– Ну, уже почти время…
Ее губы сложились в точное подобие буквы «о», когда она, выйдя на террасу, в последнее мгновение увидела незнакомца. Он был выше ее ростом, почти шесть футов, и на несколько лет старше; на вид ему было около двадцати пяти. У него были густые волнистые каштановые волосы и зеленые глаза цвета моря после шторма. Он был красивым мужчиной, если не считать сломанный гребневый хрящ носа и тонкий диагональный шрам через всю щеку, выделявшийся молочной белизной на загорелой коже.
– Доброго утра и вам тоже, – его голос был наполнен удивлением и радостью. – Меня зовут Николас Локвуд.
– Кассандра Мак-Куин, – представилась она.
– Монк рассказывал мне много о вас.
– Я вижу, что вы двое уже познакомились друг с другом. – Монк осторожно вышел на террасу, неся поднос с кофе, печеньем и приправами. – Ты рано встала, солнышко.
– Я не могла уснуть, – пробормотала Кассандра, краснея от упоминания Монком ее домашнего имени и становясь еще более красной в тот момент, когда она заметила усмешку Локвуда.
Стоя на мысочках ног, чтобы поцеловать Монка, она прошептала:
– Кто он?
– Почему бы тебе не присоединиться к нам за кофе? – спросил Монк.
В ту минуту, когда Кассандра села за стол, она почувствовала, что ночная рубашка плотно обтягивает ее грудь, и вспомнила, что под ней ничего нет. Настолько осторожно, насколько возможно, она потянула рубашку вверх.
– Я встретил Николаса в Вашингтоне, – сказал Монк, наливая всем кофе. – Он из Государственного департамента.
Что, по существу, было правдой. Но Монк не сказал о том, что Локвуд работал на генерала Донована по прозвищу «Дикий Билл», который основал Бюро стратегических исследований. БСИ, как его называли, было едва оперившейся американской разведывательной службой и подразделением командос в одном лице. Локвуд был одним из первых его выпускников.
– По сути дела, Николас и я едем в Европу на следующей неделе.
– Куда? – нетерпеливо спросила Кассандра.
– В Цюрих, – ответил Локвуд. – Там существует организация под названием Международная служба размещения беженцев. Большое количество известных писателей и издателей, до которых очень хотели бы добраться нацисты, были вынуждены бежать в Швейцарию. Возникли бы большие сложности, если бы Государственный департамент попытался вывезти этих людей официально. Но если они приедут, потому что журналу «Кью» потребуются их писательские способности…
– Я думаю, что это здорово, – сказала Кассандра.
Локвуд был рад, что Кассандра восприняла откровенную ложь за чистую монету. Когда он был назначен сопровождать Мак-Куина в Европе, он получил раздражающе расплывчатые инструкции: «Сделайте так, чтобы Мак-Куин вернулся назад с тем, что он получит». Но что это? У Локвуда было впечатление, что даже его начальники не были в этом уверены. Чем бы «это» ни было, предмет был довольно важен, если Локвуд участвовал вторым в деле.
– Когда вы уезжаете? – спросила Кассандра.
– Через пять дней, – ответил Монк и взглянул на Локвуда. – Это значит, что мне и тебе надо лучше изучить детали.
Когда мужчины поднялись, Кассандра сказала:
– Было приятно познакомиться с вами, мистер Локвуд. Возможно, мы увидимся снова.
Его улыбка сияла в ответ.
– Я рассчитываю на это.
– Я буду требовать от вас соблюдения этого, – поддразнила она его.
– Я рассчитываю на это тоже.
Перелет из Нью-Йорка на Азорские острова на клиппере компании «Пан-Америкен», арендованном Монком Мак-Куином, но оплаченном Государственным департаментом, длился более семнадцати часов. Николас Локвуд собирался использовать это время, чтобы поговорить с Мак-Куином о деталях их миссии, но две вещи помешали этому: способность пожилого человека спать под рев двигателей и Кассандра.
Николаса не покидал образ Кассандры. У него были до этого встречи с красивыми женщинами, но ни у одной из них не было очарования наследницы Мак-Куина. Больше чем ее физической привлекательностью, которую Николас нашел очевидной несмотря на мешковатую ночную рубашку, он был пленен ее открытостью и живостью. У нее не было того пресыщенного безразличия, характерного для богатых женщин Вашингтона и Нью-Йорка. Ее участие и забота о Монке, о том, что он делает, и причастность к трагедии, постигшей мир, были искренни и неподдельны. Николас подумал, что это было тем более замечательным, что Кассандра пострадала от попытки похищения, в результате которой ее мать лишилась жизни. Зная об этом по собственному опыту, Николас мог сказать, сколько характера и внутренней силы требовалось, чтобы пройти через это.
Во время дозаправки топливом на Азорских островах Николас и Монк завтракали в буфете аэропорта. Это был шанс, которого так ждал человек из БСИ.
– Вы собираетесь контактировать с вашими людьми в Цюрихе до того, как мы попадем туда, мистер Мак-Куин?
Монк откусил от своего апельсина. Николас вновь забросил удочку, Мак-Куин не мог винить его в этом, но он не отваживался сказать Локвуду правду. Даже секретарь по военным делам, который возглавлял эту экспедицию, не знал всей правды. Все, что Монк сказал ему, это то, что он нашел способ лишить Третий рейх сырьевых ресурсов, необходимых для ведения военных действий. Он не сказал ничего, что могло бы угрожать семье Джефферсонов. «Что я буду делать с Розой?»
Если информация, переданная немецким офицером фон Клюге, имела бы половину того взрывного эффекта, которого ждал от нее Варбург, то последствия для Розы и «Глобал» были бы катастрофическими. Монку было интересно, учитывал ли Стивен Толбот возможность оказаться однажды лицом к лицу с командой возмездия.
«Не забегай вперед, – предупредил он себя. – Шаг за шагом».
Монк обратился к Николасу.
– Прежде всего давай отбросим формальности. Зови меня Монк. Так как дело касается Цюриха, то нас уже все ждут. Нам лишь надо взять это и отвезти домой.
«Тогда почему нужен я? И что «это»? Хотя он предугадал ход мыслей молодого человека, Монк добавил:
– Я понимаю, что эта секретность тревожит тебя. Но все должно быть именно так.
– Мистер Мак-Куин, – Монк, – сказал Николас, – со всем моим к вам уважением БСИ создавалась не как почтово-сопроводительная служба. Если возникнут какие-то трудности, я должен быть к ним готов.
Монк улыбнулся. Он встречался с большим количеством офицеров БСИ при подготовке этой миссии и из всех выбрал Николаса. Они оба сразу же нашли общий язык. В процессе их встреч в Вашингтоне выработалось взаимное доверие и уважение. Монк почувствовал, что, несмотря на всю его независимость и изобретательность, Николас был чувствительным человеком, который очень высоко ценил службу.
– Цюрих, вероятно, самый безопасный город в мире, – сказал Монк Николасу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216