Элин долго молчала.
— Здесь написано, что мы поженились, — произнесла она огорченно. — Кармайкл дал объявление.
— Да, — подтвердил Тони безучастно.
— О, Господи, Тони, — сказала Элин еще жалобнее. Я так перед тобой виновата! Как мог Кармайкл так поступить! Устроить тебе такое… Я буду все отрицать, скажу, что это был розыгрыш, заставлю Кармайкла дать опровержение…
— Я сам попросил Кармайкла это сделать.
— Мы можем… Что? — она запнулась, — ты…что?
— Я попросил его сделать это.
— Нет, Тони!
Он посмотрел на нее. У нее был ужасно несчастный вид, у его Элин. Глаза покраснели от слез, губы дрожали.
— Да, Элин. С той минуты, как мы покинули Энсли-Холл все было решено. Иначе ты бы не могла провести ни одной ночи с неженатым мужчиной, не скомпрометировав себя.
— Но ты заверил меня, что никто не узнает! Сказал…
— Я сказал, что никто не узнает того, чего я не захочу. Мне необходимо было поставить в известность твоего брата. Он доверяет мне, знает, что я никогда не поступлю недостойно. Возможно, когда мы вернемся в Лондон, о нас немного посплетничают, но ничего страшного не случится.
— Я этого не сделаю.
— Не сделаешь чего, моя милая?
— Не выйду за тебя замуж, — вид у нее стал упрямый и очень, очень сердитый. Дело принимало куда более серьезный оборот, чем он предполагал.
— Разумеется, выйдешь, — произнес он спокойно, стараясь не потерять терпения. — У тебя нет другого выхода.
— Вот именно поэтому я и не выйду за тебя. Я не намерена выходить за тебя замуж. Я не желаю, чтобы условности вынудили тебя жениться на мне не по любви, в то время как твое сердце принадлежит другой.
— И кому же, по-твоему, оно принадлежит? — спросил он, усмехаясь.
Элин немного смутилась.
— Ну, я не думаю, что Карлотте, — сказала она задумчиво, — скорее всего ты просто еще сам не знаешь, но рано или поздно ты найдешь кого-нибудь…
— Я уже нашел, — ответил он очень ласково.
Элин изумленно уставилась на него.
— Ты не можешь хотеть на мне жениться, я погубила себя, скомпрометировала так, что ничего…
— Поскольку я этому способствовал, то я по праву могу надеяться на вознаграждение, — он двинулся к Элин очень осторожно и медленно, опасаясь ее спугнуть.
— Я не выйду за тебя, — твердила Элин, уставясь в пол, и не замечая, что он близко, — я не…
Он обнял ее и прижал к себе.
— Обязательно выйдешь. Я старался как мог ухаживать за тобой последние полтора года, а ты не обращала на меня внимания. Это не ты впутала меня в эту историю, а я тебя. В тот миг, когда мы отправились на поиски Жизлен, я знал, что наше путешествие окончится свадьбой, и тем самым избавит меня от множества хлопот. Я ошибся, — пояснил он, застенчиво улыбаясь, — боюсь, с тобой так просто не договоришься.
Элин подняла на него глаза, полные печали.
— Нет, Тони, я не хочу, чтобы ты попадался в ловушку, и не выйду за тебя только из-за того, что противные старые ведьмы вроде леди Арбетнот всегда готовы сделать непристойные выводы. Ты не оскорбил меня, мне было с тобой спокойно, как с родным дядей, и ты просто дурачишь меня, потому, что у тебя преувеличенное чувство ответственности. Не получится! Мы не сделали ничего дурного, и у нас нет причины, для того чтобы вступить в брак.
Тони уставился на нее в немом отчаянье.
— У нас множество причин, для того чтобы вступить в брак, — начал он, но Элин снова перебила его.
— Я не выйду замуж из-за того, что общество склонно делать не правильные выводы, — сказала она твердо, явно довольная тем, что он ее уговаривает.
— Прекрасно, — ответил Тони, и после недолгого раздумья, схватив ее в охапку, потащил в спальню.
20
Элин не была легкой, как перышко, но испуг мешал ей сопротивляться.
— Что ты делаешь? — воскликнула она, когда Тони усадил ее на высокую, широкую постель, воспоминание о которой не давало ему покоя с тех пор, как он увидел ее.
— Если ты не желаешь стать моей женой, оттого что твоя репутация на самом деле не погублена, значит, у меня не остается другого выхода, как только погубить ее. — Освободившись от камзола, Тони швырнул его в сторону. — И мне осточертело слушать, как ты сравниваешь меня с каким-то мифическим родственником, тогда как мои чувства к тебе никогда не были отеческими. Я мужчина, Элин. Мужчина, который желает тебя, и намерен заполучить.
— Тони! — только и смогла выговорить потрясенная Элин.
Ее золотистые волосы рассыпались по плечам. Он хотел поскорей зарыться в них, но мысль о том, что он совсем близок к тому, чтобы осуществить свое намерение, сделала его пальцы неловкими, и он с трудом развязал шейный платок.
Элин не отпрянула от него, когда он, сев на кровать, принялся снимать сапоги.
— Ты какой-то странный, Тони, — сказала она, вставая на колени возле него. Один сапог с шумом ударился об пол. — Ты же сам знаешь, что не намерен жениться на мне. Ты ведь считаешь меня сестрой. — Второй сапог последовал за первым, и Тони повернулся к ней.
— Так ты не понимаешь? — спросил он.
— Чего не понимаю?
— Какие чувства я к тебе испытываю? Иди сюда, Элин.
На этот раз она отползла, чтобы он не смог до нее дотянуться, но он ловко схватил ее за талию, и они оба упали на кровать.
— Тони, ты не…
— Нет, Элин, должен, — сказал он безжалостно. А потом его рот заставил ее замолчать, и он целовал ее так, как давно мечтал, — долго, сильно, напористо, надеясь, что заставит поверить.
Элин сдалась. Она лежала очень тихо, а он ласкал и дразнил ее, пока ее руки не сомкнулись вокруг его шеи, и она не поцеловала его в ответ, со всей пылкой неискушенностью, на которую была способна.
Он ужасно долго возился с ее одеждой, а потом со своей. Ее волнение нарастало с каждым разом, когда он предпринимал следующий шаг, — снял чулки с ее длинных ног, коснулся губами ее пышной, округлой груди, когда руки его скользнули ниже, к животу, бедрам. Но ему удавалось быстро успокоить ее, и они преодолевали очередное препятствие, пока, наконец, она не лежала у него в объятиях, охваченная желанием, закрыв глаза и учащенно дыша. Он склонился над ее белоснежными красивыми бедрами, чувствуя, что ее тело готово принять его.
— Я не хочу сделать тебе больно, любовь моя, — прошептал он ей на ухо, оттягивая то, что неминуемо должно было вот-вот случиться. Он покрывался потом, мышцы его дрожали от неимоверного напряжения, которое он испытывал, стараясь сдерживать себя.
Ее глаза широко открылись, когда она поняла, что он делает.
— Тони! — только и смогла сказать она, вскрикнув от боли.
— Не двигайся, — выдохнул он, прижимая ее к кровати.
Она послушалась, напоследок жалобно вскрикнув, и застыла под ним. Даже не двигаясь, а лишь ощущая под собой ее тело, ее нежный аромат, он ощущал крайнюю степень блаженства. Он вцепился руками в простыню, оттягивая последний миг и почувствовал, что способен еще собою владеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83