А ведь у меня тоже есть нечто наподобие, радостно подумала она. Правда, платье темное, но это даже лучше — замаскирует мою полноту.
Через пятнадцать минут Эсти закрыла калитку и взглянула на коттедж с таким чувством, будто покидает его навсегда. Она знала, что это не так, но ничего не могла с собой поделать.
В бюро ее сразу окружили спешившие поздороваться сотрудники.
— Как ты похорошела! — доносилось с разных сторон. Как расцвела!
— Скажите лучше, растолстела, — смеясь отмахивалась Эсти.
Пропустите же меня наконец! — раздалось сзади, и в следующую минуту Эсти оказалась в объятиях Дейзи. — Безумно рада тебя видеть, — сказала та после поцелуев. — Кстати, очень хорошо, что ты зашла. У меня тут возникла проблема, с которой только ты можешь справиться…
— Эсти! Здравствуй, дорогая. Решила завершить отпуск раньше срока?
Обернувшись, Эсти увидела улыбающегося Сирила.
— Почти, — сказала она, чувствуя, как радостно сжимается ее сердце: наконец-то она очутилась в родной обстановке. Прочь сомнения, ее место здесь, и только здесь!
— А я уже собираю чемоданы, — заметил Сирил. — Займешь мое место или как?
Она кивнула.
— Да. Решение окончательное. Можешь сообщить о нем Лесли Кноллу.
— Его сейчас нет, но я передам твои слова, — пообещал Сирил.
Вдоволь наговорившись с Дейзи и попутно решив возникшие у той рабочие проблемы, Эсти отправилась к себе домой.
Как чудесно было войти в квартиру, где все знакомо, каждая мелочь находится на своем месте и даже запах долго не проветривавшихся помещений кажется приятным! Эсти прошлась по комнатам, открывая форточки, а затем и балконную дверь.
Дома! Она снова здесь, у себя. В эту минуту находившийся в тихом районе Чарлстона миленький коттедж казался ей нереальным образом из сновидения. Тут она оставила настоящую жизнь, а та, прежняя, была словно участием в чужом, навязанном ей спектакле.
Вечером, ругая себя за малодушие, Эсти позвонила Гейбу в Чарлстон. Конечно, подобный разговор следовало провести глядя друг другу в глаза, но… она не ощущала в себе для этого сил.
— Значит, ты решила вернуться на работу, — тускло произнес Гейб, выслушав ее. — Что ж, у тебя ведь с самого начала было подобное намерение. Хотя, признаться, я думал, что мы… Впрочем, ладно, не будем об этом. Я понимаю, что твои помыслы сейчас сосредоточены на другом.
Конечно, Эсти поняла, что Гейб подразумевает женитьбу, но сейчас ей меньше всего хотелось обсуждать этот вопрос.
— Да, дорогой, — просто сказала она.
— То есть ты приедешь за вещами, — констатировал Гейб.
Эсти натужно рассмеялась.
— Зачем же так мрачно?! Ведь твои дела в Чарлстоне тоже скоро завершатся и ты вернешься сюда.
— Да, конечно, — отозвался он без всякого энтузиазма. Потом вдруг спросил: — Постой, а когда ты намерена вернуться в Чарлстон?
Эсти задумалась.
— Завтра у меня ланч с Дейзи, мы еще не наговорились за сегодня. Пожалуй, послезавтра приеду. А на следующее утро уеду вновь.
— Но ведь до окончания твоего отпуска еще неделя, — напомнил ей Гейб.
Чуть замявшись, Эсти пояснила:
— Мне хочется перед выходом на работу привести себя в порядок. Посидеть несколько дней на диете, пройти хотя бы короткий курс массажа, посетить парикмахерский салон…
Гейб немного помолчал, прежде чем произнести:
— Значит, мы не увидимся.
— Почему? Говорю же тебе, весь вечер и ночь до утра я пробуду в…
— Завтра я уезжаю, чтобы проинспектировать деятельность своих работников в избирательном округе. Это займет дня три, не меньше. Так что если мы и сможем пообщаться, то только по телефону.
Эсти прикусила губу.
— Ну… тогда увидимся, когда кончится твоя командировка и ты вернешься в Колумбус.
Разговор получился невеселым. Положив трубку, Эсти немножко поплакала, но потом заставила себя успокоиться. Отныне никто — даже Гейб — не будет влиять на ее жизнь. И точка!
Первого октября, приведя себя в порядок, она захватила из холодильника собственноручно испеченный морковный пирог с банановой начинкой и отправилась на работу. И первым же, кто повстречался ей в коридоре компьютерного бюро, оказался Лесли Кнолл.
— О, золотце, ты уже здесь? — воскликнул он, молниеносно оглядев Эсти с головы до ног. При виде ее округлившейся фигуры глаза его вспыхнули. — Правду сказали, что ты похорошела. Ну, идем ко мне. Приказ о твоем назначении на место главы отдела готов, сейчас подпишу его и приступай к новым обязанностям. — Открыв дверь своего кабинета, он вошел первым, прямиком двинулся к столу, придвинул к себе лист бумаги с отпечатанным текстом и застыл над ним с ручкой в руке. — Надеюсь, сегодня мы наконец сможем поужинать? Эсти подготовилась к подобному вопросу.
— Мистер Кнолл, должна предупредить вас, что не вижу причин переводить наши служебные отношения в иную плоскость. Ужинать мне с вами незачем.
Тот усмехнулся.
— Хорошо, можем обойтись и без ужина. Собственно, меня ведь интересует другое, сама понимаешь. — И он игриво подмигнул Эсти.
— Должна вас разочаровать, — произнесла она, втайне удивляясь своему спокойствию. — Ничего другого между нами не будет. Если же вам вздумается настаивать, я подам на вас в суд за сексуальные домогательства. И мне абсолютно безразлично, подпишете вы приказ или нет, — добавила Эсти, предвосхищая выпад Кнолла. — Если не подпишете, вам придется долго искать мне достойную замену, параллельно объясняя владельцу бюро, по какой причине место главы отдела до сих пор пустует. И учтите, любой ваш аргумент окажется неубедительным.
Прищурившись, Кнолл с минуту рассматривал Эсти, на его лице отражалась напряженная работа мысли. По-видимому, он взвешивал про себя, стоит ли рассматривать угрозу всерьез. Затем пробормотал что-то невразумительное и… подписал приказ.
— Ступай, умница. Работай!
Эсти так и сделала.
Октябрь пролетел незаметно, начался ноябрь, зачастили дожди, и Эсти все чаще стала вспоминать, как бывало они с Гейбом замечательно проводили время в ее гостиной, сидя в обнимку на диване, слушая музыку или беседуя об искусстве. Сейчас они периодически беседовали по телефону, но, конечно, это не могло заменить живого общения. А до завершения командировки Гейба оставалось еще не меньше месяца.
Но однажды вечером раздался звонок домофона. Эсти никого не ждала и решила, что кто-то ошибся квартирой. Однако из динамика устройства донеслось:
— Дорогая, это я. Впусти меня, пожалуйста!
— Гейб!
Через минуту он перешагнул порог квартиры, держа в руках охапку лиловых хризантем.
— Солнышко…
Одной рукой притянув Эсти к себе, он с жадностью припал к ее губам. Хризантемы оказались между ними, и поцелуй получился пропитанным чудесным осенним ароматом, слегка терпким и тревожным.
— Ты нужна мне… — прошептал Гейб, касаясь губами мочки уха Эсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37