– А сам Донков где?
– Сидит, наверно, на своем рабочем месте. Ждет. Явился Донков, предварительно пригладив буйную шевелюру, – вероятно, зашел в туалет, чтобы смочить ее: волосы на висках были мокрые. Не дожидаясь вопросов, он сказал:
– Разрешите доложить о новом, очень важном обстоятельстве.
Мы с Троянским скептически смотрели на него. После грубой ошибки Донков не внушал нам особого доверия. Я ждал, что Троянский устроит ему головомойку, но Троянский, похоже, не собирался этого делать. Заявление Донкова о том, что он желает сделать важное сообщение, можно было расценить как меру самозащиты. Какие там сообщения, думал я иронически, наблюдая за Троянским, который так и впился своими острыми, близко посаженными глазами в Донкова… Донков же, стиснув зубы, ждал разрешения для доклада.
– Докладывай, – сказал наконец Троянский после долгой, мучительной для стажера паузы.
– Я предпринял кое-какие шаги по собственной инициативе, – начал Донков, стоя перед нами навытяжку, руки по швам.
Он замолчал, ожидая одобрения или порицания.
– Семь бед – один ответ, – мрачно пробормотал я.
– Говори, говори! – бросил Троянский.
– Сегодня около часа дня я ездил на дачу, хотел еще раз ее осмотреть… Докладываю. Во дворе есть колодец. При первом осмотре было установлено, что его давно не открывали, и мы не стали им заниматься. Сегодня я обнаружил, что уже после обыска кто-то открывал крышку колодца. Замок цел, но если присмотреться, видно, что петли у крышки подпилены и она свободно открывается. Металлическая пыль сметена, и нужно очень внимательно присматриваться к петлям, чтобы заметить, что они подпилены. Уровень воды – метра полтора от поверхности земли. Я попытался, как мог, определить глубину колодца, но не сумел. Во всяком случае, не меньше трех метров…
Как и следовало ожидать, доклад Донкова послужил чем-то вроде детонатора – впервые выявилось неоспоримое доказательство участия во всей этой истории другого действующего лица. Кто-то нарушил покой дома, в котором нашел свое последнее успокоение Ангел Борисов. Кто-то – то ли преступник, которого надо обезвредить, то ли наш партнер, с которым надо теперь довести игру до конца.
Кабинет Троянского как будто стал шире от пробудившейся вдруг в нас энергии: догадки и предположения рождались сами собой с необыкновенной легкостью.
– Донков, – сказал Троянский, – придется тебя похвалить, хотя ты делал, чего тебе не приказывали. Никто, впрочем, не лишал тебя права на инициативу, хотя она редко что дает. Но ты допустил ошибку: надо было уходить, как только ты увидел, что петли подпилены. Уходить, а не мерить глубину колодца. Исчезнуть, установив тайное наблюдение. Мы так и поступим: сегодня же вечером установим наблюдение за дачей Ангела Борисова, пока что на трое суток. Как думаешь, – повернулся Троянский ко мне, – что нам делать с Владимиром Патроневым: вызвать с ходу и поговорить, приоткрыв карты, или понаблюдать за ним?
– Товарищ полковник, – ответил я, – до сих пор мы не вступали в контакт с Патроневым. Он ничего не опасается, и это нам на руку. Я предлагаю вести за ним наблюдение. Если он замешан в этом деле, то, думаю, скоро что-нибудь предпримет и раскроет себя…
– Согласен, – сказал Троянский.
– Предлагаю отыскать шофера белой «Волги», которая чуть было не заехала на дачу. Он может описать нам своего пассажира. Возможно, такси ехало мимо дачи не случайно и пассажиром был Патронев.
– Хорошо.
– Думаю еще раз встретиться с дочерью Борисова. Может быть, она стала чувствовать себя лучше, успокоилась. Разузнаю что-нибудь об отношениях ее отца с Патроневым. Если повезет – то и об ее отношениях с ним.
Троянский задумался.
– Здесь надо действовать очень осторожно, – сказал он. – Во-первых, нет никакой гарантии, что девушке стало лучше, что она сейчас спокойнее. Во-вторых, если Патронев действительно поддерживает с ней какие-то отношения, он тут же узнает, что мы им интересуемся. Но все-таки ты прав, с девушкой стоит встретиться. О Патроневе будешь говорить так, между прочим… Дальше. Что можно спрятать в колодце? То, что не портится в воде. Хотя, если хорошо упаковать, в воде можно спрятать что угодно. Но я думаю вот о чем: об участии в этой истории Спиридона Спасова. Он бывший спец по золоту и, возможно, взялся за старое. Бывшие дружки наверняка не забыли его, неизвестно только, пошел он им навстречу или нет. Так что не следует пренебрегать фактом близкого знакомства Ангела Борисова с бывшим уголовником. Да и с Патроневым тоже. И главное – тем, что кто-то что-то ищет в воде. А золото в воде не ржавеет…
ГЛАВА XIII
Лицо Евы Борисовой было прозрачно-бледным. Но выражение его за прошедшие дни разительно изменилось. Исчезла апатия, в нем появилась какая-то резкость. Что-то похожее на ожесточение. Горькие морщинки залегли в уголках губ, ставших тоньше и бледнее, глаза смотрели враждебно. И даже поза, которую она приняла, садясь напротив меня, была вызывающей. Мертвый мир вещей, созданный ее отцом, не изменился, но в своей духовной жизни она явно успела пройти немалый путь.
– Надеюсь, – сказал я, – что самые тяжелые минуты позади и вы немного успокоились.
– Я не такая бесчувственная, – ответила Ева, – чтобы… успокоиться.
Не слишком приятно говорить с человеком, когда он озлоблен.
– Спрашивайте, – сказала Ева. – Вы ведь за этим пришли! Спрашивайте. Не к чему играть в прятки.
Тогда я решился говорить прямо. Вопреки совету Троянского.
– Есть кое-какие новые обстоятельства, – сказал я, – поэтому я и осмелился вас опять побеспокоить. Знаю, вам это неприятно, но другого выхода у нас нет.
– Спрашивайте, – повторила девушка.
– Ваш отец и Владимир Патронев были близкими друзьями?
– Да, – ответила она, нисколько не удивившись моему вопросу, точно ждала его. – И что же?
– У нас есть сведения, что они встречались в последний для вашего отца день.
Я придумал это на ходу, но позже оказалось, что я угадал.
– Возможно… Но мне об этом ничего не известно.
– Он был другом вашего отца. И, может быть, он был последним, кто видел его живым.
Помолчав, Ева сказала вызывающе:
– Он был и моим близким другом.
– Вот как?
– Да… И не прикидывайтесь, что не знаете! Все вы знаете!
Я чуть-чуть, всего на секунду, заколебался, но потом кивнул.
– Знаю…
– Такое не сохранишь в тайне… В этом городе каждый знает, что делается в доме у соседа. Ничто не сохраняет чистоты, все должно быть обмусолено и обсосано со всех сторон…
Я снова молча кивнул. Она к чему-то стремится, – к чему же?
– Я пряталась даже от подруг… Чего только о нас не сочиняли! Отец стал посмешищем.
– Я знаю, вы уехали из Созополя…
– Я сбежала!.. Эта женщина меня просто не выносила, она все время настраивала отца против меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52