Перед компанией? Как же все, что я сделала ради твоего участия в ней?
– После того, что произошло, я ничего не должен ни тебе, ни компании.
Впервые за всю жизнь Роза почувствовала, что здесь она ничего не может изменить. За три дня ничего не изменишь. Давить на Франклина значило бы еще дальше отталкивать его от себя, а может быть, и потерять его навсегда.
– Для меня это ужасный удар, – проговорила она наконец.
– Я делаю это не для того, чтобы причинить тебе боль, Роза.
Она оглянулась, слабо улыбаясь Франклину.
– Конечно, именно для этого. У тебя и быть не могло другой причины.
Всю ночь Роза не могла сомкнуть глаз. Она призывала на помощь один довод за другим, но отвергала каждый из них. К рассвету ей стало ясно, что остается одна-единственная надежда. Она взяла телефон и набрала номер Монка Мак-Куина.
– Я звоню тебе не для того, чтобы начинать ссору, – заговорила она, как только услышала на другом конце провода сонный голос. – Франклин сказал мне, что он поступил в армию и… что ты ни при чем. Прошу тебя, Монк, пообещай мне только одно: что ты привезешь его обратно живым и невредимым.
– Роза…
– Обещай мне, Монк!
– Конечно, обещаю.
Связь прервалась. Роза оттолкнула телефон и встала у окна, всматриваясь в великолепие осеннего рассвета. Потом в окно проникли лучи солнца и согрели слезы на ее лице.
«Теперь все зависит от меня. Опять. Делать то, что нужно делать. Одной».
* * *
Стивен Толбот мирно спал в своей детской. Освещенный изнутри глобус отбрасывал тени на его лицо. Подслушав разговор между матерью и дядей, он отправился в постель очень довольным. Франклин был одним из двух взрослых, над которыми Стивен должен был одержать верх, чтобы получить то, что оставил ему отец. Он не знал, как сможет это осуществить, но вдруг понял, что, возможно, ему ничего не надо будет для этого делать. Он уже был достаточно взрослым, чтобы понять: когда мужчины уходят на войну, их часто ранят. А иногда они не возвращаются совсем…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
12
Он видел солнце, желтый огненный диск на фоне темно-красной завесы, даже сквозь сомкнутые веки. Жар давил невидимой тяжестью, проникая сквозь кожу, пропитывая все тело до костей, прежде чем уйти в глинистую почву. Он вдыхал полной грудью пьянящий аромат желтых цветов горчицы, синих васильков и алых маков. Запах примятых цветов под ним смешивался с пряным духом нагретой солнцем весенней травы, усиливаясь от зноя, переполняя его и унося куда-то вдаль вместе с пением цикад, сверчков и кузнечиков, звучащим согласно, словно симфония. Голова его откинулась набок, губы тронула невольная блаженная улыбка.
Франклин Джефферсон открыл глаза и приложил руку, чтобы защитить их от солнца. Но солнца не было. Лишь мрачные свинцово-серые тучи клубились в утреннем небе, предвещая очередную грозу.
Франклин перевернулся на другой бок, тяжело охнув: фляга, сумка с противогазом и скатанная шинель за спиной больно вдавились в тело. Он лежал не на луговых травах, а в грязи глубокой, вырытой под углом траншеи. Запах исходил не от цветов, а от мокрых, продрогших тел усталых и голодных солдат, что лежали, приникнув к твердой утоптанной земле, сгорбленные, не выпуская своих штыков из судорожно сведенных пальцев с побелевшими суставами.
Он осторожно приподнялся и выглянул из траншеи. На другом конце изрытого воронками поля, когда-то засеянного пшеницей и рожью, он увидел немецкие позиции. Только там и росли цветы – розы, чудом пережившие яростные атаки. Целый куст роз вырвало с корнем и швырнуло через все поле прямо на моток колючей проволоки, опоясывающей позиции противника.
Франклин Джефферсон соскользнул в траншею. Теперь он точно знал, где находится. Никакой сон не мог рассеять этой реальности: сейчас он во Франции, эта местность называется Беллосские леса, и на дворе, скорее всего, июнь нескончаемого 1918 года.
* * *
– Давай, Мак-Куин, пора чем-нибудь набить живот.
Франклин Джефферсон перешагнул через двух морских пехотинцев, развалившихся поперек узкого прохода на дне траншеи, и опустился на корточки, стараясь не выронить из рук жестяные тарелки с жирной тушеной бараниной и черствыми ломтями хлеба.
Монк Мак-Куин подозрительно обнюхал еду и отрицательно покачал головой.
– О, прошу, только не с утра натощак.
– Нам еще повезло, что хоть это дают, – весело ответил Франклин, ткнув тарелкой Монку в грудь. – Немцы едят одно крысиное мясо.
Монк обмакнул свой ломоть хлеба в тушенку и стал молча жевать. Он пристально осматривал траншею; солдаты один за другим просыпались после короткой передышки от страха, холода и кошмаров. Ветер подул в другую сторону, и траншея наполнилась зловонием от расположенного поблизости отхожего места.
– Как ты думаешь, эти гунны сегодня пойдут в атаку? – спросил Франклин, накалывая на штык кусок мяса.
– Сегодня – нет. Скоро польет, как из ведра, а немцы не захотят драться в грязи.
Вот уже шесть дней, как Вторая дивизия морской пехоты Соединенных Штатов застряла в Беллосских лесах к северу от кровавых полей сражений Шато-Тьерри. По приказу дивизия должна была удержать любыми средствами оборону до прихода подкрепления из американских и французских частей. Неделю назад наступление немцев было остановлено Первой и Второй дивизиями ценой огромных потерь со стороны американцев. Генерал Першинг по прозвищу «Блэк Джек – дубинка» – дал всем ясно понять, что эти люди не могли погибнуть зря.
– Вот как раз поэтому немцы и пойдут в контрнаступление! – сказал Франклин звенящим от волнения голосом. – Они всегда наступают, когда погода паршивая и мы думаем, что они окопались.
Прежде чем Монк успел возразить, в траншею проскользнул командир взвода, крепкий седой сержант – ветеран войны с Испанией.
– Ну что, парни, еще один дерьмовый денек в этой веселой стране? Есть добровольцы в разведку – посмотреть, что затевают ребята кайзера?
Франклин поднял руку.
– Запишите меня, Сардж.
«Будто старик Сардж сам не знает», – сердито подумал Монк.
С того дня, как их взвод вступил в боевые действия – а было это 6 декабря 1917 года, – Франклин Джефферсон добровольно вызывался выполнять все рискованные задания, которые предпринимало командование. Чудом ему удавалось выполнять их и возвращаться назад без единой царапины на своей когда-то белой коже горожанина. Для товарищей по взводу, суеверных, какими бывают только солдаты, он стал талисманом. Таким Монк его раньше никогда не знал.
Перерождение Франклина Джефферсона началось вскоре после того, как старый военный корабль «Гаттерас» отчалил от заросшего водорослями причала бруклинского военного порта. Судно не прошло и половины пути через штормовые волны Атлантики, а чуть ли не половина солдат дивизии уже страдала от мучительной морской болезни, которую еще тяжелее было переносить от непрерывного стона и визга металлической обшивки «Гаттераса», качавшегося по бесконечным волнам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
– После того, что произошло, я ничего не должен ни тебе, ни компании.
Впервые за всю жизнь Роза почувствовала, что здесь она ничего не может изменить. За три дня ничего не изменишь. Давить на Франклина значило бы еще дальше отталкивать его от себя, а может быть, и потерять его навсегда.
– Для меня это ужасный удар, – проговорила она наконец.
– Я делаю это не для того, чтобы причинить тебе боль, Роза.
Она оглянулась, слабо улыбаясь Франклину.
– Конечно, именно для этого. У тебя и быть не могло другой причины.
Всю ночь Роза не могла сомкнуть глаз. Она призывала на помощь один довод за другим, но отвергала каждый из них. К рассвету ей стало ясно, что остается одна-единственная надежда. Она взяла телефон и набрала номер Монка Мак-Куина.
– Я звоню тебе не для того, чтобы начинать ссору, – заговорила она, как только услышала на другом конце провода сонный голос. – Франклин сказал мне, что он поступил в армию и… что ты ни при чем. Прошу тебя, Монк, пообещай мне только одно: что ты привезешь его обратно живым и невредимым.
– Роза…
– Обещай мне, Монк!
– Конечно, обещаю.
Связь прервалась. Роза оттолкнула телефон и встала у окна, всматриваясь в великолепие осеннего рассвета. Потом в окно проникли лучи солнца и согрели слезы на ее лице.
«Теперь все зависит от меня. Опять. Делать то, что нужно делать. Одной».
* * *
Стивен Толбот мирно спал в своей детской. Освещенный изнутри глобус отбрасывал тени на его лицо. Подслушав разговор между матерью и дядей, он отправился в постель очень довольным. Франклин был одним из двух взрослых, над которыми Стивен должен был одержать верх, чтобы получить то, что оставил ему отец. Он не знал, как сможет это осуществить, но вдруг понял, что, возможно, ему ничего не надо будет для этого делать. Он уже был достаточно взрослым, чтобы понять: когда мужчины уходят на войну, их часто ранят. А иногда они не возвращаются совсем…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
12
Он видел солнце, желтый огненный диск на фоне темно-красной завесы, даже сквозь сомкнутые веки. Жар давил невидимой тяжестью, проникая сквозь кожу, пропитывая все тело до костей, прежде чем уйти в глинистую почву. Он вдыхал полной грудью пьянящий аромат желтых цветов горчицы, синих васильков и алых маков. Запах примятых цветов под ним смешивался с пряным духом нагретой солнцем весенней травы, усиливаясь от зноя, переполняя его и унося куда-то вдаль вместе с пением цикад, сверчков и кузнечиков, звучащим согласно, словно симфония. Голова его откинулась набок, губы тронула невольная блаженная улыбка.
Франклин Джефферсон открыл глаза и приложил руку, чтобы защитить их от солнца. Но солнца не было. Лишь мрачные свинцово-серые тучи клубились в утреннем небе, предвещая очередную грозу.
Франклин перевернулся на другой бок, тяжело охнув: фляга, сумка с противогазом и скатанная шинель за спиной больно вдавились в тело. Он лежал не на луговых травах, а в грязи глубокой, вырытой под углом траншеи. Запах исходил не от цветов, а от мокрых, продрогших тел усталых и голодных солдат, что лежали, приникнув к твердой утоптанной земле, сгорбленные, не выпуская своих штыков из судорожно сведенных пальцев с побелевшими суставами.
Он осторожно приподнялся и выглянул из траншеи. На другом конце изрытого воронками поля, когда-то засеянного пшеницей и рожью, он увидел немецкие позиции. Только там и росли цветы – розы, чудом пережившие яростные атаки. Целый куст роз вырвало с корнем и швырнуло через все поле прямо на моток колючей проволоки, опоясывающей позиции противника.
Франклин Джефферсон соскользнул в траншею. Теперь он точно знал, где находится. Никакой сон не мог рассеять этой реальности: сейчас он во Франции, эта местность называется Беллосские леса, и на дворе, скорее всего, июнь нескончаемого 1918 года.
* * *
– Давай, Мак-Куин, пора чем-нибудь набить живот.
Франклин Джефферсон перешагнул через двух морских пехотинцев, развалившихся поперек узкого прохода на дне траншеи, и опустился на корточки, стараясь не выронить из рук жестяные тарелки с жирной тушеной бараниной и черствыми ломтями хлеба.
Монк Мак-Куин подозрительно обнюхал еду и отрицательно покачал головой.
– О, прошу, только не с утра натощак.
– Нам еще повезло, что хоть это дают, – весело ответил Франклин, ткнув тарелкой Монку в грудь. – Немцы едят одно крысиное мясо.
Монк обмакнул свой ломоть хлеба в тушенку и стал молча жевать. Он пристально осматривал траншею; солдаты один за другим просыпались после короткой передышки от страха, холода и кошмаров. Ветер подул в другую сторону, и траншея наполнилась зловонием от расположенного поблизости отхожего места.
– Как ты думаешь, эти гунны сегодня пойдут в атаку? – спросил Франклин, накалывая на штык кусок мяса.
– Сегодня – нет. Скоро польет, как из ведра, а немцы не захотят драться в грязи.
Вот уже шесть дней, как Вторая дивизия морской пехоты Соединенных Штатов застряла в Беллосских лесах к северу от кровавых полей сражений Шато-Тьерри. По приказу дивизия должна была удержать любыми средствами оборону до прихода подкрепления из американских и французских частей. Неделю назад наступление немцев было остановлено Первой и Второй дивизиями ценой огромных потерь со стороны американцев. Генерал Першинг по прозвищу «Блэк Джек – дубинка» – дал всем ясно понять, что эти люди не могли погибнуть зря.
– Вот как раз поэтому немцы и пойдут в контрнаступление! – сказал Франклин звенящим от волнения голосом. – Они всегда наступают, когда погода паршивая и мы думаем, что они окопались.
Прежде чем Монк успел возразить, в траншею проскользнул командир взвода, крепкий седой сержант – ветеран войны с Испанией.
– Ну что, парни, еще один дерьмовый денек в этой веселой стране? Есть добровольцы в разведку – посмотреть, что затевают ребята кайзера?
Франклин поднял руку.
– Запишите меня, Сардж.
«Будто старик Сардж сам не знает», – сердито подумал Монк.
С того дня, как их взвод вступил в боевые действия – а было это 6 декабря 1917 года, – Франклин Джефферсон добровольно вызывался выполнять все рискованные задания, которые предпринимало командование. Чудом ему удавалось выполнять их и возвращаться назад без единой царапины на своей когда-то белой коже горожанина. Для товарищей по взводу, суеверных, какими бывают только солдаты, он стал талисманом. Таким Монк его раньше никогда не знал.
Перерождение Франклина Джефферсона началось вскоре после того, как старый военный корабль «Гаттерас» отчалил от заросшего водорослями причала бруклинского военного порта. Судно не прошло и половины пути через штормовые волны Атлантики, а чуть ли не половина солдат дивизии уже страдала от мучительной морской болезни, которую еще тяжелее было переносить от непрерывного стона и визга металлической обшивки «Гаттераса», качавшегося по бесконечным волнам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216