— Дэвид, ты даже без тени сомнения знаешь ответ, ты слишком умен, чтобы играть в подобные игры. — Алекс подождал. — Погляди на меня. — Дэвид поднял глаза и посмотрел на его нахмуренные брови. — Ты знаешь, что я никогда не мешал Диане и Джейку, ты знаешь, что я никогда не оспаривал их решений, ты знаешь, что у меня нет никаких оснований отпускать тебя, и есть все основания сказать то же, что и они. Ты не можешь идти.
Дэвид уставился на свои ноги, переплетенные под кофейным столиком, на том же уровне, что и голова. Внезапно он вскочил, отправился на кухню и взял еще банку их холодильника.
— Дэвид, — сказала вдруг Клер, когда он снова плюхнулся в кресло. — А как эти ребята собираются ехать до Нью-Джерси?
Он метнул на нее взгляд:
— На машине.
— Тогда они студенты первого курса, и даже не второго. Они, вероятно, учатся в колледже, на первом, или втором семестре. Ты с ними так близок?
— Обычно нет.
— Что это значит? — Она подождала. — Что у тебя есть такое, что им нужно?
— У-ух, — пробормотал Дэвид. Он снова уставился на свои ноги. — Им надо написать программу, это проект их группы, и у них кое-какие неприятности, и они хотят чтобы я ее написал.
— Это мошенничество, — сказал Алекс.
— Ну почему, это нормально, помощь… — сказал Дэвид с неловкостью. — Они спросили учителя, и он сказал, что они могут воспользоваться чьей-нибудь помощью.
— Какой помощью?
— Ну, понимаешь, показать им, как писать эту программу.
— Да, но ты говорил о написании всей программы. Что совсем нечестно и может также тебе принести кое-какие неприятности.
Через какое-то время, Дэвид кивнул:
— Да, я знаю. Просто когда они попросили меня… это было… ты понимаешь…
— Ты почувствовал себя взрослым и частью их компании, — сказала Клер. — И это тебя очень взволновало.
Дэвид сурово посмотрел на нее:
— Ну да.
— У меня тоже такое было, — сказала она небрежно. — Как будто распахнулись двери целого нового мира. Сначала это было жутко весело, но потом мне наскучило и я решила, что мне это совсем не нравится. Я не чувствовала, что на самом деле к этому принадлежу.
— Да? — спросил Дэвид.
Клер поглядела на Алекса, думая, что слишком много вмешивается, и тут у нее перехватило дыхание от такой теплоты и любви в его глазах, которых она не видела еще ни у одного мужчины. Она отвернулась и посмотрела на лицо вновь заинтересовавшегося Дэвида.
— Я думаю, тебе стоит забыть о сарае в Нью-Джерси И о том, чтобы писать программы кому-то, кроме себя самого. Мне думается, ты в этом смыслишь, а они нет…
— Они ужасно тупые, — выпалил он. Было такое впечатление, что у него с плеч свалился какой-то груз. Он встал: — Но, вы знаете, они такие занятные и сказали, что это потрясающее место…
— Тогда ты сам туда отправишься, когда будешь в старшем классе, — сказал Алекс.
— Если у меня будет тогда машина. Диана и Джейк сказали…
— Ладно, это мы еще обсудим, — сказал Алекс. Дэвид расширил глаза, но Алекс уже встал, пресекая попытки продолжить беседу. — Послушай, уже поздно. Я отвезу Клер домой. Если ты еще не будешь спать, когда я вернусь, то мы сможем немного поговорить.
— А можно мне…
— Нет, — сказал Алекс.
Клер поглядела на него, отвернувшись от Дэвида:
— Я думаю, это хорошая идея, — сказала она очень спокойно.
Алекс кивнул, почти не задумываясь:
— Ладно, — сказал он сыну. — Ты отправляешься с нами на прогулку.
Дэвид встал:
— Да. Спасибо. — Он разогнул свое нескладное долговязое тело и оказался прямо перед Клер. Тут он нагнулся и поцеловал ее сначала в одну, а потом в другую щеку: — Вы потрясающая. Я рад, что вы выиграли лотерею. — Он поглядел на Алекса и опять на Клер. — Я подожду снаружи, — сказал он, и в следующую минуту уже вышел.
В молчании Алекс взял Клер за руку:
— Ты была изумительна. Ты так все замечательно сделала.
— Всегда легче с чьим-то ребенком, — сказала Клер печально. — Но я была, права насчет него, Алекс: он милый мальчик. Ты можешь гордиться — это ведь не только за слуга твоей сестры и ее мужа.
Алекс стоял, притягивая ее к себе, а потом обнял ее лицо обеими руками и поцеловал. Клер обняла его и ощутила тепло его ласковых рук, окруживших ее. Их тела как будто слились; Клер подивилась тому, что все, что они делают, связывает их воедино. Она никогда раньше такого не испытывала. Их поцелуй длился, пока у нее не закружилась голова, и из горла не вырвался низкой стон, и тут они одновременно отстранились друг от друга.
— Мы так никогда не выберемся отсюда, если не пойдем прямо сейчас, — сказал Алекс. — Завтра вечером… могу я тебя увидеть завтра вечером?
— Да. Да, конечно, но зачем нам ждать до вечера? Он засмеялся радостным смехом, который осветил его лицо и сделал легким его шаг:
— Мы можем начать прямо на заре, хотя до нее всего несколько часов. Скажи мне, как ты хочешь.
— Я позвоню тебе утром. — К ней возвращалось чувство своей отдельности, индивидуальности. — Я хочу посмотреть, что там происходит дома.
Алекс помог ей надеть куртку и поцеловал в затылок.
— Неважно, когда мы начнем. У нас впереди целая жизнь.
ГЛАВА 16
Ханна пригласила Форреста Икситера на ленч, и тот прибыл рано, одетый безупречно — в темный костюм с полосатым галстуком и в фетровой шляпе, модно сидевшей у него на голове. Он снял ее, пока представлялся Джине, которую пригласила Клер. Затем склонился к руке Клер, и почтительно поднял ее к своим губам.
— Для меня честь встретиться с вами, миссис Годдар: вы один из наших особых друзей.
Клер поглядела на него испытующе:
— Вы имеете в виду, что я дала деньги?
— О, нет, — сказал он, отметая это предположение. — Нет, нет и нет, я никогда не приравниваю дружбу к деньгам, я даже не говорю о них в том же предложении. Дружба — это священное доверие, без него мы отцветаем и умираем, с ним мы цветем. Поэты знают это, они пишут о дружбе. Банкиры, несчастные люди, пишут о деньгах.
— В самом деле, — нейтрально высказалась Клер, и повела его в библиотеку, где Ханна накрыла стол перед камином. — Если бы все, что я вам предложила, была бы одна дружба, то никакого центра поэзии не было бы и в помине.
— Но дружба — это первый и самый прекрасный дар, милая леди, и уже от нее проистекают другие дары. Два ваших чека, которые были отчаянно нужны и которые были получены с безграничной благодарностью, получились из вашей симпатии к моему делу, из вашего доверия ко мне и вашей веры в мои способности. Другими словами, вы были истинным другом.
Клер не сказала ничего о том, что он был прав насчет дружбы, но ошибался насчет личности: она дала деньги, потому что любила Ханну, и к нему это не имело ни малейшего отношения. Она была уверена, что назад их никогда не получит.
В библиотеке они с Джиной сели за круглый стол, застеленный большой красно-зеленой скатертью и заставленный расписными тарелками и горшочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144