Она объявила:
— Ничего не изменилось. Наше паломничество начинается завтра.
Глаза Сарика так и загорелись. Бросив взгляд вокруг, дабы убедиться, что поблизости нет никого из слуг, кто мог бы его услышать, он прошептал:
— Дальше Лепалы?
Мара удержалась от ответной улыбки, стараясь не выказать чрезмерного рвения, неуместного, когда речь идет о благочестивом паломничестве; хотя она и сама была преисполнена любопытства и воодушевления при мысли о предстоящем переходе через границу и путешествии в неведомые края.
— Мы отплываем оттуда на самом быстроходном корабле. Но прежде чем двинемся на восток, нам следует посетить храмы. Если мы рассчитываем что-то выиграть от визита в Турил, надо соблюдать предельную осторожность.
Оставалось еще множество дел, которые следовало переделать до рассвета, и Люджан с Сариком получили от госпожи разрешение удалиться, чтобы присмотреть за приготовлениями к путешествию. Глядя им вслед, Мара в который раз подумала, что они удивительно похожи — походкой, жестами… только у кровных родственников можно увидеть такое сходство.
Мара вздохнула.
Без детей дом казался пустым и тихим.
Отогнав гнетущее сожаление о том, что упустила возможность проститься с ними как подобает, она направилась в сторону лестницы и прошла к себе в кабинет, куда обычно слуги приносили ей ужин.
До рассвета оставалось слишком мало времени, чтобы она успела успокоиться. Но теперь, когда решение было принято и оставалось лишь приступить к его исполнению, Мара уже стремилась как можно скорее отправиться в путь.
Она не могла, разумеется, предугадать, какая судьба ожидает ее по ту сторону границы, на землях народа, враждовавшего с Империей в течение многих лет объявленных войн и случайных стычек.
Мирный договор, подписанный давным-давно, отнюдь не гарантировал покоя: горцы из Конфедерации отличались воинственным нравом и в любой мелочи усматривали оскорбление. Однако самый могущественный маг двух миров одобрил
— хотя и косвенно — выбранное Марой направление поисков. Властительница Акомы чувствовала, что из всех посвященных в ее планы один лишь он полностью понимает, сколь высоки ставки в игре. Более того, он знал, какие чудовищные препятствия ей предстоит преодолеть.
Проходя мимо склонившихся в поклоне слуг к своим уютным покоям, она гадала, каковы, по мнению Пага, ее шансы на успех. Потом ей в голову пришла другая мысль: а ведь с ее стороны было весьма умно, что она не задала ему этот вопрос. Если бы он ответил, у нее могло бы не найтись сил, чтобы взглянуть правде в глаза.
***
Прозвучал возглас жреца, подхваченный многоголосым отзвуком под массивными сводами. Расположившиеся по кругу младшие священнослужители в красных хитонах ответили ритуальным речитативом, и звук металлического гонга возвестил об окончании утренней церемонии. В затененной нише у задней стены храма безмолвно ожидала Мара в окружении почетного эскорта; рядом находился ее первый советник. Судя по виду, Сарик был погружен в мысли, весьма далекие от богослужения. Он непроизвольно постукивал пальцами по пластинкам из раковин коркара, украшающим его пояс. Волосы у него были взъерошены: уже не раз он в нетерпении запускал всю пятерню в шевелюру. Воины Акомы держались так, словно не ощущали никакой неловкости, однако их напряженные позы свидетельствовали, что, находясь в колоннаде храма Красного бога, трудно думать о чем-либо постороннем. Большинство из них мысленно возносили молитвы божествам счастья и удачи, чтобы их окончательная встреча с богом смерти состоялась как можно позже.
И в самом деле, думала Мара, храм Туракаму вовсе не предназначен для того, чтобы посетители чувствовали себя уютно. На площадке посреди колоннады возвышался древний алтарь, где некогда приносились человеческие жертвоприношения — а если верить слухам, то приносятся и сейчас. Площадку окружали каменные уступы, стертые ногами множества богомольцев; желобки в каменных плитах вели к углублениям у ног статуй, изваянных несколько столетий тому назад и стоявших в своих нишах. Прикосновения бесчисленных рук, благоговейно касавшихся ступней статуй, отполировали до блеска их поверхности, некогда бывшие шероховатыми. Стены позади этих ниш были расписаны изображениями человеческих скелетов, демонов и полубогов — многоруких и многоногих. Они были представлены в странных позах, словно корчились в смертных муках или были вовлечены в неистовую пляску. Но при всей их пугающей нелепости они напоминали Маре другие образы, украшающие Дом Плодородия — одно из многочисленных святилищ Лашимы, куда приходили помолиться бездетные женщины, жаждущие зачать ребенка. Разница состояла в том, что фрески в храме Туракаму были лишены даже малейшего намека на чувственные, плотские желания, тогда как рисунки в святилище Лашимы порождали смутное томление, ибо сплетенные фигуры этих ужасных существ наводили на мысль не о страданиях, а о наслаждении.
Ожидая, пока настанет ее черед поговорить со жрецом, Мара подумала об одном подмеченном ею противоречии: жрецы Красного бога, один вид которых вселяет ужас, в беседах всегда настойчиво твердят, что все люди, так или иначе, встречают свой конец у ног Туракаму; что смерть — это удел, которого никому не дано избежать, и потому ее следует принимать безбоязненно и безропотно.
Кружок послушников перестроился, образовав двойную колонну, окутанную клубящимся дымком фимиама. Мара видела, как жрец, выступавший во главе процессии, задержался, чтобы обратиться к просителю, пришедшему молить о милосердии богов к его недавно скончавшемуся родичу. Запечатанный пакет перешел из рук в руки; скорее всего это было письменное обязательство осиротевшей семьи, готовой внести щедрое пожертвование храму, если их воззвание не останется безответным. На самой отдаленной от жертвенного алтаря фреске были изображены люди с блаженным выражением на лицах, склонившиеся в поклоне перед троном Красного бога, чтобы выслушать божественное решение о возрождении к новой жизни: место, уготованное им на Колесе, определялось соотношением деяний, послуживших к умалению или возвеличению их чести. Согласно цуранским верованиям молитва оставшихся в живых могла приумножить в глазах Туракаму достоинства недавно скончавшегося; но, пока бедняк пешком добирался до храма, чтобы поклониться Красному богу и возжечь дешевую поминальную свечу, богач прибывал на носилках, имея при себе кругленькие суммы на совершение отдельных храмовых обрядов.
Мара размышляла над тем, влияют ли подобные богослужения на божественную волю или же просто подстегивают рвение жрецов, не чуждых земным соблазнам: ведь служителям Туракаму требовались новые рубины для мантий и более удобная обстановка для трапезных и келий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253
— Ничего не изменилось. Наше паломничество начинается завтра.
Глаза Сарика так и загорелись. Бросив взгляд вокруг, дабы убедиться, что поблизости нет никого из слуг, кто мог бы его услышать, он прошептал:
— Дальше Лепалы?
Мара удержалась от ответной улыбки, стараясь не выказать чрезмерного рвения, неуместного, когда речь идет о благочестивом паломничестве; хотя она и сама была преисполнена любопытства и воодушевления при мысли о предстоящем переходе через границу и путешествии в неведомые края.
— Мы отплываем оттуда на самом быстроходном корабле. Но прежде чем двинемся на восток, нам следует посетить храмы. Если мы рассчитываем что-то выиграть от визита в Турил, надо соблюдать предельную осторожность.
Оставалось еще множество дел, которые следовало переделать до рассвета, и Люджан с Сариком получили от госпожи разрешение удалиться, чтобы присмотреть за приготовлениями к путешествию. Глядя им вслед, Мара в который раз подумала, что они удивительно похожи — походкой, жестами… только у кровных родственников можно увидеть такое сходство.
Мара вздохнула.
Без детей дом казался пустым и тихим.
Отогнав гнетущее сожаление о том, что упустила возможность проститься с ними как подобает, она направилась в сторону лестницы и прошла к себе в кабинет, куда обычно слуги приносили ей ужин.
До рассвета оставалось слишком мало времени, чтобы она успела успокоиться. Но теперь, когда решение было принято и оставалось лишь приступить к его исполнению, Мара уже стремилась как можно скорее отправиться в путь.
Она не могла, разумеется, предугадать, какая судьба ожидает ее по ту сторону границы, на землях народа, враждовавшего с Империей в течение многих лет объявленных войн и случайных стычек.
Мирный договор, подписанный давным-давно, отнюдь не гарантировал покоя: горцы из Конфедерации отличались воинственным нравом и в любой мелочи усматривали оскорбление. Однако самый могущественный маг двух миров одобрил
— хотя и косвенно — выбранное Марой направление поисков. Властительница Акомы чувствовала, что из всех посвященных в ее планы один лишь он полностью понимает, сколь высоки ставки в игре. Более того, он знал, какие чудовищные препятствия ей предстоит преодолеть.
Проходя мимо склонившихся в поклоне слуг к своим уютным покоям, она гадала, каковы, по мнению Пага, ее шансы на успех. Потом ей в голову пришла другая мысль: а ведь с ее стороны было весьма умно, что она не задала ему этот вопрос. Если бы он ответил, у нее могло бы не найтись сил, чтобы взглянуть правде в глаза.
***
Прозвучал возглас жреца, подхваченный многоголосым отзвуком под массивными сводами. Расположившиеся по кругу младшие священнослужители в красных хитонах ответили ритуальным речитативом, и звук металлического гонга возвестил об окончании утренней церемонии. В затененной нише у задней стены храма безмолвно ожидала Мара в окружении почетного эскорта; рядом находился ее первый советник. Судя по виду, Сарик был погружен в мысли, весьма далекие от богослужения. Он непроизвольно постукивал пальцами по пластинкам из раковин коркара, украшающим его пояс. Волосы у него были взъерошены: уже не раз он в нетерпении запускал всю пятерню в шевелюру. Воины Акомы держались так, словно не ощущали никакой неловкости, однако их напряженные позы свидетельствовали, что, находясь в колоннаде храма Красного бога, трудно думать о чем-либо постороннем. Большинство из них мысленно возносили молитвы божествам счастья и удачи, чтобы их окончательная встреча с богом смерти состоялась как можно позже.
И в самом деле, думала Мара, храм Туракаму вовсе не предназначен для того, чтобы посетители чувствовали себя уютно. На площадке посреди колоннады возвышался древний алтарь, где некогда приносились человеческие жертвоприношения — а если верить слухам, то приносятся и сейчас. Площадку окружали каменные уступы, стертые ногами множества богомольцев; желобки в каменных плитах вели к углублениям у ног статуй, изваянных несколько столетий тому назад и стоявших в своих нишах. Прикосновения бесчисленных рук, благоговейно касавшихся ступней статуй, отполировали до блеска их поверхности, некогда бывшие шероховатыми. Стены позади этих ниш были расписаны изображениями человеческих скелетов, демонов и полубогов — многоруких и многоногих. Они были представлены в странных позах, словно корчились в смертных муках или были вовлечены в неистовую пляску. Но при всей их пугающей нелепости они напоминали Маре другие образы, украшающие Дом Плодородия — одно из многочисленных святилищ Лашимы, куда приходили помолиться бездетные женщины, жаждущие зачать ребенка. Разница состояла в том, что фрески в храме Туракаму были лишены даже малейшего намека на чувственные, плотские желания, тогда как рисунки в святилище Лашимы порождали смутное томление, ибо сплетенные фигуры этих ужасных существ наводили на мысль не о страданиях, а о наслаждении.
Ожидая, пока настанет ее черед поговорить со жрецом, Мара подумала об одном подмеченном ею противоречии: жрецы Красного бога, один вид которых вселяет ужас, в беседах всегда настойчиво твердят, что все люди, так или иначе, встречают свой конец у ног Туракаму; что смерть — это удел, которого никому не дано избежать, и потому ее следует принимать безбоязненно и безропотно.
Кружок послушников перестроился, образовав двойную колонну, окутанную клубящимся дымком фимиама. Мара видела, как жрец, выступавший во главе процессии, задержался, чтобы обратиться к просителю, пришедшему молить о милосердии богов к его недавно скончавшемуся родичу. Запечатанный пакет перешел из рук в руки; скорее всего это было письменное обязательство осиротевшей семьи, готовой внести щедрое пожертвование храму, если их воззвание не останется безответным. На самой отдаленной от жертвенного алтаря фреске были изображены люди с блаженным выражением на лицах, склонившиеся в поклоне перед троном Красного бога, чтобы выслушать божественное решение о возрождении к новой жизни: место, уготованное им на Колесе, определялось соотношением деяний, послуживших к умалению или возвеличению их чести. Согласно цуранским верованиям молитва оставшихся в живых могла приумножить в глазах Туракаму достоинства недавно скончавшегося; но, пока бедняк пешком добирался до храма, чтобы поклониться Красному богу и возжечь дешевую поминальную свечу, богач прибывал на носилках, имея при себе кругленькие суммы на совершение отдельных храмовых обрядов.
Мара размышляла над тем, влияют ли подобные богослужения на божественную волю или же просто подстегивают рвение жрецов, не чуждых земным соблазнам: ведь служителям Туракаму требовались новые рубины для мантий и более удобная обстановка для трапезных и келий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253