— Вдруг обнаружится еще что-то, что нам поможет.
— Сейчас, пожалуй, не стоит. Мне надо кое-что обдумать.
Через несколько минут отец заговорил, к удивлению Клаудии, совершенно о другом:
— Знаю, тебя не слишком интересуют скачки. Но если я скажу тебе, что это может помочь нам добраться до сокровищ?..
— Поясни, пожалуйста, что общего между скачками и нашим проектом?
— Мне пришла в голову одна идея, но сначала я должен навести кое-какие справки. И мне очень нужно, чтобы ты поехала со мной в воскресенье в Хоппегартен.
— Ты не мог бы выражаться яснее?
— Пока нет.
Клаудиа поняла, что у отца действительно вызревает какой-то план. На ее губах появилось подобие улыбки.
— Смотри же! Если это лишь ловкий трюк, чтобы вытащить меня на ипподром…
— Уверяю тебя, это не так. — Симон не был готов раскрыть свой план. — Единственное, о чем я попрошу тебя, — оденься подобающим образом. И не веди себя так, будто я смертельно обидел тебя, пригласив с собой на скачки.
— Видишь ли, у меня нет подходящего костюма. Это во-первых. А во-вторых… ты не можешь требовать от меня, чтобы я принимала участие в этой травле, изображая полный восторг!
— Ну что ж. Я очень давно не покупал тебе ничего из одежды. Завтра с утра прогуляемся по магазинам, присмотрим что-нибудь подходящее. В остальном… Постарайся хотя бы в воскресенье не перечить мне, а потом я объясню, ради чего тащу тебя в Хоппегартен.
— Мне нужно будет делать ставки?
— В самом деле, Клаудиа, ты ведь не погубишь ни одной лошади, если поставишь хоть в одном заезде.
— Ладно. Но только если это необходимо для успеха в поисках.
ГЛАВА 7
В воскресенье Симон проснулся рано. Клаудиа до поздней ночи работала над новым оформлением журнала и осталась ночевать в доме отца. Завтрак был уже готов, когда Симон появился на террасе. Он занял свое излюбленное место за столом, откуда хорошо был виден весь сад, и прикрыл глаза. Фердинанд уже полил газоны. Аромат мокрой травы будил воспоминания о детских годах, об их играх с братьями на мокрой после полива лужайке возле дома, о проказах, купании в бочке с водой… По-прежнему стояла невыносимая жара. На небе не было ни единого облачка. Столбик термометра не опускался ниже тридцати градусов. Симон надел легкие вельветовые брюки, белую рубашку и жилет: не совсем по погоде, но посещение ипподрома было своеобразным ритуалом, и одеваться следовало соответственно.
Вчера они с Клаудией прошли по магазинам и подобрали ей бордовый костюм и подходящую шляпку.
Девушка появилась на террасе полностью одетая, с аккуратно уложенными волосами. Лишь несколько непослушных локонов выбивались из-под узких полей шляпы. Юбка, правда, оказалась более короткой, чем приличествовало, но девушка выглядела в ней обворожительно.
— Думаю, в Хоппегартене мне все будут завидовать, — приветствовал дочь Симон, когда та подставила ему щеку для обязательного в таких случаях поцелуя.
— Я уже успела позавтракать, так что мы можем отправляться.
В поезде пассажиры с интересом и даже восхищением разглядывали броско одетую пару. Хоппегартен расположен чуть дальше восточной границы Берлина, путь туда занял не больше часа. Симон в общих чертах рассказал дочери о скачках и правилах тотализатора.
— Хорошо. Это все я поняла. Но объясни мне теперь, что общего между ипподромом в Хоппегартене и нашим делом.
Клаудиа предусмотрительно не стала уточнять, о каком «нашем» деле идет речь. До Хоппегартена было еще пять станций.
— Идея моя на первый взгляд безумная. Суть поездки в том, чтобы привлечь к делу одного нужного человека. Естественно, так, чтобы он сам не догадался об этом. Так что будь готова к неожиданностям и призови все свое терпение. Я не сразу открою наши карты. Впереди целый день. Кстати, там должен быть один человек, с которым я знаком пока только заочно: некто доктор Шнайдер, член правления ипотечного банка «Берлин-Дрезден». Надеюсь, что встреча с ним окажется весьма полезной.
Билеты для Симона были оставлены в кассе номер один. Купив программки, Симон и Клаудиа прошли к манежу, где шла разминка лошадей, участвующих в первом заезде. Полюбовавшись на них пару минут, они поднялись на клубную трибуну. Симон был здесь завсегдатаем, у них даже не спросили билеты. На одном из мониторов высветился прогноз предстоящего заезда на дистанцию 1800 метров. Фаворитами считались Лэндсутор и Шреддер. Симон подвел Клаудиу к окошку, где принимали ставки, и посоветовал ей поставить на жеребца по кличке Лэндсутор. Этому вороному коню было достаточно занять любое из трех первых мест, чтобы ставка сыграла. Сумма выигрыша была бы не очень большой, но это был самый надежный вариант.
— А ты, случайно, не знаешь, какая кличка у того коричневого коня, которого мы видели в манеже на разминке? Ну, с белым пятном на лбу.
Клаудии очень понравилось стройное, длинноногое животное. Симон заглянул в программку.
— Это, должно быть, Сентрал Парк. Но я не советовал бы тебе ставить на него. Животное очень нервничало, разве ты не заметила? Самое большее, на что он может претендовать, — прийти в основной группе.
Тем не менее Клаудиа решила рискнуть и поставила на «коричневого коня» десять марок. Симон сделал двойную ставку: на первое место он прочил Лэндсутора, а на второе Шреддера.
Наконец отец и дочь добрались до клубной трибуны. Доктор Хартвиг Мальц уже ждал их за столиком, специально зарезервированным для всей компании. Столик под номером семьдесят семь был в самом первом ряду. От солнца зрителей укрывал огромный тент. Мальц беседовал с высоким господином и заметил Шустеров, лишь когда они почти вплотную приблизились к краю трибуны. Рядом со столиком возле парапета Симон и Клаудиа увидели молодую женщину в светло-голубом платье. Она с интересом рассматривала происходящее на главной трибуне. Женщина обернулась, и Симон с удивлением узнал в ней новую стипендиатку клуба Фонтане Франциску Райнике. Доктор Мальц шагнул им навстречу, приветливо улыбаясь.
— Замечательно, что вы выбрались сюда, — проговорил Мальц, обращаясь к девушке.
Казалось, он не обратил никакого внимания на то удивление, которое отразилось на лице Симона при виде Франциски. Ее присутствие здесь было как бы само собой разумеющимся. Мальц представил своим гостям господина Шнайдера. Клаудиа прикинула его возраст. На ее взгляд, он был не старше тридцати пяти. Синий строгий костюм безукоризненно сидел на нем. Загар на лице позволял предположить, что мужчина совсем недавно вернулся из отпуска. Шнайдер излучал энергию и жизнелюбие, и это произвело впечатление на Клаудиу.
— Вы, оказывается, тоже не прочь поиграть на тотализаторе? — Симон задал вопрос с таким невинным видом, что Франциска даже не заметила подвоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Сейчас, пожалуй, не стоит. Мне надо кое-что обдумать.
Через несколько минут отец заговорил, к удивлению Клаудии, совершенно о другом:
— Знаю, тебя не слишком интересуют скачки. Но если я скажу тебе, что это может помочь нам добраться до сокровищ?..
— Поясни, пожалуйста, что общего между скачками и нашим проектом?
— Мне пришла в голову одна идея, но сначала я должен навести кое-какие справки. И мне очень нужно, чтобы ты поехала со мной в воскресенье в Хоппегартен.
— Ты не мог бы выражаться яснее?
— Пока нет.
Клаудиа поняла, что у отца действительно вызревает какой-то план. На ее губах появилось подобие улыбки.
— Смотри же! Если это лишь ловкий трюк, чтобы вытащить меня на ипподром…
— Уверяю тебя, это не так. — Симон не был готов раскрыть свой план. — Единственное, о чем я попрошу тебя, — оденься подобающим образом. И не веди себя так, будто я смертельно обидел тебя, пригласив с собой на скачки.
— Видишь ли, у меня нет подходящего костюма. Это во-первых. А во-вторых… ты не можешь требовать от меня, чтобы я принимала участие в этой травле, изображая полный восторг!
— Ну что ж. Я очень давно не покупал тебе ничего из одежды. Завтра с утра прогуляемся по магазинам, присмотрим что-нибудь подходящее. В остальном… Постарайся хотя бы в воскресенье не перечить мне, а потом я объясню, ради чего тащу тебя в Хоппегартен.
— Мне нужно будет делать ставки?
— В самом деле, Клаудиа, ты ведь не погубишь ни одной лошади, если поставишь хоть в одном заезде.
— Ладно. Но только если это необходимо для успеха в поисках.
ГЛАВА 7
В воскресенье Симон проснулся рано. Клаудиа до поздней ночи работала над новым оформлением журнала и осталась ночевать в доме отца. Завтрак был уже готов, когда Симон появился на террасе. Он занял свое излюбленное место за столом, откуда хорошо был виден весь сад, и прикрыл глаза. Фердинанд уже полил газоны. Аромат мокрой травы будил воспоминания о детских годах, об их играх с братьями на мокрой после полива лужайке возле дома, о проказах, купании в бочке с водой… По-прежнему стояла невыносимая жара. На небе не было ни единого облачка. Столбик термометра не опускался ниже тридцати градусов. Симон надел легкие вельветовые брюки, белую рубашку и жилет: не совсем по погоде, но посещение ипподрома было своеобразным ритуалом, и одеваться следовало соответственно.
Вчера они с Клаудией прошли по магазинам и подобрали ей бордовый костюм и подходящую шляпку.
Девушка появилась на террасе полностью одетая, с аккуратно уложенными волосами. Лишь несколько непослушных локонов выбивались из-под узких полей шляпы. Юбка, правда, оказалась более короткой, чем приличествовало, но девушка выглядела в ней обворожительно.
— Думаю, в Хоппегартене мне все будут завидовать, — приветствовал дочь Симон, когда та подставила ему щеку для обязательного в таких случаях поцелуя.
— Я уже успела позавтракать, так что мы можем отправляться.
В поезде пассажиры с интересом и даже восхищением разглядывали броско одетую пару. Хоппегартен расположен чуть дальше восточной границы Берлина, путь туда занял не больше часа. Симон в общих чертах рассказал дочери о скачках и правилах тотализатора.
— Хорошо. Это все я поняла. Но объясни мне теперь, что общего между ипподромом в Хоппегартене и нашим делом.
Клаудиа предусмотрительно не стала уточнять, о каком «нашем» деле идет речь. До Хоппегартена было еще пять станций.
— Идея моя на первый взгляд безумная. Суть поездки в том, чтобы привлечь к делу одного нужного человека. Естественно, так, чтобы он сам не догадался об этом. Так что будь готова к неожиданностям и призови все свое терпение. Я не сразу открою наши карты. Впереди целый день. Кстати, там должен быть один человек, с которым я знаком пока только заочно: некто доктор Шнайдер, член правления ипотечного банка «Берлин-Дрезден». Надеюсь, что встреча с ним окажется весьма полезной.
Билеты для Симона были оставлены в кассе номер один. Купив программки, Симон и Клаудиа прошли к манежу, где шла разминка лошадей, участвующих в первом заезде. Полюбовавшись на них пару минут, они поднялись на клубную трибуну. Симон был здесь завсегдатаем, у них даже не спросили билеты. На одном из мониторов высветился прогноз предстоящего заезда на дистанцию 1800 метров. Фаворитами считались Лэндсутор и Шреддер. Симон подвел Клаудиу к окошку, где принимали ставки, и посоветовал ей поставить на жеребца по кличке Лэндсутор. Этому вороному коню было достаточно занять любое из трех первых мест, чтобы ставка сыграла. Сумма выигрыша была бы не очень большой, но это был самый надежный вариант.
— А ты, случайно, не знаешь, какая кличка у того коричневого коня, которого мы видели в манеже на разминке? Ну, с белым пятном на лбу.
Клаудии очень понравилось стройное, длинноногое животное. Симон заглянул в программку.
— Это, должно быть, Сентрал Парк. Но я не советовал бы тебе ставить на него. Животное очень нервничало, разве ты не заметила? Самое большее, на что он может претендовать, — прийти в основной группе.
Тем не менее Клаудиа решила рискнуть и поставила на «коричневого коня» десять марок. Симон сделал двойную ставку: на первое место он прочил Лэндсутора, а на второе Шреддера.
Наконец отец и дочь добрались до клубной трибуны. Доктор Хартвиг Мальц уже ждал их за столиком, специально зарезервированным для всей компании. Столик под номером семьдесят семь был в самом первом ряду. От солнца зрителей укрывал огромный тент. Мальц беседовал с высоким господином и заметил Шустеров, лишь когда они почти вплотную приблизились к краю трибуны. Рядом со столиком возле парапета Симон и Клаудиа увидели молодую женщину в светло-голубом платье. Она с интересом рассматривала происходящее на главной трибуне. Женщина обернулась, и Симон с удивлением узнал в ней новую стипендиатку клуба Фонтане Франциску Райнике. Доктор Мальц шагнул им навстречу, приветливо улыбаясь.
— Замечательно, что вы выбрались сюда, — проговорил Мальц, обращаясь к девушке.
Казалось, он не обратил никакого внимания на то удивление, которое отразилось на лице Симона при виде Франциски. Ее присутствие здесь было как бы само собой разумеющимся. Мальц представил своим гостям господина Шнайдера. Клаудиа прикинула его возраст. На ее взгляд, он был не старше тридцати пяти. Синий строгий костюм безукоризненно сидел на нем. Загар на лице позволял предположить, что мужчина совсем недавно вернулся из отпуска. Шнайдер излучал энергию и жизнелюбие, и это произвело впечатление на Клаудиу.
— Вы, оказывается, тоже не прочь поиграть на тотализаторе? — Симон задал вопрос с таким невинным видом, что Франциска даже не заметила подвоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68