Я понимаю, извиняться не имеет смысла, но мне бы хотелось, чтобы вы постарались понять. Я чуть было не погубил сам себя. Последние несколько недель я был близок к тому, чтобы покончить с собой, – ближе, чем когда-либо за очень много лет. Я не видел смысла в том, чтобы жить таким образом и дальше.
Он отошел, но затем снова повернулся к Джини.
– Несмотря ни на что, мне все же хочется поговорить с вами. Вы позволите?
– Да, – ответила Джини. Обернувшись через плечо, она взглянула на зеркало и добавила: – Но мне не нравится эта комната.
Хоторн едва заметно улыбнулся, а затем взял ее плащ и сумку.
– Пойдемте в мой кабинет. Там безопасно и чисто, если данное слово вообще применимо к этому месту. Тем более что там находится одна вещь, которую мне хотелось бы вам показать.
Он придержал для нее дверь и повел девушку по коридору. В отдалении Джини услышала звуки голосов. Коридор проходил вдоль фасада здания. Возле окна, выходившего на подъездную дорожку, Хоторн остановился, сделал ей знак подойти и выглянул наружу.
– Приехала «скорая помощь», – сказал он.
Джини посмотрела вниз. Там стояли две белые машины «Скорой помощи» без надписей, которые указывали бы на их принадлежность к той или иной больнице. Как раз в тот момент, когда Джини выглянула, двери машин распахнулись. На дорожке внизу послышались шаги.
– Отчасти именно поэтому я не мог прийти к вам раньше, – пояснил Хоторн. – Я должен был оговорить все детали, касающиеся Лиз. Сегодня же утром она будет помещена в лечебницу. Все кончено. Больше это не может продолжаться. Теперь дело только за формальностями. Мне осталось подписать бумагу, что я согласен на ее госпитализацию и лечение, но это я сделаю попозже, когда ее примут и обследуют. Врачи говорят, что это может подождать до полудня. И вот тогда все действительно закончится. – Он помолчал и посмотрел на Джини. – Может быть, после этого я почувствую облегчение.
Он потянулся, чтобы взять ее за руку, но затем раздумал.
– Нам сюда, – открыл он перед ней дверь. – У меня, возможно, не слишком хорошо работает голова. Вы должны простить меня за это, Джини. Слишком много было хлопот с Лиз и с ребятами из службы безопасности. Макмаллен ведь до сих пор не найден. Я уже забыл, когда в последний раз ел или спал… Впрочем, вы, судя по всему, тоже. Входите и присаживайтесь. Хотите кофе? Сандвичи? Что-нибудь выпить?
Комната, в которую он ее привел, была почти по-монашески аскетична. В нее вели двойные двери, которые он плотно закрыл. Жалюзи на окнах были подняты, из них виднелись сад перед резиденцией, кольцевая дорога и мечеть.
От спиртного Джини отказалась, и пока Хоторн наливал сам себе, она стояла у окна и напряженно смотрела в сторону мечети, пытаясь разглядеть дорогу от арабского строения к этому дому, но ее почти не было видно. Получил ли Паскаль ее сообщение, и если да, то понял ли его? Она повернулась, чтобы посмотреть на Хоторна.
– С Паскалем все в порядке? – спросила она. Хоторн встретился с ней взглядом.
– О да, вполне. Теперь ни вам, ни кому-то еще, кто вам дорог, ничего не грозит. Это я вам обещаю.
– Где он?
– Не знаю. Об этом, вероятно, известно моему отцу. Вам следует спросить у него. – Хоторн подошел к столу в дальнем конце комнаты и взял с него что-то. – Однако, как вы теперь, наверное, понимаете, мне известно, где он находился раньше. Я сознательно позволил ему сделать эти снимки, Джини. Более того, я, насколько было в моих силах, упростил ему эту задачу. Разумеется, вы придерживаетесь совершенно другого мнения о Ламартине. Я, если хотите, чувствовал себя перед ним в долгу, поэтому и пошел на это. Смотрите. – Он подошел к Джини, и теперь девушка увидела, что он держал в руках пачку фотографий. – Ламартину это не понадобится, – сказал он уже совсем другим голосом, в котором слышалось заметное напряжение. – Он не сможет их использовать. Примерно в час ночи он вышел из дома, который вы взяли в аренду, оставив там все свое фотооборудование и пленки. С моей точки зрения, для нас это был подлинный и совершенно неожиданный подарок. Я собирался объяснить вам, что он сделал, но теперь в этом нет необходимости. Вы и сами можете взглянуть.
Посол протянул ей черно-белые фотографии, до сих пор липкие после печати. Джини смотрела на женщину, находившуюся вместе с Хоторном, которая внешне почти не отличалась от нее самой. Перед ней была Лиз со светлыми волосами, затем с черными…
– Теперь вы понимаете? – спросил Хоторн, внимательно наблюдая за ней.
– Нет, честно говоря, не совсем, – ответила Джини, возвращая снимки.
– Лиз любит играть различные роли. Особенно в сексуальных играх. – Хоторн повернулся и швырнул карточки обратно на стол. – Дело в том, что для Лиз секс крайне сложен, если он не напоминает театральное действо. У нее в запасе есть множество сценариев, в том числе и жестких, с участием нанятых за деньги «актрис». Она хочет верить, что в состоянии возродить мое влечение к ней как к женщине, и те усилия, которые она прилагает для этого, достойны сожаления. Она пытается стать какой-то другой женщиной, которая, по ее мнению, понравилась бы мне больше, чем она сама. В прошлом декабре, когда она рассказала Макмаллену ту глупую историю, которую он впоследствии скормил вашей газете, там фигурировала проститутка с белыми волосами. Насколько мне известно, вы потом с ней беседовали.
– Да.
– Эта девица оставила меня холодным, как лед, и, по-моему, Лиз это поняла – Хоторн бросил на Джини ничего не выражающий взгляд. – Вот почему сейчас, когда она впала в отчаяние и поняла, что ей наконец нужно дать вам с Ламартином какие-то более осязаемые улики, она сочла лучшим способом доказать, что у меня действительно назначено свидание с некой блондинкой, сыграв эту девицу самой. Знаю, знаю… – сделал он быстрый жест рукой. – Это не могло сработать. Но Лиз не имеет ни малейшего представления о возможностях современной съемочной аппаратуры. Кроме того, она не ожидала оказаться в комнате с поднятыми шторами и при полном свете. Она, видимо, считала, что вы ограничитесь несколькими сделанными наспех снимками светловолосой женщины на пороге, и этого будет довольно. Когда же она оказалась в комнате со мной… Что ж, Лиз не очень хорошо умеет управлять собой, особенно в таких ситуациях. – Хоторн смотрел в пустоту. – С одной стороны, мой отец, я полагаю, в любом случае не стал бы придавать планам Лиз чересчур большого значения. Пусть даже ей удалось бы серьезно дискредитировать меня, – все это пустяки. Для него было важнее убедиться в том, что у Макмаллена не было достаточно возможностей подготовить и осуществить мое убийство. Вдовство для Лиз было бы гораздо более предпочтительней прекращения брачного контракта и развода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117