Казалось, это давалось ему без труда и боли. Он отложил топор и покачал столб. Очевидно, удовлетворенный его прочностью, Гален повернулся и посмотрел на нее.
— Если ты подержишь перекладину, я привяжу ее на место.
У Рики мгновенно промелькнули две мысли: он находился спиной к ней, но знал, что она наблюдает за ним. И еще. Он опять ничего не спросил, просто объяснил, что собирается сделать.
Рика глубоко вздохнула и пошла к нему. Перекладина была уже привязана одним концом к столбу, другой лежал на земле. Когда Рика подошла, Гален поднял перекладину, показывая ей, как удержать ее в нужном положении. Затем шагнул в сторону и осторожно опустил груз на ее левое плечо.
— Не тяжело? — Рика покачала головой. — Тогда все в порядке. Прижми ее к столбу. Положи руку… сюда. — Он взял ее руку и прижал ладонью к столбу. — Держи равновесие. Если будет слишком тяжело… — Рика не слышала остальных слов. Глядя на большую мужскую руку, лежащую поверх ее руки, она удивилась, почему ничего не чувствует при его прикосновении.
Гален убрал руку и начал связывать кожаным ремешком жердь и столб. Он как раз закончил, когда Дафидд вошел во двор. Римлянин прислонил топор и лопату к стене. Рика, войдя в дом, вынесла и протянула Дафидду чашки с овсянкой и снова вошла в хижину за фляжками с молоком.
Римлянин поджидал ее, когда она вышла?
— Ты не дала мне возможность поблагодарить тебя за помощь.
Не глядя ему в глаза, Рика протянула фляжку.
— У меня нет ни вина, ни меда, — объяснила она, как бы оправдываясь.
— Спасибо на том, что есть, — ответил он любезно, как бы зная, насколько трудно ей было произнести эти несколько слов. — Солнце достаточно подсушит поля для косы. После еды я закончу яму, запрягу быков и начну перевозить зерно. Если тебе здесь не нужен Дафидд, я возьму его с собой.
Рика кивнула, понимая, что он просто объявил свои намерения. Опять разрешение было дано, но не спрошено.
Рика потеряла счет, сколько рейсов сделали Дафидд и римлянин, возвращаясь с телегой, нагруженной колосьями, скошенными вчера. К концу дня мальчик устал. Гален приказал ему отдохнуть и сделал последнюю ездку один. Солнце, похожее на шар расплавленного огня, почти село, когда Рика снова услышала знакомый стук копыт и звон железных колец на ярме. Она тоже только что вернулась. Дафидд уснул и, пожалев его, она пригнала корову с пастбища сама.
Из открытой двери Рика увидела, как в ворота вошли двое. Римлянин шел рядом с быками, подгоняя их легкими ударами по спине. С ним был войн-страж, но не тот, который был вчера н сегодня утром. Этого Рика хорошо знала. Даже слишком хорошо. Его звали Балор, он был одним из воинов Маурика. Балор славился жестокостью и злобностью характера.
Бадья с молоком была забыта, молоко может подождать. Что-то не так. Рика уже видела у римлянина эту позу напряжения и тщательно скрываемой готовности тогда, когда он столкнулся с Мауриком на помосте. Рика наблюдала. Когда Гален распряг быков, Балор без всякой причины вдруг ткнул его тупым концом копья в бок.
— Заканчивай! Я не собираюсь из-за таких, как ты, ждать до темноты! Меня ждет горячая пища и теплое тело, не то что тебя.
Рика осторожно прошла к стойлу, стараясь, чтобы мужчины не видели ее. Она не видела их лиц, но слова слышала ясно.
— Что ты об этом думаешь, раб? Знать, что тебя до конца дней не ждет ничего, кроме холодной постели и пищи, негодной даже собакам? Ты знаешь, что я сделаю? Я буду думать о тебе, раб. Сегодня. Когда мой живот будет полон еды и подо мной будет женщина. Каждый раз, входя в эти горячие влажные ножны, я вспомню о тебе. — Балор, издеваясь, схватил себя между ног и, хохоча, выбросил бедра вперед. — Может быть, ты услышишь ее крики удовольствия.
Рика заметила, как сузились глаза римлянина, но он не позволил себе ответить на насмешку. Балор, казалось, тоже понимал это. Решив, однако, вынудить его отреагировать, он ткнул его копьем второй раз, на этот раз сильнее. Рика вышла вперед.
— Ты готов, Балор, объяснить свои поступки Церриксу, если окажется, что мой раб не в состоянии выполнять работу из-за сломанных ребер?
Балор взглянул на нее. Казалось, он понял угрозу и повернулся к римлянину.
— Быстрее! — выкрикнул он и, посмотрев на них с подозрением, зашагал к воротам.
Римлянин, нахмурив брови, посмотрел на Рику:
— Я не нуждаюсь в твоей помощи. Рика негодующе выдохнула:
— Раненый, ты будешь для меня бесполезен.
— Не бойся, домина, — сухо сказал он. — Мне приходилось страдать от худшего обращения лучших людей.
— Так же, как и мне, — возразила она, многозначительно глядя на него, — но от худших людей. Гален смотрел Рике вслед. Что она имела в виду, говоря «от худших людей»? По ее взгляду и злости он догадался, что она говорила о его соплеменниках. Но какое страдание? Разве тут нечто большее, чем потеря мужа и сиротство еще не родившегося ребенка? Гален был солдатом. Он знал, что случалось с женщинами, оставшимися в живых после нападения. Смерть для них была гораздо более милосердной судьбой. Расстроенный от этой мысли более, чем ему хотелось, он занялся быками, но через несколько мгновений повернулся, услышав звук приближающихся шагов.
Не обращая внимания на его вопросительный взгляд, Рика остановилась в нескольких шагах от него и швырнула ему под ноги нечто похожее на сверток одежды.
— От тебя пахнет, — заявила она. — Может быть, я и должна терпеть твое присутствие, но не твою вонь. Постарайся помыться, прежде чем я снова увижу тебя, и одень это, чтобы я могла выстирать твои вещи. Они грязные.
Гален кивнул. Но Рика уже повернулась, чтобы вернуться в хижину. Он долго стоял и смотрел на дверь, которую она захлопнула за собой. Эта женщина ускользает от взаимопонимания, как лиса от ловушки… Ну что ж… Он не любил ловить добычу в западню. Гален предпочитал охотиться.
Глава 7
Церрикс сразу заметил перемены на маленькой ферме. Всюду видны следы восстанавливаемого порядка: аккуратно сложенная поленница дров в нескольких футах от хижины, отремонтированные участки изгороди, собранное зерно на подмостках во дворе и, конечно, свежевырытая яма…
Церрикс улыбнулся: злосчастная яма. Он уже слышал историю ее появления. Как Рика настояла, чтобы раб вырыл ее в два раза глубже, чем следовало, не упомянув о необходимости заполнить старую яму землей, вынутой из новой, заставив раба сделать двойную работу. И все же, когда Балор стал дурно обращаться с римлянином, она заступилась за него. Любопытное противоречие… Но именно в противоречии между ее по-мужски сильной волей и пламенной женской душой Церрикс видел плодородную почву для посеянных им зерен. Отчет Балора подтверждал это. Несмотря на ее ненависть к римлянину, Рика не вытерпела дурного обращения с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Если ты подержишь перекладину, я привяжу ее на место.
У Рики мгновенно промелькнули две мысли: он находился спиной к ней, но знал, что она наблюдает за ним. И еще. Он опять ничего не спросил, просто объяснил, что собирается сделать.
Рика глубоко вздохнула и пошла к нему. Перекладина была уже привязана одним концом к столбу, другой лежал на земле. Когда Рика подошла, Гален поднял перекладину, показывая ей, как удержать ее в нужном положении. Затем шагнул в сторону и осторожно опустил груз на ее левое плечо.
— Не тяжело? — Рика покачала головой. — Тогда все в порядке. Прижми ее к столбу. Положи руку… сюда. — Он взял ее руку и прижал ладонью к столбу. — Держи равновесие. Если будет слишком тяжело… — Рика не слышала остальных слов. Глядя на большую мужскую руку, лежащую поверх ее руки, она удивилась, почему ничего не чувствует при его прикосновении.
Гален убрал руку и начал связывать кожаным ремешком жердь и столб. Он как раз закончил, когда Дафидд вошел во двор. Римлянин прислонил топор и лопату к стене. Рика, войдя в дом, вынесла и протянула Дафидду чашки с овсянкой и снова вошла в хижину за фляжками с молоком.
Римлянин поджидал ее, когда она вышла?
— Ты не дала мне возможность поблагодарить тебя за помощь.
Не глядя ему в глаза, Рика протянула фляжку.
— У меня нет ни вина, ни меда, — объяснила она, как бы оправдываясь.
— Спасибо на том, что есть, — ответил он любезно, как бы зная, насколько трудно ей было произнести эти несколько слов. — Солнце достаточно подсушит поля для косы. После еды я закончу яму, запрягу быков и начну перевозить зерно. Если тебе здесь не нужен Дафидд, я возьму его с собой.
Рика кивнула, понимая, что он просто объявил свои намерения. Опять разрешение было дано, но не спрошено.
Рика потеряла счет, сколько рейсов сделали Дафидд и римлянин, возвращаясь с телегой, нагруженной колосьями, скошенными вчера. К концу дня мальчик устал. Гален приказал ему отдохнуть и сделал последнюю ездку один. Солнце, похожее на шар расплавленного огня, почти село, когда Рика снова услышала знакомый стук копыт и звон железных колец на ярме. Она тоже только что вернулась. Дафидд уснул и, пожалев его, она пригнала корову с пастбища сама.
Из открытой двери Рика увидела, как в ворота вошли двое. Римлянин шел рядом с быками, подгоняя их легкими ударами по спине. С ним был войн-страж, но не тот, который был вчера н сегодня утром. Этого Рика хорошо знала. Даже слишком хорошо. Его звали Балор, он был одним из воинов Маурика. Балор славился жестокостью и злобностью характера.
Бадья с молоком была забыта, молоко может подождать. Что-то не так. Рика уже видела у римлянина эту позу напряжения и тщательно скрываемой готовности тогда, когда он столкнулся с Мауриком на помосте. Рика наблюдала. Когда Гален распряг быков, Балор без всякой причины вдруг ткнул его тупым концом копья в бок.
— Заканчивай! Я не собираюсь из-за таких, как ты, ждать до темноты! Меня ждет горячая пища и теплое тело, не то что тебя.
Рика осторожно прошла к стойлу, стараясь, чтобы мужчины не видели ее. Она не видела их лиц, но слова слышала ясно.
— Что ты об этом думаешь, раб? Знать, что тебя до конца дней не ждет ничего, кроме холодной постели и пищи, негодной даже собакам? Ты знаешь, что я сделаю? Я буду думать о тебе, раб. Сегодня. Когда мой живот будет полон еды и подо мной будет женщина. Каждый раз, входя в эти горячие влажные ножны, я вспомню о тебе. — Балор, издеваясь, схватил себя между ног и, хохоча, выбросил бедра вперед. — Может быть, ты услышишь ее крики удовольствия.
Рика заметила, как сузились глаза римлянина, но он не позволил себе ответить на насмешку. Балор, казалось, тоже понимал это. Решив, однако, вынудить его отреагировать, он ткнул его копьем второй раз, на этот раз сильнее. Рика вышла вперед.
— Ты готов, Балор, объяснить свои поступки Церриксу, если окажется, что мой раб не в состоянии выполнять работу из-за сломанных ребер?
Балор взглянул на нее. Казалось, он понял угрозу и повернулся к римлянину.
— Быстрее! — выкрикнул он и, посмотрев на них с подозрением, зашагал к воротам.
Римлянин, нахмурив брови, посмотрел на Рику:
— Я не нуждаюсь в твоей помощи. Рика негодующе выдохнула:
— Раненый, ты будешь для меня бесполезен.
— Не бойся, домина, — сухо сказал он. — Мне приходилось страдать от худшего обращения лучших людей.
— Так же, как и мне, — возразила она, многозначительно глядя на него, — но от худших людей. Гален смотрел Рике вслед. Что она имела в виду, говоря «от худших людей»? По ее взгляду и злости он догадался, что она говорила о его соплеменниках. Но какое страдание? Разве тут нечто большее, чем потеря мужа и сиротство еще не родившегося ребенка? Гален был солдатом. Он знал, что случалось с женщинами, оставшимися в живых после нападения. Смерть для них была гораздо более милосердной судьбой. Расстроенный от этой мысли более, чем ему хотелось, он занялся быками, но через несколько мгновений повернулся, услышав звук приближающихся шагов.
Не обращая внимания на его вопросительный взгляд, Рика остановилась в нескольких шагах от него и швырнула ему под ноги нечто похожее на сверток одежды.
— От тебя пахнет, — заявила она. — Может быть, я и должна терпеть твое присутствие, но не твою вонь. Постарайся помыться, прежде чем я снова увижу тебя, и одень это, чтобы я могла выстирать твои вещи. Они грязные.
Гален кивнул. Но Рика уже повернулась, чтобы вернуться в хижину. Он долго стоял и смотрел на дверь, которую она захлопнула за собой. Эта женщина ускользает от взаимопонимания, как лиса от ловушки… Ну что ж… Он не любил ловить добычу в западню. Гален предпочитал охотиться.
Глава 7
Церрикс сразу заметил перемены на маленькой ферме. Всюду видны следы восстанавливаемого порядка: аккуратно сложенная поленница дров в нескольких футах от хижины, отремонтированные участки изгороди, собранное зерно на подмостках во дворе и, конечно, свежевырытая яма…
Церрикс улыбнулся: злосчастная яма. Он уже слышал историю ее появления. Как Рика настояла, чтобы раб вырыл ее в два раза глубже, чем следовало, не упомянув о необходимости заполнить старую яму землей, вынутой из новой, заставив раба сделать двойную работу. И все же, когда Балор стал дурно обращаться с римлянином, она заступилась за него. Любопытное противоречие… Но именно в противоречии между ее по-мужски сильной волей и пламенной женской душой Церрикс видел плодородную почву для посеянных им зерен. Отчет Балора подтверждал это. Несмотря на ее ненависть к римлянину, Рика не вытерпела дурного обращения с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82