– Так ты думаешь, я – дурак?
– Ты думаешь, что я держу тебя за дурака, – поправила она и уставилась на высокий потолок. – Да, – ее взгляд снова переместился на меня. – Но я не думаю, что ты дурак.
Она бросила мне кость. Я это понимал и все равно был ей благодарен. Мне хотелось получить от нее одобрение. Безумие какое-то. Я это прекрасно понимал, но знание, увы, не исцеляет. Оно порой эквивалентно интуиции, но иногда и интуиция может оказаться безумной. Тот, кто думает иначе, обманывает сам себя. Так, уважаемый доктор Фрейд?
– А что насчет школы? – спросил я.
– А что насчет нее?
– Она тебе нравится?
– Это что, собеседование перед приемом на работу?
– Если хочешь, считай, что так.
– Послушай, я трахалась с тобой, потому что мне это нравится. Понятно?
Бриллиантовая девочка подняла ногу и медленно опустила ее мне на колени. Я начал поглаживать внутреннюю часть ее бедра, и она придвинулась. И тут я моментально понял, что это вовсе не мои намерения, а ее. Она взяла мою руку и прижала к себе. Ее промежность была влажной, как теплая губка.
– Школа, – медленно, словно размышляя, протянула она. – Я в школе с углубленным преподаванием... Я – девочка, которая пойдет в колледж, – тихо пробормотала она. Чистой воды игра. Даже несмотря на то, что я держу руку на ее лобке, я чувствую разделяющую нас дистанцию. – Следующий год должен быть выпускным. После окончания я собиралась съездить в Вашингтон. Я четвертая по среднему баллу. Это тебя удивляет?
– Нисколько. Я был бы удивлен, если бы ты не использовала свои возможности, – ненавижу себя за то, что сказал это. Я стал похож на ее отца. Или, скорее, просто на отца. Тогда я решил установить дистанцию между мной и Веселым Роджером. Я попробовал банальным путем выяснить, что же это такое хорошая школа, и опять она удивила меня.
– Да, ты так думаешь? Некоторые мои друзья каждый день берут в школу оружие. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Это мне говорит, что твои друзья просто бандиты.
Она рассмеялась, я впервые услышал, как она это делает. Меня шокировала глубина ее эмоций. Она смеялась так сильно, что ноги ее раздвинулись и моя рука соскользнула с ее тела.
– Ты? Ты называешь их бандитами? – она снова засмеялась.
От смеха сотрясалось все ее тело. Я обнаружил, что и сам криво улыбаюсь.
– Нет, я так не думаю, – проворковала она. – Посмотри, вокруг немало настоящих уродов. Я должна защититься от них.
– И я в их числе?
– Ага, правильно. Но знаешь что?
– Что?
Я внимательно смотрел на нее и заметил в ее глазах легкие признаки беспокойства.
– Ты не один такой.
Сначала это прозвучало очень по-детски. Слабая попытка пофилософствовать. Мне потребовалось время, чтобы понять, что она мне угрожает. Или точнее, что мне угрожают. Посмотрите сами, даже здесь я не был уверен, кто тут актер, и что это за пьеса. Но я ни за что не позволю ей понять это. Она может чувствовать и подозревать, но ей всего лишь шестнадцать, и она не может быть уверена абсолютно во всем. Она хорошо ведет игру. Это сохранит ей жизнь, но настанет время, когда у меня перестанет перехватывать дыхание от одного ее вида, и тогда...
Я приказал ей надеть ошейник и цепь. Она слезла со стола и покорно, как собака, исполнила приказание.
Глава четырнадцатая
Лорен должна была отправиться в Моаб. После неожиданной неприятной встречи с деканом факультета она начала испытывать еще большую необходимость срочно поехать туда. Да черт с ним, с этим деканом. Если он собирается испортить ей жизнь, то пусть подыщет ассистента профессора для ее класса. Она должна принять участие в поисках, сделать все возможное для Керри. К сожалению, отъезд из города из-за Лероя превращался в большую проблему.
Разрываясь между плотным расписанием занятий, отслеживанием всех новостей, касающихся Керри, и телефонными разговорами с Раем, она должна была «утрясти» вопрос с Лероем, хотя сомневалась, что тот слишком благодушно воспримет перемены. Лорен рассчитывала отвезти его в аэропорт на своем «Фольксвагене» на утренний рейс в Солт-Лейк-Сити. Она решила погрузить его на борт самолета, но не представляла, сколько времени ему придется пробыть одному, и надеялась, что служащий из собачьего питомника даст ему достаточную дозу лекарства. Особенно, если пес начнет вести себя беспокойно, что вполне возможно, учитывая его привязанность к ней.
Во время пробной поездки вчера вечером Лорен обнаружила, что его огромное тело не влезает в ее машину, даже на переднее сиденье. Это, конечно, была не самая вместительная машина, а Лерой, Бог свидетель, не самый миниатюрный пес. Для другого варианта – грузоперевозки – требовалась белая трость, темные очки и безмерное нахальство, которого Лорен явно не хватало. Еще хуже оказалось то, что ни один авиационный шатл или Портлендская компания такси не хотели перевозить ротвейлера – зверя, чья репутация оставляла желать лучшего.
– Попробуйте договориться с «Орегонской броней», – отрезал диспетчер компании «Желтое такси».
– Но он под действием снотворного, – умоляла Лорен.
– А это еще зачем?
– Чтобы нейтрализовать его.
– Так значит, он действительно в хорошем расположении духа.
На этом все закончилось. На следующее утро в полном расстройстве она позвонила в «Аламо», служащие которого не придумали ничего лучшего, как прислать белый «Чеви Импала», огромную барку, на широком заднем сиденье которой пес будет чувствовать себя, как паша на подушках.
Лорен остановила прибывших, вытащила из багажника огромные носилки для собак и попробовала разбудить спящего пса.
– Ну, давай, парень, – хлопала она его по массивной морде. – Подъем.
Лерой лежал неподвижно, как натурщица перед художником.
Она похлопала его по челюсти, как обычно нежно хлопают тех, кого любят, по бесчувственной морде. Лерой застонал. Водитель отпрянул.
– Он безопасен, – заверила Лорен, совершенно не представляя, каким будет Лерой в состоянии интоксикации. Проявится ли его подлинная натура? Не станет ли он собачьим вариантом забияки с выпяченной вперед грудью и сжатыми кулаками? А может быть, он будет милашкой, пытающимся всех обнять в полном химическом удовлетворении?
Она слышала, что самая лучшая проверка для человека, это напоить его допьяна. Тогда можно узнать, что таится в самых сокровенных глубинах его сердца. Обратится ли он в шумного задиру, готового сразиться со всем миром? Или он станет пускать слюни тебе в ухо, повиснув на твоем плече?
Лерой не сделал ни того, ни другого. Он пребывал в коматозном состоянии. Это обеспокоило Лорен. Ветеринар сказал, что он будет просто «квелый», и предложил во время полета дать ему еще одну таблетку дополнительно. Но в данном случае, ни о какой «квелости» не могло быть и речи – это был мертвый пес, все сто двадцать пять фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92