Оставив Клариссу на попечение экономки, я удалилась в свои покои, чтобы переодеться. Это было несложно: одно черное платье предстояло сменить на другое, из тафты, заплести косу и уложить ее узлом на затылке.
Когда я вышла из комнаты, часы били семь — время обеда. Но сначала я хотела заглянуть к Клариссе и убедиться, что все в порядке. К моему облегчению, я застала их с миссис Пендавс удобно расположившимися на диване. Девочка рассказывала ей названия цветов, которые выучила днем.
Они не заметили меня. Я поспешила в столовую, пожелав им в душе доброго вечера и не намереваясь заставлять лорда Вульфберна долго ждать. В этот вечер я приняла твердое решение не поддаваться на провокацию и оставаться приятной и обходительной до конца обеда.
Он уже ждал в столовой, потягивая из бокала кларет. Видно было, что это уже не первый бокал. Но я уже убедилась, что он больше изображал пьяницу, чем был на самом деле, поэтому воздержалась от выводов.
К его чести, на этот раз он был вполне прилично одет: рубашка сверкала чистотой, сюртук и жилет были в полном порядке. Только шейный платок был завязан небрежно, а поза в кресле говорила о глубоком презрении к правилам хорошего тона. Выражение лица тоже не выдавало высоких порывов. Я начинала верить, что эта распущенность въелась в его душу и была уже неотделима от него, как черные полосы под ногтями.
Я подошла к краю стола и остановилась, пытаясь сообразить, должна ли усесться сама или ждать, когда он подвинет для меня стул. Он растянул губы в оскале вместо улыбки и демонстративно посмотрел на часы.
— Надеюсь, Вы извините мое небольшое опоздание, — произнесла я, намереваясь быть вежливой до конца, — мне хотелось убедиться, что Кларисса не скучает.
Он окинул меня снисходительным взглядом:
— Вы сомневаетесь в способностях миссис Пендавс? Уверяю, что она прекрасно справлялась раньше.
— В ее способностях я нисколько не сомневаюсь. Но Кларисса плохо спала ночью, я хотела успокоить саму себя.
— А что же не давало ей спать? — спросил он с ехидством.
— Собаки, их вой.
— Раньше они ее не будили.
— Напротив. Уверена, что они много раз пугали ее и не давали спать.
В его глазах мелькнул испуг, развеяв маску безразличия.
— Почему же я об этом ничего не знаю? — властно проговорил он, выпрямившись в кресле.
Это был не первый случай, когда мне доводилось убедиться в глубине его любви к дочери. В душе он вовсе не был диким и необузданным, каким хотел казаться, но когда он так злобно сверлил меня взглядом, я теряла способность рассуждать здраво.
— У меня создалось впечатление, что из всех гувернанток только мисс Осборн имела достаточно храбрости вставать ночью и заходить к ребенку.
Он изрек ругательство, я сделала вид, что не слышу.
— Набитые дуры! Нужно быть глупцом, вроде меня, чтобы приглашать их сюда да еще позволять оставаться. А что мисс Осборн? Почему она не посвятила меня? — допрашивал он, словно я была виновата.
— Она грозила пожаловаться Вам, если Кларисса вздумает беспокоить ее по ночам. И Ваша дочь… не хотела… не хочет, чтобы Вы знали, как она боится. Эти собаки и меня напугали, немудрено, что девочка такая нервная.
— Не припомню, чтобы я упрекал ее когда-нибудь за страхи.
— Наверное, это так. Извините. Наверное, я пыталась найти для нее оправдание, которого не требовалось.
— Вы правы. Завтра поговорю с ней, успокою. Забыв на мгновение о моем присутствии, он отпил из бокала, задержал вино во рту и, сморщившись, проглотил. Я старалась понять, к чему относилась гримаса — к вину или ко мне.
— Вы собираетесь сесть? — спросил он. — Или мне придется весь вечер задирать голову?
— Конечно нет, милорд. Я выдвинула стул. Он глазами указал на один из графинов, стоявших на столе: «Вина?» Я колебалась, не зная, как поступить.
— Это легкое вино. Мисс Пендавс готовит его сама, — добавил он, уловив причину моего замешательства с такой легкостью, что я почувствовала досаду. Его же эта сцена забавляла.
— Ну, тогда совсем немного.
Он налил желтую жидкость из графина в высокий бокал на длинной ножке. Когда тот был наполнен на две трети, он остановился и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула, он пожал плечами и поставил графин на место, заткнув его пробкой.
Вы всегда так воздерживаетесь?
— У меня не было выбора.
Он передал мне бокал. Волчья морда на перстне блеснула на мгновение, из-под манжеты рубашки показались длинные волосы, покрывавшие руки. Взглянув на него, я поняла, что жест был преднамеренным. Он специально старался произвести впечатление. Заметив мой взгляд, он убрал руку.
— Обязательно нужно было ждать, чтобы кто-то предоставил Вам выбор? — спросил он, возвращаясь к прерванной теме.
— В моем положении вряд ли было уместно решать самой.
— Я в Вас разочарован.
— Милорд?
— Ужасно скучная мораль. Можно подумать, что Вы росли в семье сельского пастыря.
— Однако если бы я вела себя иначе, Вы вряд ли доверили мне воспитание дочери.
Он откинулся в кресле, внимательно глядя на меня.
— Но сегодня Вы свободны от обязанностей, не так ли? — хитро подзадоривал он. — Точнее, сегодня вечером Вам предстоит заняться мной.
— Думаю, это не совсем верная оценка ситуации. Он широко улыбнулся:
— Я Вас шокировал, мисс Лейн?
— Ничуть.
— В самом деле? Я думал иначе, но, возможно, я не так проницателен, как мне кажется.
— В этом Вы правы.
— Вам следовало почувствовать себя уязвленной. Как меня уверяют, в Корнуэлле нет ни одной молодой леди, которую не шокировало бы мое поведение. Ни одна мать не хочет отдать за меня свою дочь.
— Создается впечатление, что это доставляет Вам огромное удовольствие.
«Такое же, как ловить меня на удочку», — подумал он.
Обед прошел мирно. Его редкие замечания не были вызывающими, а касались обычных дел, таких, как моя поездка, устройство. Но когда тарелки убрали, он оживился.
— Еще рано, я надеюсь, Вы не собираетесь ложиться спать?
Мне ничего так не хотелось, как лечь спать, но из вежливости я согласилась посидеть еще.
— Прекрасно, — сказал он.
Его черные глаза озорно блеснули, и снова я поняла, что он в точности угадал мои мысли. Если я была права, это свидетельствовало о его полном равнодушии к моим желаниям. Он развалился в кресле, вытянув под столом ноги. Казалось, каждое движение доставляло ему удовольствие, он был в восторге от себя, своей привлекательности, она давала ему чуть ли не физическое наслаждение, хотя он отлично сознавал, что другие могут не разделять его ощущений.
— Окажите мне любезность, мисс Лейн, расскажите о себе, — он произнес это с предельной вежливостью, словно обращался к старому другу за чашкой чая. — Я так мало о Вас знаю, словно Вы совсем чужой человек, а не член семьи.
Каким-то странным образом эта фраза задела меня сильнее, чем прошлые оскорбления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72