Ее серые глаза улыбались ему. Она отлично понимала, что его речь потребовала от него мужества; а он знал, что она была довольна им. Но она не сказала ни слова одобрения, она восприняла его хорошие манеры как должное.
– Честно говоря, у меня много свободных танцев, и я буду рада, – ответила она.
– Надеюсь, что один из них – кадриль, потому что, боюсь, я не умею танцевать ничего другого.
– Ну, не могу в это поверить, я видела, как ты учился танцевать вальс с Джинни несколько дней назад, когда Хью играл на скрипке.
– Да, но мое исполнение было далеко от совершенства, – сказал он.
– Ну хорошо, пусть это будет кадриль, – Кэтрин просмотрела карточку. – Это будет следующий танец, так что ты можешь остаться рядом со мной и поговорить, пока не начнется музыка.
– Да, – сказал он, внезапно онемев.
– Бедный Мартин. Боюсь, что этот вечер – сплошные страдания для тебя. Но держишься ты очень хорошо.
– Это часть моего обучения.
– Ну, думаю, что когда-нибудь ты будешь получать удовольствие от этого. Со временем тебе будет проще, во всяком случае опыт всегда полезен.
– Хотите сказать, – спросил он, вспоминая слова Джинни, – это поможет мне развлекаться в Скарр?
Кэтрин внимательно посмотрела на него:
– Ты не всегда будешь в Скарр. Так или иначе, с Божьей помощью ты изменишь свою жизнь и будешь жить так, как захочешь. Я просто убеждена в этом.
– Если это будет так, – сказал Мартин, – то это будет целиком ваша заслуга.
– Нет, не целиком, – возразила она. – Ты и сам постарался. Когда ты впервые пришел к нам, мой отец сказал, что тебе стоит помочь, и он был прав. У тебя талант к обучению. И что самое главное, тебе нравится учиться.
На какое-то время Мартин опять потерял дар речи, больше всего на свете он ценил одобрение Кэтрин, и от ее слов краска залила его лицо.
– Кажется, – сказал он, – что я должен добиться чего-нибудь только для того, чтобы оправдать вашу веру в меня.
– Да. Иначе я буду разочарована.
Музыканты заиграли кадриль, пары двинулись по залу, занимая свои места. Мартин повернулся к Кэтрин и поклонился. Она сделала реверанс и подала ему руку. Он гордо повел ее в танце.
Он вернулся домой в Скарр уже после полуночи, когда хижина была в темноте. Нэн, тем не менее, не спала, и, когда он проходил мимо ее кровати, она села и зашептала ему.
– Тебе понравился праздник?
– Что-то понравилось, что-то – нет.
– Ах, дорогой, – прошептала она разочарованно.
– Все в порядке. Я рад, что пошел. Хорошего было больше.
– Расскажешь мне завтра?
– Да. Спокойной ночи.
На протяжении последующих нескольких дней, когда брат и сестра оставались вместе, они без устали обсуждали праздник, пока Нэн не была удовлетворена тем, что ей известна каждая мелочь. Руфус, со своей стороны, поинтересовался лишь некоторыми фактами.
– Было много людей?
– Между сорока и пятьюдесятью.
– Аристократия, конечно?
– В основном, да. Включая сыновей некоторых фабрикантов. Если ты относишь их к аристократии.
– А куда ты их относишь, хотел бы я знать?
– Я точно не знаю.
– Разговаривал с кем-нибудь?
– С одним.
– И все было в порядке?
– Я бы так не сказал.
Руфус, услышав от Мартина отчет о разговоре о Сидни Херном, был сильно недоволен.
– Я не для того разрешил тебе пойти на вечер, чтобы ты приобретал себе там врагов. Не твоя забота, что дети работают на фабрике Хернов, а уж говорить им о том, что они нарушают закон, это самая большая глупость, какую я слышал со дня своего рождения. Раньше мы делали для них работу, но теперь я сомневаюсь, что они предложат нам что-нибудь, и все благодаря твоей глупости. Твое дело соглашаться с такими людьми, а не спорить с ними.
– Даже если они ясно дают понять, что смотрят на меня сверху вниз?
– Тебе не стоит волноваться по этому поводу. Лучше дождаться благоприятного случая. – Руфус помолчал, его взгляд по-прежнему был суров. – Надеюсь, что ты больше ничего не сказал невпопад кому-нибудь из тех, с кем ты там познакомился.
– Нет, – ответил Мартин, и желая отвлечь внимание отца от этой темы, он еще раз повторил слова Хью Тэррэнта о планах Чарльза Ярта. – Кажется, он собирается расширять Хайнолт-Милл и устанавливать там новые ткацкие станки. Он считает, что торговля шерстью оживится, если внедрить современные методы.
– Расширять, да? – Руфус был весь внимание. – Для этого ему будет нужен камень. Если он, конечно, не собирается использовать кирпич!
– Я не знаю, что он собирается делать. Пока это только разговоры. И, кажется, старый мистер Ярт против всего этого.
– Да, но он болен, – сказал в ответ Руфус. – Я сам это недавно слышал. У него, бедняги, был удар, и, возможно, он долго не протянет. Молодой мистер Ярт – единственный сын. И единственный наследник. Когда его отец умрет, у него будут развязаны руки. Это означает работу для строителей, мой мальчик, и, естественно, работу для нас. – Он похлопал Мартина по спине. – Я всегда говорил, что наше время еще придет, и, может быть, нам недолго осталось ждать.
Иногда Мартин жалел о том, что рассказал о молодом Ярте и о его планах, потому что для его отца это стало навязчивой идеей. Он говорил о том, что будут устанавливать новые ткацкие станки, как о давно решенной вещи, которая означает процветание всей области и каменоломни Скарр в частности.
– Ты больше не видел молодого Ярта, не знаешь, что у него на уме? – спрашивал он всякий раз, когда Мартин возвращался из Райлз.
– Нет, я видел его лишь однажды, на празднике. Но даже там я не разговаривал с ним, потому не может идти и речи о том, чтобы спрашивать его о его планах.
– А что Тэррэнты? Они никогда не говорят о нем?
– Нет, не говорят.
Говоря это, Мартин лгал, потому что близнецы иногда упоминали о молодом человеке, но не в связи с ткацкими станками. Они говорили, что Чарльз Ярт просил руки Кэтрин, и отец дал ему разрешение обратиться к Кэтрин, и что между ними есть взаимопонимание.
– Они все равно что помолвлены, – сказала Джинни. – Но помолвку нельзя огласить, потому что мистер Ярт очень болен.
Это было сказано ему по секрету, и он не мог его выдать. Он даже не рассказал этого своей сестре Нэн, но она как-то интуитивно поняла это, потому что недавно видела Кэтрин в Чардуэлле в экипаже вместе с сестрой на ярмарке.
– Ты говорил мне после праздника, что у мисс Кэтрин есть поклонник?
– Да. Но я сделал это без разрешения, и это должно остаться между нами. Мисс Кэтрин почти помолвлена, но это не оглашено, потому что старому мистеру Ярту стало хуже.
– О, как это грустно для всех них.
– А почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
– Потому что в ней сейчас что-то такое… что-то в выражении лица… О, я не могу объяснить этого точно, но я тут же вспомнила, как ты рассказывал мне, как она танцевала с мистером Яртом и что мистер Хью говорил о том, что они чувствуют влечение друг к другу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98