Занавес шевельнулся, и появился черный влажный нос. Собачья голова размером с огромную тыкву приподняла занавес, и Валентайн увидел яркие голубые глаза, которые напомнили ему о лайках из Пограничных Вод. Волк, которого из-за размера вполне можно было принять за пони, шагнул в кольцо учеников, сидящих у стен пещеры. У него был удивительный мех: белый, с черными подпалинами на самых кончиках ворсинок. Волк обнюхал каждого рекрута, переступая на широченных, как подковы, лапах.
— Благодарю вас всех за то, что заслужили свое место в этой пещере, — благородный голос раздался из пасти волка, которая, казалось, не производила никаких движений. Волк задрожал и расплылся, и на его месте рекруты увидели улыбающегося старика.
— Простите за театральное появление, это иллюзия, которая так понравилась вашим предкам. Я продолжаю этим заниматься из любви к традициям. Гхм.
Надеюсь, вы все знаете, кто я.
— Аму, — прошептал кто-то из рекрутов.
— Маг, — сказали другие.
Валентайн просто кивнул.
В облике старика сквозило благородство и сила, но в глубине ледяных голубых глаз читался намек на усталость и легкое помешательство. Валентайн почему-то вспомнил про Дон Кихота Сервантеса.
— Мое имя не так важно, как важен я сам. Это совсем не то, что обычное имя, ибо я буду вашим Отцом. У всех вас есть биологический отец, тот, кто дал вам жизнь. Большинство из вас верят в духовного отца, который призовет вас к себе после смерти.
Я здесь, чтобы быть вашим третьим Отцом. Я дам вам перерождение.
Одиннадцать пар глаз внимательно смотрели на него.
— Пока я говорю загадками. Но загадки покажутся простыми, когда вы услышите разгадку. Я человек занятой и предпочту с каждым из вас побеседовать по отдельности. Майкл Джереми Уолерс, — сказал Маг, остановившись перед смуглым юношей с копной кудрявых волос, — с тобой я поговорю первым.
Будущий Волк мгновенно вскочил на ноги, едва не стукнувшись головой о потолок.
— Как вы?..
— Это не я, — прервал его Маг, приоткрывая занавес и кивая в сторону внутренней пещеры. — Это ты сам.
Валентайн провел четыре становящихся все более мучительными часа, ожидая своей очереди. Ему казалось странным, что через церемонию нужно непременно проходить голодным, замерзшим, испуганным и ничего не понимающим. Он смотрел на то, как каждый из десяти рекрутов по очереди появлялся из-за занавеса и глядел на оставшихся так, словно видел их впервые в жизни. Пит, гигант, похожий на викинга, который пришел из Миннесоты вместе с Валентайном, подозрительно осмотрел оставшихся в пещере учеников, так, словно пятнадцать минут назад не ерзал, как и они, с одной отсиженной ягодицы на другую.
— Пит, ну как? — спросил Валентайн. Блондин отпрыгнул от Валентайна, как конь, испуганный хлопушкой. С громким стуком, как будто уронили арбуз, он ударился головой о потолок пещеры и рухнул без сознания.
— Сказал вам помалкивать. Если он не встанет до того, как разберутся с тобой, ты будешь его выносить, — сказал один из Волков.
Пит начал стонать и поднялся на четвереньки. Он рыгнул, и его вырвало прозрачной жидкостью, растекшейся по полу пещеры.
— Ну вот, приехали, — сказал второй Волк, — теперь оставшихся троих точно вывернет.
Пит с трудом встал на ноги и, пошатываясь, вышел из пещеры, потирая затылок.
И их вывернуло. Когда двое последних вернулись в пещеру, каждый из них добавил по луже блевотины перед тем, как выбраться наружу. Валентайн вспомнил о том, что ему говорили не есть. Теперь все было понятно.
— Вставай, парень, — сказал Волк.
— Вперед, в Зазеркалье, Алиса! — добавил второй.
Валентайн потянул занавес в сторону и шагнул внутрь. Сзади он успел услышать, как один Волк сказал другому:
— Хорошо, что это только два раза в году.
Туннель, извиваясь, спускался вниз, освещенный почти погасшими свечами, установленными по стенам пещеры. Валентайн насчитал двадцать шагов перед тем, как следующий кусок ткани преградил ему путь. Он не знал, отдернуть ли занавес, назваться или постучать. Он прочистил горло.
— Заходи, заходи, Валентайн-младший.
Он вошел, пригнувшись под низкой каменной аркой.
Пещера была теплой и хорошо освещенной. Там был чистый, приятный запах, который Валентайн определил как бальзам. Тепло и свет исходили от шара, который парил в нескольких дюймах под высоким потолком. Сияние было ярким, но почему-то не причиняло глазам боли, даже когда Валентайн смотрел прямо на него.
Отец Волк сидел, скрестив ноги, в центре комнаты, на плетеном коврике. Пол был покрыт толстым слоем сосновых иголок и веточек, сверху были набросаны половички. Пятеро настоящих, на четырех лапах, волков храпели, свернувшись клубком.
— Моя свита, если так можно выразиться, — сказал Аму. — Давным-давно, совсем в другой части этого мира, я путешествовал с двадцатью такими. На местный народ это производило впечатление: они боялись волков. Я к ним привязался. К тому же, если наши враги нас здесь отыщут, я обернусь волком и убегу с ними. Присаживайся.
Валентайн сел и после твердого пола наружной пещеры порадовался тому, что здесь мягкие иголки и коврики.
— Что я должен сделать? — спросил Валентайн.
— Лучше спросить, что ты хочешь сделать. Зачем ты ушел из Миннесоты? Ты же не просто так приехал на юг. Тяга к перемене мест проснулась.
— Я хочу сделать то, что должен.
Маг улыбнулся в ответ на это:
— Просто сказано. Я от всех юношей и девушек слышу примерно одно и то же. Все они хотят защищать свой дом и очаг, освободить плененных собратьев и выставить захватчиков пинком под зад.
Если ты честен с собой, от тебя требуется выпустить свою ненависть. Ненависть делает из нас отличных убийц. Это слово предано анафеме, ваша религия напрямую запрещает ненавидеть: из нее выходит слишком плохой раствор для строительства общества. Но, молодой Валентайн, вашу расу съедают. Вы должны быть поглощены ненавистью, вы должны дышать ею. Каждый ваш шаг должен быть шагом к свержению врага. Ненависть дает силы, целеустремленность и упорство, в этом с ней может сравниться только любовь. Чем больше ты любишь людей, тем ярче должна гореть в твоем сердце ярость. Для вашей культуры характерен образ воина рефлексирующего, размышляющего. Это ваш архетип. Воин, который убивает с сожалением, идет на бой в ужасе, но делает свое дело, а затем проявляет милосердие к врагам. Да, этот воин отстоит Свободную Территорию еще какое-то время. Однако он не выиграет войну. Не с этим врагом.
В тебе живет зверь, которого я помогу тебе освободить. Но только если ты согласен. Вот в чем дело. Я тебя честно предупреждаю, что ты будешь жить только для того, чтобы убивать врагов, до тех пор пока тебя самого не убьют. Немногие из моих воинов выходят в отставку, чтобы жениться, как сделал твой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92