Мысленно овладевал ими. Я даже видел, как губы Ее Светлости касаются моих губ. Чувствовал ее молодой упругий язык, жаждущий научиться страсти и принести наслаждение.
Ключи в... спальне. Да, в кармане брюк. Я бегу обратно. Мой вставший член яростно трясется, бьет меня по животу, ногам, возмущенно кричит о невнимательности своего хозяина.
Я судорожно искал ключи, искал по всем карманам. Вот, наконец, они у меня в руках. На мониторе я видел, что девушки вернулись к своему прежнему занятию. Бриллиантовая девочка, как всегда, держала инициативу в своих руках, а Ее Светлость, как всегда, пассивна. Такое очень часто случается вначале. Я читал о парах в тюрьмах. Один начинает будить наслаждение в другом, пока не образуется новое звено цепи, которое свяжет их вместе.
Я задумался о ноже, задумался на долгие секунды. У меня даже член обмяк. Я ведь настоящий романтик и не думаю о насилии. Не думаю, чтобы мое сердце стало биться быстрее, когда я работаю. Даже когда я запихиваю последний кусок альгината. Но тут мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. И я выскочил без ножа, полный уверенности, что принесу им наслаждение, а они отплатят мне тем же.
Я опять скатился по лестнице, снова очутился в сарае, уже на первой ступеньке второй лестницы, и услышал, как кто-то начинает ломиться в дверь. Не стучать, нет. Именно ломиться. Явно мужчина.
Я застыл. Две или три секунды я стоял на лестнице. Затем набрал в грудь воздуха и прокрался в сарай.
Опять колотятся. Дверь закрыта. Я не повторяю вновь прежней ошибки. Хотя я благодарен Ее Светлости за ее вторжение, за то, что она показала мне одну из неприятных возможностей.
Я закрыл дверь подвала, разбросал по полу солому, вошел в дом и закрыл за собой дверь.
Выглянув, я готов закричать. Я готов убить. Я готов схватить молоток и вышибить ей глаза. Эта Шлюха от прессы, эта позерша стояла на пороге моего дома. Выглядела она как старая ведьма из комиксов.
«Возьми себя в руки. Полностью возьми себя в руки».
Я был полон ярости, готов затащить ее в подвал, связать, осуществить самые страшные сны, уничтожить ее, даже не прибегая к оружию.
Но об этом не может быть и речи. Поднимаясь по лестнице к окну над входной дверью, я слышал стук. Мне пришлось полностью взять себя в руки.
«Ты должен пережить это, – успокаивал я себя. – Должен. Выбора у тебя нет».
Окно, хотя от него и немного пользы, открылось.
– Что вы делаете на моей территории? Кто вы такая? Посмотрим, как эта Шлюха от прессы себя представит.
– Я постоянно звонила вам! – проорала она зычным голосом. – Я – Лорен Рид. Нам надо поговорить.
«Нет такой надобности», – хотел крикнуть я ей в ответ, но опять сдержался. Лучше покончить с этим сразу же.
– Спущусь через минуту.
Я закрыл окно. С каким бы наслаждением я урыл бы и ее. Вернувшись в свою комнату, я быстро оделся. К этому времени мой пенис висел, как веревка. Ненавижу ее за это. Я посмотрел на монитор, где Бриллиантовая девочка сомкнула губки на прекрасной маленькой груди Ее Светлости. Как я ненавидел эту шлюху Рид! Из-за нее я столько пропускал.
Глава двадцать вторая
Как и предсказывал Рай, ключей от ворот Штасслера Лорен не нашла. Ей пришлось перелезать через забор из колючей проволоки. Она чуть было не упала, перебираясь через верхнюю нить, стоя при этом на качающейся под ее весом проволоке.
Затем ей пришлось приподнять нижнюю проволоку и приказать Лерою пролезть под ней. Ее пес выказал полное нежелание ползать по земле на брюхе, и она заключила, что, несмотря на его обаяние, в солдаты он не годится. На длительные переходы он тоже был не способен. После сорокапятиминутной прогулки по палящему солнцу от машины до строений он совершенно запыхался. Надежда на защиту, на которую она рассчитывала, взяв его с собой, быстро сменилась осознанием выпавших на его долю трудностей.
И вот сейчас, стоя перед дверью Штасслера, она понимала: первое, что она попросит у него, – воды. Это ее очень расстраивало. Ей не нужны были никакие услуги с его стороны. Она пришла сюда требовать ответа, а вот теперь приходится...
Штасслер прервал ее мысли, широко распахнув дверь. Он выглядел таким же худым и мускулистым, как большинство мужчин в серии Семейное планирование. Должно быть, он ваяет своих героев по своему подобию. Однако, он казался более крепким, даже более крепким, чем его бронзовые фигуры. На нем была рубашка без рукавов, а утренние тени четко обрисовывали рельеф мышц у него на плечах, руках, шее. Лорен видела перед собой тело молодого гимнаста. Кажется, она где-то читала, что он показывал чудеса на брусьях и перекладине.
– Я звонила вам, – сказала она уже не с той злостью, которую испытывала, когда стучалась в дверь и разговаривала с ним через окно.
Лорен смягчилась. Такое бывало с ней очень часто, когда она лицом к лицу сталкивалась с объектом своего презрения. Эшли Штасслер теперь не был абстрактным символом.
– Да, вы это уже сказали. Но я в последнее время не проверяю телефонные звонки. Слишком скучно и утомительно.
Он говорил так, словно хотел подавить зевок.
– Я хочу поговорить с вами о Керри. Но сначала мне надо воды для него, – она взглядом указала на Лероя. Тот, тяжело дыша, лежал у ее ног.
Штасслер посмотрел на пса так, словно раньше не замечал его. Лорен отметила легкое движение головы скульптора. Отвращение? Возможно. Ничего определенного. Это она чувствовала. Он прошел мимо нее и повернул вентиль на трубе, торчащей из стены сарая. Вода засверкала на солнце бриллиантовыми брызгами.
– Иди, Лерой, – приказала она.
Пес тяжело поднялся и пошел к текущей струе, стал лакать.
Она поблагодарила Штасслера.
– Я очень занят. Так что я могу сделать для вас? Или Керри?
– Вы можете показать мне, где она остановилась, где спала, где работала. Она была моей ученицей, – подчеркнула Лорен. – Я не могу допустить, чтобы она пропала бесследно. Я должна узнать все, что смогу.
– Так вы можете найти ее? Вы действительно думаете, что сможете это сделать?
– Не знаю, – честно призналась она.
– И я не знаю, чем могу вам помочь. Я описал все шерифу, беседовал с таким количеством тупоголовых репортеров, с каким, наверное, не сталкивался и президент. У меня очень много работы. Сейчас я чрезвычайно занят. Я как раз собирался начать новый проект, когда вы прервали меня. Я должен вернуться к моему занятию до того, как материал остынет.
Невероятно, но он повернулся и пошел прочь. Она схватила его за руку.
– Пожалуйста. Я стараюсь выяснить о ней все, что можно, так как, в конце концов, это все, что у нас есть. Можете вы, по крайней мере, показать мне ее комнату, ее кровать, где она ела, где работала? Это очень важно.
Он выдернул руку и направился к дому.
– Я проведу вас по дому, – не оборачиваясь, фыркнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Ключи в... спальне. Да, в кармане брюк. Я бегу обратно. Мой вставший член яростно трясется, бьет меня по животу, ногам, возмущенно кричит о невнимательности своего хозяина.
Я судорожно искал ключи, искал по всем карманам. Вот, наконец, они у меня в руках. На мониторе я видел, что девушки вернулись к своему прежнему занятию. Бриллиантовая девочка, как всегда, держала инициативу в своих руках, а Ее Светлость, как всегда, пассивна. Такое очень часто случается вначале. Я читал о парах в тюрьмах. Один начинает будить наслаждение в другом, пока не образуется новое звено цепи, которое свяжет их вместе.
Я задумался о ноже, задумался на долгие секунды. У меня даже член обмяк. Я ведь настоящий романтик и не думаю о насилии. Не думаю, чтобы мое сердце стало биться быстрее, когда я работаю. Даже когда я запихиваю последний кусок альгината. Но тут мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. И я выскочил без ножа, полный уверенности, что принесу им наслаждение, а они отплатят мне тем же.
Я опять скатился по лестнице, снова очутился в сарае, уже на первой ступеньке второй лестницы, и услышал, как кто-то начинает ломиться в дверь. Не стучать, нет. Именно ломиться. Явно мужчина.
Я застыл. Две или три секунды я стоял на лестнице. Затем набрал в грудь воздуха и прокрался в сарай.
Опять колотятся. Дверь закрыта. Я не повторяю вновь прежней ошибки. Хотя я благодарен Ее Светлости за ее вторжение, за то, что она показала мне одну из неприятных возможностей.
Я закрыл дверь подвала, разбросал по полу солому, вошел в дом и закрыл за собой дверь.
Выглянув, я готов закричать. Я готов убить. Я готов схватить молоток и вышибить ей глаза. Эта Шлюха от прессы, эта позерша стояла на пороге моего дома. Выглядела она как старая ведьма из комиксов.
«Возьми себя в руки. Полностью возьми себя в руки».
Я был полон ярости, готов затащить ее в подвал, связать, осуществить самые страшные сны, уничтожить ее, даже не прибегая к оружию.
Но об этом не может быть и речи. Поднимаясь по лестнице к окну над входной дверью, я слышал стук. Мне пришлось полностью взять себя в руки.
«Ты должен пережить это, – успокаивал я себя. – Должен. Выбора у тебя нет».
Окно, хотя от него и немного пользы, открылось.
– Что вы делаете на моей территории? Кто вы такая? Посмотрим, как эта Шлюха от прессы себя представит.
– Я постоянно звонила вам! – проорала она зычным голосом. – Я – Лорен Рид. Нам надо поговорить.
«Нет такой надобности», – хотел крикнуть я ей в ответ, но опять сдержался. Лучше покончить с этим сразу же.
– Спущусь через минуту.
Я закрыл окно. С каким бы наслаждением я урыл бы и ее. Вернувшись в свою комнату, я быстро оделся. К этому времени мой пенис висел, как веревка. Ненавижу ее за это. Я посмотрел на монитор, где Бриллиантовая девочка сомкнула губки на прекрасной маленькой груди Ее Светлости. Как я ненавидел эту шлюху Рид! Из-за нее я столько пропускал.
Глава двадцать вторая
Как и предсказывал Рай, ключей от ворот Штасслера Лорен не нашла. Ей пришлось перелезать через забор из колючей проволоки. Она чуть было не упала, перебираясь через верхнюю нить, стоя при этом на качающейся под ее весом проволоке.
Затем ей пришлось приподнять нижнюю проволоку и приказать Лерою пролезть под ней. Ее пес выказал полное нежелание ползать по земле на брюхе, и она заключила, что, несмотря на его обаяние, в солдаты он не годится. На длительные переходы он тоже был не способен. После сорокапятиминутной прогулки по палящему солнцу от машины до строений он совершенно запыхался. Надежда на защиту, на которую она рассчитывала, взяв его с собой, быстро сменилась осознанием выпавших на его долю трудностей.
И вот сейчас, стоя перед дверью Штасслера, она понимала: первое, что она попросит у него, – воды. Это ее очень расстраивало. Ей не нужны были никакие услуги с его стороны. Она пришла сюда требовать ответа, а вот теперь приходится...
Штасслер прервал ее мысли, широко распахнув дверь. Он выглядел таким же худым и мускулистым, как большинство мужчин в серии Семейное планирование. Должно быть, он ваяет своих героев по своему подобию. Однако, он казался более крепким, даже более крепким, чем его бронзовые фигуры. На нем была рубашка без рукавов, а утренние тени четко обрисовывали рельеф мышц у него на плечах, руках, шее. Лорен видела перед собой тело молодого гимнаста. Кажется, она где-то читала, что он показывал чудеса на брусьях и перекладине.
– Я звонила вам, – сказала она уже не с той злостью, которую испытывала, когда стучалась в дверь и разговаривала с ним через окно.
Лорен смягчилась. Такое бывало с ней очень часто, когда она лицом к лицу сталкивалась с объектом своего презрения. Эшли Штасслер теперь не был абстрактным символом.
– Да, вы это уже сказали. Но я в последнее время не проверяю телефонные звонки. Слишком скучно и утомительно.
Он говорил так, словно хотел подавить зевок.
– Я хочу поговорить с вами о Керри. Но сначала мне надо воды для него, – она взглядом указала на Лероя. Тот, тяжело дыша, лежал у ее ног.
Штасслер посмотрел на пса так, словно раньше не замечал его. Лорен отметила легкое движение головы скульптора. Отвращение? Возможно. Ничего определенного. Это она чувствовала. Он прошел мимо нее и повернул вентиль на трубе, торчащей из стены сарая. Вода засверкала на солнце бриллиантовыми брызгами.
– Иди, Лерой, – приказала она.
Пес тяжело поднялся и пошел к текущей струе, стал лакать.
Она поблагодарила Штасслера.
– Я очень занят. Так что я могу сделать для вас? Или Керри?
– Вы можете показать мне, где она остановилась, где спала, где работала. Она была моей ученицей, – подчеркнула Лорен. – Я не могу допустить, чтобы она пропала бесследно. Я должна узнать все, что смогу.
– Так вы можете найти ее? Вы действительно думаете, что сможете это сделать?
– Не знаю, – честно призналась она.
– И я не знаю, чем могу вам помочь. Я описал все шерифу, беседовал с таким количеством тупоголовых репортеров, с каким, наверное, не сталкивался и президент. У меня очень много работы. Сейчас я чрезвычайно занят. Я как раз собирался начать новый проект, когда вы прервали меня. Я должен вернуться к моему занятию до того, как материал остынет.
Невероятно, но он повернулся и пошел прочь. Она схватила его за руку.
– Пожалуйста. Я стараюсь выяснить о ней все, что можно, так как, в конце концов, это все, что у нас есть. Можете вы, по крайней мере, показать мне ее комнату, ее кровать, где она ела, где работала? Это очень важно.
Он выдернул руку и направился к дому.
– Я проведу вас по дому, – не оборачиваясь, фыркнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92