– Мартин, посмотри.
– Господи, благослови!
– Ты думаешь?..
– Это то, что нужно.
Коттедж был пуст, они это видели, окна были без занавесей. Торги должны были состояться в марте, десятого числа, а разрешение на осмотр можно было получить у мистеров Томсона и Харгривза. После короткого обсуждения Мартин сошел у коттеджа, а Нэн поехала за ключом.
Неловко, оттого что был на костылях, он открыл ворота и вошел во дворик. Слева, недалеко от тропинки, была невысокая каменная стена, отгораживающая садик от соседей. Поскольку была ранняя весна, сад был почти голым, но кое-где были видны вечнозеленые растения, а на вишневых деревьях и смородиновых кустах уже набухли почки.
Поскольку коттедж был крайним, его сад был шире остальных. За домом росли фруктовые деревья – яблони и сливы, по другую сторону был огород с кустами малины и грядками брокколи. Когда Мартин вплотную подошел к ограде, он увидел поля и пастбища, по которым протекал ручей. В двух или трех сотнях ярдов от дома ручей впадал в Лим, а еще через сотню ярдов от этого места стояла фабрика «Шервез». Мартин не видел фабрики из-за деревьев, которые росли на берегу реки, но он слышал шум водяных колес и монотонный стук работающих станков.
Он повернулся и пошел обратно по направлению к дому. Вскоре приехала Нэн с ключами.
– Мистер Томсон предложил сопровождать меня, но я подумала, что будет лучше посмотреть все самим.
Да, это было действительно лучше, потому что никто их не стеснял. А Нэн, которая за всю свою жизнь не входила в приличный дом, могла вволю восхищаться, потому что дома в этом районе были действительно хорошие. В передней гостиной, например, была не только каминная чугунная решетка, но и дубовая полка над камином, покрытая резьбой в виде виноградных листьев и плодов. А в кухне была именно такая сверкающая плита, о которой говорил Мартин. За кухней было помещение с паровым котлом и керамической раковиной.
Нэн не могла насмотреться на все это. Она переходила из одной комнаты в другую, поднималась в спальни и снова спускалась вниз. Но больше всего ее притягивали две гостиные и кухня, потому что она уже воображала, как разгорается хороший уголь в плите, представляла стоящую там мебель – похожую на ту, что она видела на ферме Хей-Хо. И конечно же, ей нравилась маленькая гостиная с голубыми полосатыми обоями на стенах и белым потолком. И везде было так чисто и сухо! Потолок, стены, каменный пол – все было таким сухим, что суше не бывает, и это, после Скарр, казалось ей просто чудом. Правда, Мартин нашел влажное пятно на стене кухни, под одним из окон, но что означало одно маленькое пятно, размером с ладонь, когда все остальное было абсолютно сухим!
– Да, это не страшно, – согласился Мартин. – Это хорошо построенный дом, тут нет никаких сомнений.
– Это не просто дом – это дворец, – сказала Нэн.
– Значит, тебе он нравится?
– О, Мартин, а тебе разве нет?
– Да, – ответил он, улыбаясь. – Я думаю, он нам подойдет.
– Я не могу в это поверить. Только подумать, мы с тобой будем жить в таком доме! – Но тут ее лицо затуманилось. Она посмотрела на него со слезами на глазах. – О, дорогой! Это плохо с нашей стороны, смеяться и говорить так, когда нашего отца только что предали земле.
– Я не вижу в этом плохого. Отец умер, но мы живы. Живые должны заниматься делами. – Он повернулся и направился к двери. – Пойдем посмотрим сад, – сказал он.
В Чардуэлле продавались и другие дома, среди них было несколько просто чудесных, и на протяжении следующих трех недель, по совету мистера Годвина, Мартин и Нэн осмотрели их все. Но никакой так их не очаровал, как дом под номером шесть рядом с церковью, и они с нетерпением ожидали начала торгов.
Нога Мартина медленно поправлялась. Опухоль уже почти опала, боль утихла. В конце второй недели он уже пытался потихоньку ходить без костылей, а еще через неделю вообще мог обходиться без них. Скоро он вернулся к строительству часовни в Роуэлл-Кросс, наняв двух человек в помощь по объявлению в «Чардуэлл газетт». Он купил новую крепкую телегу и новую лебедку.
Эти два человека, которых он нанял, были не только опытными каменщиками, но и каменотесами. Раньше они работали в Стеннетс, известной каменоломне в шестнадцати милях от Скарр, но она была выработана, и они потеряли работу. Старший из двух, Томми Ник, был мастером в Стеннетс. Ему было за сорок, он был невысокого роста, но очень крепок и удивительно силен. Другому, Бобу Селлмэну, было около двадцати. Мартин хорошо ладил с ними обоими, они были умны, трудолюбивы, на них можно было положиться; работа на строительстве часовни продвигалась вполне удовлетворительно. Мартин сообщил им, что если они хотят, он может предложить им постоянную работу, и рассказал им о своих планах насчет Скарр. Они были заинтересованы в работе и назвали Мартину имена еще трех человек, своих приятелей, которых это тоже могло заинтересовать.
– А что сделали с оборудованием, когда Стеннетс закрылась? – спросил Мартин. – Оно было продано?
– Да, его купил Рэдли Браун. Но если вы хотите оснастить все как следует, вам надо обратиться к «Уэттл и Сын», владельцам литейного цеха. Там можно купить самое лучшее оборудование.
– Хорошо. А вы могли бы пойти со мной, чтобы дать совет.
Вечером десятого марта Мартин и Нэн отправились на торги. Мистер Годвин присоединился к ним, поскольку, как опекун Мартина, он должен был подписать сделку. Дом обошелся в сто девяносто пять фунтов. Мартин и Нэн торжествовали, а мистер Годвин пригласил их на обед, чтобы отпраздновать это событие. Он поднял бокал вина, пожелав им уюта и долгих лет жизни в новом доме и всяческих успехов Мартину в деле расширения Скарр.
Обещание мистера Годвина, что Мартин найдет в его лице разумного человека, полностью оправдывалось, его опекунство никогда не было назойливым. Он внимательно наблюдал за Мартином, его советы всегда были дельными, но в то же время он давал молодому человеку свободу действий, позволяя все делать самому. Он был очень вежливым и деликатным, и через короткое время Мартин и Нэн считали его своим хорошим другом. Однажды, когда Мартин высказал удивление по поводу того, что ему предоставляется так много свободы, мистер Годвин улыбнулся и сказал:
– Я знаю о вас больше, чем вы думаете. Не только от вашего отца, но и от моих хороших друзей из Ньютон-Рейлз. Кэтрин Тэррэнт очень высокого мнения о вас – о вашем уме и вашей честности, – а это хорошая рекомендация. Ну, вот. Я смутил вас. Но это лишь дань должному.
Нэн с трудом сдерживалась те три недели, которые предшествовали покупке дома. Но теперь наконец она могла заходить в дом, когда ей было угодно, наводить в нем чистоту, ухаживать за садом и – что было огромной радостью для нее – могла познакомиться с соседями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98