— Мы работаем сейчас по приглашению вашей филармонии, ну, а чтобы работать, нужна сцена. Вот хотелось бы у вас арендовать помещение на несколько дней. Мы заключим договор, заплатим за аренду, заплатим электрику, осветителю, уборщице…
— Так, так, — оборвал его Стаканников. — Но я в первый раз слышу про вас. У меня есть расписанный план мероприятий, но в нем нет вашего «черного театра».
— Давайте сделаем, чтобы был, к тому же мы не с неба свалились, а работаем в Чертоозерске по приглашению вашей же филармонии. А вот договор, по которому нам нужно отработать сто концертов в городе и по области.
Левшин показал договор. Директор стал еще мрачнее.
— А почему «черный»? — спросил он после паузы, надавливая на слово «черный».
Левшин задергался в ожидании этого вопроса. Это был козырной туз, это была суперреклама.
Витюшка изобразил на лице недоумение, граничащее со святой наивностью, медленно развел руки и выпучил на Стаканникова свои нахальные глаза.
— Эдуард Иванович, — на очень низкой ноте въезжал Витюшка. — Это единственный в Советском Союзе «Черный театр лилипутов»!
— Да почему он «черный», черт вас побери! — не выдержал директор. — Что вы своих лилипутов ваксой мажете перед тем, как выпустить на сцену?
— Дорогой Эдуард Иванович! — ужаснулся Витюшка. — Мы же работаем по принципу «черный кабинет» Станиславского! — надавил он на последнее слово.
— ,А-а! — тут же изменился в лице Стаканников. — Станиславский! Понимаю… понимаю… так бы сразу и сказали…
То, что он ничего не понимал, было совершенно ясно; но при упоминании имени великого реформатора директор подтянулся, поправил очки и со значением добавил: — Все понятно, но помочь ничем не могу! «Да ты что, старый пень! — наверно, хотел заорать Витюшка. — Станиславский же — это тебе не Вася Форточкин, а из „черного кабинета“ не выводят на допрос!»
— Эдуард Иванович, — начал вкрадчиво заезжать Витюшка. — Вы, наверно, меня неправильно поняли…
— Нет, ничем помочь не могу! Никаких «черных кабинетов».
— Ну дайте же минуту, я вам сейчас все расскажу!
— Не могу!
— Ну полминуты?
— Хорошо, — сдался Стаканников. — Полминуты — и вы больше никогда сюда не придете! Договорились?
— О чем речь! — засиял Витюшка. — Я вам сейчас расскажу про наше сказочное представление. Мы привезли для ваших ребятишек детский спектакль «Мойдодыр». Это необычный спектакль. Вся сцена, — взмахнул он руками, — из черного бархата, а бархат, как вы знаете, имеет свойство поглощать ультрафиолетовые лучи… — сделал он паузу.
Директор согласно кивнул, давая понять, что такую ерунду знает каждый дурак.
— И вот на фоне черного бархата у нас происходит иллюзионное представление «Мойдодыр» с участием артистов-лилипутов. Ну, иллюзия, вы знаете, что это такое…
Стаканников опять солидно кивнул.
— Это фокусы, исчезновения, появления, превращения… весь реквизит, который находится на сцене: печки, ложки, вилки, свечки — как в сказке, будет кружиться, исчезать и появляться! Помните, наверно, Корнея Чуковского: «Одеяло убежало, улетела простыня… — замахал Левшин руками, изображая, как это все происходит, — и подушка, как лягушка, — сделал он паузу, играя пальцами в воздухе, — ускакала от меня!»
— Ха-ха! — рассмеялся Стаканников, который уже, видимо, забыл про зловещий «черный кабинет».
— Как в сказке! — орал Левшин, вскакивая и кружась. — Так будет и на сцене! Одеяло будет летать, подушка скакать, печкиложкивилкисвечки, — выстрелил он, — будут кружиться, вертеться, и даже сам маленький лилипутик, — сделал он паузу, показывая рукой, какого он роста (Пухарчук оказался на уровне колена), — и даже сам наш маленький лилипутик (вновь глубокая пауза) будет… (пауза и бесконечно удивленная рожа Левшина)…
— Ну и что же ваш лилипутик будет? — не выдерживает Эдуард Иванович, сняв очки.
— И даже сам маленький… вот такой маленький лилипутик… — вновь показал рукой до колена Левшин, — будет перед вами…
— Плясать, что ли? — нервно надел очки директор. — Что же он, черт вас побери, будет делать?! — топнул Стаканников ногой. — На голове стоять? Йог он, что ли, у вас?
— Наш… маленький лилипутик… (глубокая пауза) будет… на сцене… ЛЕТАТЬ! — наконец, подскакивая, выдал Витюшка, изображая полет воробья.
— Летать! Ха-ха-ха! — грохнул по столу кулаком директор. — Ну это ты врешь! Ха-ха-ха! Летать!!!
— И к тому же, без всяких веревочек, ниточек, лесочек. Это иллюзия, эстрада, цирк! Все представлено у нас по последним законам физики. Использован принцип холодного свечения. В абсолютной темноте все предметы будут светиться на сцене всевозможными красками… — захлебывался от восторга Витюшка.
— И лилипутик будет светиться? — рыдал от смеха Стаканников.
— Он в первую очередь!
— Вы его, наверно, фосфором? — еле выговорил Эдуард Иванович. — Говоришь, без веревочек, ниточек… если честно, я так ничего и не понял, что у вас там за балаган такой, но рассказываешь ты интересно.
— Эдуард Иванович, — сделал обиженное лицо Левшин. — Ну какой же это балаган! Это единственный в Советском Союзе «Черный театр лилипутов», больше такого нет ни в одной филармонии.
— Так уж и нет?
— За кого вы меня принимаете?
— Ладно-ладно, верю, но помочь ничем не могу.
— Вот те раз, — опешил Левшин. — Вы представляете, что будет, если чертоозерские ребятишки не посмотрят такое удивительное представление?
— А что будет?
— Что будет? Мне лично кажется, что Министерство культуры вас может не понять.
— Подумаешь, министерство! — хмыкнул Стаканников. — А что же товарищ Сусиков нас не проинформировал?
— Какой еще Сусиков? — небрежно спросил Левшин.
— Что?! — сжался в кресле Эдуард Иванович. — Вы не были у самого товарища Сусикова?
Директор пулей выскочил из кабинета. Тут же появилась пожилая секретарша и гневным взглядом показала нам на дверь.
— Мы с вами не прощаемся, — сделал приятное лицо Левшин.
— Нахалы! — донеслось вдогонку. Мы вышли из Дворца культуры.
— Урод, — процедил Витюшка.
— Противная личность, — подхватил я.
— Нажрал пупок, а самому товарищу Сусикову в лапу не дал. Вот и работай у такого жлоба!
— Не понял, ты про кого?
— Ты чего прикидываешься? Или тебя в Чертоозерске с распростертыми объятьями ждали с таким расчудесным фантастическим представлением? С такой лажей дальше области ни один дурак не выпустит! А Закулисный хотел мимо самого товарища Сусикова проскочить! — ухмыльнулся Витюшка, многозначительно поднимая палец кверху. — Как же, разлетелся!
— Ты что, его знаешь?
— Так же, как себя. Работает разводящим у корыта и подкармливает своих дружбанов. Без его указания ни один концерт не проходит. Нам-то с тобой чего голову ломать, это теперь Закулисный пусть договаривается, отстежкой занимается, нам же легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Так, так, — оборвал его Стаканников. — Но я в первый раз слышу про вас. У меня есть расписанный план мероприятий, но в нем нет вашего «черного театра».
— Давайте сделаем, чтобы был, к тому же мы не с неба свалились, а работаем в Чертоозерске по приглашению вашей же филармонии. А вот договор, по которому нам нужно отработать сто концертов в городе и по области.
Левшин показал договор. Директор стал еще мрачнее.
— А почему «черный»? — спросил он после паузы, надавливая на слово «черный».
Левшин задергался в ожидании этого вопроса. Это был козырной туз, это была суперреклама.
Витюшка изобразил на лице недоумение, граничащее со святой наивностью, медленно развел руки и выпучил на Стаканникова свои нахальные глаза.
— Эдуард Иванович, — на очень низкой ноте въезжал Витюшка. — Это единственный в Советском Союзе «Черный театр лилипутов»!
— Да почему он «черный», черт вас побери! — не выдержал директор. — Что вы своих лилипутов ваксой мажете перед тем, как выпустить на сцену?
— Дорогой Эдуард Иванович! — ужаснулся Витюшка. — Мы же работаем по принципу «черный кабинет» Станиславского! — надавил он на последнее слово.
— ,А-а! — тут же изменился в лице Стаканников. — Станиславский! Понимаю… понимаю… так бы сразу и сказали…
То, что он ничего не понимал, было совершенно ясно; но при упоминании имени великого реформатора директор подтянулся, поправил очки и со значением добавил: — Все понятно, но помочь ничем не могу! «Да ты что, старый пень! — наверно, хотел заорать Витюшка. — Станиславский же — это тебе не Вася Форточкин, а из „черного кабинета“ не выводят на допрос!»
— Эдуард Иванович, — начал вкрадчиво заезжать Витюшка. — Вы, наверно, меня неправильно поняли…
— Нет, ничем помочь не могу! Никаких «черных кабинетов».
— Ну дайте же минуту, я вам сейчас все расскажу!
— Не могу!
— Ну полминуты?
— Хорошо, — сдался Стаканников. — Полминуты — и вы больше никогда сюда не придете! Договорились?
— О чем речь! — засиял Витюшка. — Я вам сейчас расскажу про наше сказочное представление. Мы привезли для ваших ребятишек детский спектакль «Мойдодыр». Это необычный спектакль. Вся сцена, — взмахнул он руками, — из черного бархата, а бархат, как вы знаете, имеет свойство поглощать ультрафиолетовые лучи… — сделал он паузу.
Директор согласно кивнул, давая понять, что такую ерунду знает каждый дурак.
— И вот на фоне черного бархата у нас происходит иллюзионное представление «Мойдодыр» с участием артистов-лилипутов. Ну, иллюзия, вы знаете, что это такое…
Стаканников опять солидно кивнул.
— Это фокусы, исчезновения, появления, превращения… весь реквизит, который находится на сцене: печки, ложки, вилки, свечки — как в сказке, будет кружиться, исчезать и появляться! Помните, наверно, Корнея Чуковского: «Одеяло убежало, улетела простыня… — замахал Левшин руками, изображая, как это все происходит, — и подушка, как лягушка, — сделал он паузу, играя пальцами в воздухе, — ускакала от меня!»
— Ха-ха! — рассмеялся Стаканников, который уже, видимо, забыл про зловещий «черный кабинет».
— Как в сказке! — орал Левшин, вскакивая и кружась. — Так будет и на сцене! Одеяло будет летать, подушка скакать, печкиложкивилкисвечки, — выстрелил он, — будут кружиться, вертеться, и даже сам маленький лилипутик, — сделал он паузу, показывая рукой, какого он роста (Пухарчук оказался на уровне колена), — и даже сам наш маленький лилипутик (вновь глубокая пауза) будет… (пауза и бесконечно удивленная рожа Левшина)…
— Ну и что же ваш лилипутик будет? — не выдерживает Эдуард Иванович, сняв очки.
— И даже сам маленький… вот такой маленький лилипутик… — вновь показал рукой до колена Левшин, — будет перед вами…
— Плясать, что ли? — нервно надел очки директор. — Что же он, черт вас побери, будет делать?! — топнул Стаканников ногой. — На голове стоять? Йог он, что ли, у вас?
— Наш… маленький лилипутик… (глубокая пауза) будет… на сцене… ЛЕТАТЬ! — наконец, подскакивая, выдал Витюшка, изображая полет воробья.
— Летать! Ха-ха-ха! — грохнул по столу кулаком директор. — Ну это ты врешь! Ха-ха-ха! Летать!!!
— И к тому же, без всяких веревочек, ниточек, лесочек. Это иллюзия, эстрада, цирк! Все представлено у нас по последним законам физики. Использован принцип холодного свечения. В абсолютной темноте все предметы будут светиться на сцене всевозможными красками… — захлебывался от восторга Витюшка.
— И лилипутик будет светиться? — рыдал от смеха Стаканников.
— Он в первую очередь!
— Вы его, наверно, фосфором? — еле выговорил Эдуард Иванович. — Говоришь, без веревочек, ниточек… если честно, я так ничего и не понял, что у вас там за балаган такой, но рассказываешь ты интересно.
— Эдуард Иванович, — сделал обиженное лицо Левшин. — Ну какой же это балаган! Это единственный в Советском Союзе «Черный театр лилипутов», больше такого нет ни в одной филармонии.
— Так уж и нет?
— За кого вы меня принимаете?
— Ладно-ладно, верю, но помочь ничем не могу.
— Вот те раз, — опешил Левшин. — Вы представляете, что будет, если чертоозерские ребятишки не посмотрят такое удивительное представление?
— А что будет?
— Что будет? Мне лично кажется, что Министерство культуры вас может не понять.
— Подумаешь, министерство! — хмыкнул Стаканников. — А что же товарищ Сусиков нас не проинформировал?
— Какой еще Сусиков? — небрежно спросил Левшин.
— Что?! — сжался в кресле Эдуард Иванович. — Вы не были у самого товарища Сусикова?
Директор пулей выскочил из кабинета. Тут же появилась пожилая секретарша и гневным взглядом показала нам на дверь.
— Мы с вами не прощаемся, — сделал приятное лицо Левшин.
— Нахалы! — донеслось вдогонку. Мы вышли из Дворца культуры.
— Урод, — процедил Витюшка.
— Противная личность, — подхватил я.
— Нажрал пупок, а самому товарищу Сусикову в лапу не дал. Вот и работай у такого жлоба!
— Не понял, ты про кого?
— Ты чего прикидываешься? Или тебя в Чертоозерске с распростертыми объятьями ждали с таким расчудесным фантастическим представлением? С такой лажей дальше области ни один дурак не выпустит! А Закулисный хотел мимо самого товарища Сусикова проскочить! — ухмыльнулся Витюшка, многозначительно поднимая палец кверху. — Как же, разлетелся!
— Ты что, его знаешь?
— Так же, как себя. Работает разводящим у корыта и подкармливает своих дружбанов. Без его указания ни один концерт не проходит. Нам-то с тобой чего голову ломать, это теперь Закулисный пусть договаривается, отстежкой занимается, нам же легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63