
– Вы хотите сказать, что вас совершенно не волнует, что я о вас думаю, и в чем обвиняю?
Мартин улыбнулся, он не собирался с ней спорить.
– Думаю, вы найдете миссис Ярт с детьми в их гостиной.
– Я поднимусь туда и сделаю им сюрприз.
– Надеюсь на это, – отвечал Мартин.
– Мне бы хотелось, чтобы вы оказали мне честь и выпили со мной, миссис Ярт и детьми чаю.
– Весьма любезно с вашей стороны.
Джинни остановилась и внимательно посмотрела на него.
– Сказать Кэтрин, чтобы она позаботилась об этом? Кажется, это входит в ее обязанности?
– Не стоит. Я сам поговорю с кухаркой.
Через некоторое время Джинни прогуливалась в саду с Кэтрин и детьми, ловя последние лучи солнца.
– Как тебе живется здесь в Рейлз в услужении у мистера Мартина Кокса?
– Конечно, все это весьма странно, и иногда я даже не верю, что это происходит со мной. Мартин к нам очень добр…
– Надеюсь!
– Мы постепенно привыкаем ко всему, и я и дети.
– Надеюсь.
– Понимаешь, мне не всегда больно. Мне чаще приятно и спокойно в Рейлз.
– Неужели, дорогая Кэт, можно быть спокойной, если тебе платят за работу?
– Да, мне спокойно, потому что я чувствую себя независимой. Прошу тебя, нам не стоит снова начинать наши споры.
– Хорошо. Но если тебя интересует, что я почувствовала, когда увидела мистера Мартина, – такого уверенного в себе, такого довольного…
– Что бы ты ни чувствовала, не забывай, что ты у него в гостях. Прошу тебя вести себя соответствующе.
– Я не смогу этого забыть, а он не позволит мне этого сделать.
Джинни обратилась к своим племянникам.
– Мы только один раз разговаривали с ним, – ответил ей Дик. – Это было в тот день, когда мы приехали сюда. Потом мы старались ему не мешать. Так нам сказала мама.
– Как мудро, – заметила Джинни. – Я тоже старалась не попадаться ему на глаза, но, к сожалению, мы встретились на задней лестнице. Но все прошло нормально, и ваша тетушка Джинни не посрамила себя.
Дик обменялся с сестрой ухмылкой. Они привыкли к высказываниям тетушки Джинни.
– Тебе пришлось туго? – спросила ее Сюзанна. – Тебе пришлось пустить в ход ногти и зубы?
– Дорогая моя, все было гораздо хуже, потому что мне пришлось оставаться вежливой и даже улыбаться ему. Вам, наверно, будет приятно узнать, что за это я получила его позволение посещать вас, когда только захочу. Нас пригласили отпить чаю вместе с ним. Да, мои дорогие, он пригласил всех четверых! Если только я не ошибаюсь, сюда идет Дорри, чтобы сказать, что чай подан!
Во время чая дети, помня наставления матери, старались вести себя как можно тише и вежливее. Но тетушка Джинни, которой можно было не сдерживаться, стрекотала без перерыва.
В основном она обращалась к Мартину. Ее захватили воспоминания. Она просто наслаждалась, напоминая ему об их первой встрече.
– Сколько лет уже прошло с тех пор, как вы впервые пришли к нам сюда со своим отцом и что-то ремонтировали здесь в доме?
– Тогда мне было десять лет, значит все произошло двадцать один год назад.
– А сколько же прошло с тех пор, как вы начали заниматься с нами?
– Шестнадцать.
– Да, вы тогда были совершенно другим. Длинный парень, сплошные руки и ноги, в одежде, из которой давно выросли. Кэтрин всегда жалела вас. Ей казалось, что вы все время хотите есть, и она постоянно старалась пригласить вас на ленч. Бедный мальчик, вы были тогда таким невоспитанным, с трудом справлялись с вилкой и ножом. Нас это иногда так смешило. Как-то у нас подали зеленый салат, вы его никогда раньше не пробовали и сказали, что листья салата отдают привкусом дождя. Мартин, вы не забыли те дни, ведь все было так давно?
– Я все прекрасно помню.
– Все? Неужели? Не могу поверить. Можно я проверю вашу память?
– Может, мы сделаем это в другой раз? Дику и Сюзанне, наверно, скучно слушать, как старшие без конца вспоминают о таких далеких временах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98