Она все время немного отставала. Чтобы ей было легче, я стал прихватывать третью грядку, но Инка все равно отставала. Тогда я понял, что она просто не хочет, чтобы я на нее смотрел.
— Хочешь пить? — спросила Инка. — В поле полагается три кружки воды, а я еще ни одной не пила. Хочешь?
— Сначала перегоним ребят, — сказал я.
Мы перегнали, и Инка ушла за водой. Слева от Инкиных борозд полола Рая.
— Очень красиво лодырей поощрять, — сказала она.
— Ты что-нибудь о товарищеской помощи слышала? Нет? Юркина недоработка.
— Без намеков, пожалуйста. При чем тут Юрка?
— Ну как тебе сказать? Все-таки секретарь.
— Набаловали ее. Принцесса какая-то.
Я ничего не ответил. Я полол. Рая поговорила в свое удовольствие и тоже замолчала. Вернулась Инка. Лицо у нее было в мелких капельках пота. Она протянула мне бутылку с водой.
— Забыл предупредить: не стоит пить на жаре. Все равно не напьешься. — Я прополоскал рот и вернул Инке бутылку.
— Ты правда не будешь больше пить? Тогда я выпью, — сказала Инка.
— Не надо.
— Но я хочу.
Пока Инка ходила за водой, я намного обогнал Раю. Мы были шагов на двадцать впереди цепи. Рая у нас за спиной подошла к нашим бороздам.
— Что ей надо? — спросила Инка.
— Общественная инспекция. Не обращай внимания.
Небо затягивало белесой пеленой, и день стоял не особенно яркий. Но все равно было жарко. У меня гудело в голове: наверное, от бессонницы. Даже близость Инки не очень меня волновала.
— Почему не пришли на косу, как обещали? — спросила Инка.
— Нам запретили отлучаться из города. Я никому не сказал, что пошел к тебе. Надо было на другой день прийти. Но я думал: скажут об отъезде и у нас еще останется в запасе несколько дней.
— А сейчас не останется? — спросила Инка.
— Не знаю. Нам еще ничего не сказали. Ты больше не злишься?
— Я и раньше не злилась.
— Когда раньше? — спросил я и понял, что вопрос прозвучал двусмысленно.
Инка ничего не ответила. Подошел Юрка.
— Сашка звонил, — сказал он. — К часу будь на косе. Они придут за тобой на яхте.
— Что случилось?
— Завтра уезжаете.
— Юра, Инка проводит меня на косу.
— Она же нормы не выполняет.
— Сегодня выполнит. Понимаешь? Это моя просьба.
— Не знаю, что тебе сказать. Ребята будут недовольны.
— Ребята даже внимания не обратят. Не надо их только настраивать.
Инка смотрела на Юрку полными слез глазами, и глаза у нее были злые. Я спросил у Юрки, который час.
— Около двенадцати. В полпервого будет сигнал на обед.
— Он сам работает? — спросил я, когда Юрка попрощался со мной и ушел.
— Первый день работал, — ответила Инка.
— Сашка бы сказал: хорошенького секретаря я навязал на вашу голову.
Инка ничего не ответила. Я полол, и у меня дрожали руки: завтра в это время меня уже не будет в городе, а оттуда, где я буду, так просто не придешь к Инке. Возле риги горнист протрубил сигнал. До края поля оставалось метров пять.
— Мне пора. Дополешь, когда вернешься, — сказал я.
— Дополю, — сказала Инка. От ее покорности мне стало не по себе.
Мы вышли на дорогу к станции. До моря было километра два. Мне очень мешало то, что Инка была в трусах и лифчике. По-моему, ей это тоже мешало. Мы шли посредине дороги и не смотрели друг на друга.
— Инка, не обращай ни на что внимания. Работай, как я тебе говорил, и все.
— Я так и делаю.
— И не надо об этом думать.
— Я об этом совсем не думаю.
На косе волны выносило к самой дороге и брызги прибили дорожную пыль. Берег стал плоским и кипел в водовороте пены и волн. Инка сошла с дороги и села под кустом спиной к песчаной гряде. Я остался на дороге и тоже сел.
— Они не смогут подойти к берегу, — сказала Инка.
— Я выплыву к ним.
Море ревело. Ветер стер с неба белесую пелену. Нам приходилось напрягать голос, чтобы слышать друг друга.
— Почему нельзя вернуться вечерним поездом? Ехать же завтра, — сказала Инка.
— Не знаю. Наверно, нельзя. Они бы не пошли в такую погоду на яхте.
— Ты обо мне думал? — спросила Инка.
— Все время. Я потому и пришел.
— Что ты обо мне думал?
— Не надо. Инка. Об этом все равно не расскажешь. Я тебе напишу.
Инка обнимала руками тесно сдвинутые колени, и ноги зарылись по щиколотку в песок. Она сидела, подтянув колени к груди, и, положив на них голову, смотрела на меня, а я на нее. На таком расстоянии я мог смотреть на нее. Я встал. Зачем? До сих пор не могу этого понять. Встал, не думая.
— Вон парус, — быстро сказала Инка и протянула палец. Там, куда она показывала, никакого паруса не было и не могло быть. При такой волне можно было идти за ней или против нее, но не бортом к ней. Но это неважно: парус был. Короткие волны с белыми гривами вспухали до самого горизонта, и над ними взлетал грязно-серый треугольник паруса.
— Идут, — сказал я и оглянулся. Инка сидела, спрятав лицо в ладони. Я посмотрел на море. Яхта шла по касательной к берегу под грот-парусом, наполненным в четверть ветра. Так и надо было идти. Наверно, на руле сидел Витька. Через десять минут такого хода надо было делать поворот, чтобы яхту не выбросило на берег. Я снял рубаху, и помахал ею над головой, и снова ее надел. Потом оглянулся. Инка не поднимала головы. Я сошел с дороги. Шагах в двух передо мной с грохотом рассыпалась волна. Пенистая волна, смешанная с песком, захлестнула мои ноги. Вода схлынула, вырывая у меня из-под ног песок, и я побежал. Навстречу мне неслась полутораметровая волна, и на уровне моих глаз просвечивал на солнце ее мутно-зеленый гребень. Я упал головой вперед и прижался грудью к мокрому песку, крестом распластав руки. Волна прошла надо мной, приподняв меня. Я вскочил и побежал, и схлынувшая вода ударила меня по ногам, и я снова лег, и новая волна прошла через меня, и я снова, вскочив, бежал, оглохнув от рева, навстречу мутно-зеленой стене. Только раз я не успел вовремя поднырнуть под волну, но это уже было у самого края берега. Волна толкнула меня в грудь, приподняла и опрокинула, и схлынувшей водой меня вынесло в море. Меня подняло на волну, и, падая вниз, я увидел яхту: Сашка упирался ногой в палубу, одной рукой обнимал мачту, а в другой держал канат. Он смотрел на меня, выжидая удобный для броска момент. Я изо всех сил старался держаться на одном месте лицом к яхте, чтобы не прозевать, когда Сашка бросит мне конец. Он бросил, когда меня подняло на волну. Я поймал канат, на какое-то мгновение повиснув в воздухе, потом подтянулся к борту, волна приподняла меня, и я свалился на палубу. Сашка нагнулся ко мне, и я близко увидел его озабоченные глаза.
Яхта уходила от берега. Инка стояла на берегу. Берег поднялся вместе с ней, опал и снова поднялся. Сашка показал на мои ноги: только на правой была туфля. Я снял ее и бросил в море. Носков на мне не было. Я носил летом носки в особо торжественных случаях.
Я пробрался на корму и сменил Витьку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60