Спасибо ему и на том, что доставил мне минуту веселья.
Было уже десять часов, когда я, наконец, решилась покинут» свою комнату. Меня радовало, что мае удалось написать письмо нашим бристольским соседям. Дважды я мяла лист бумаги и начинала сначала. Вся сложность заключалась в тех абзацах, где я восхищалась мистером Ллевелином, проявившим в трудную для меня минуту мужество и благородство. Но они, чего доброго, подумают, будто я влюбилась в него. Между тем, я считала совершенно иначе. Я испытывала к нему всего лишь благодарность, но вовсе не любовь. Так я считала. Или, по крайней мере, так мне хотелось считать.
В конце концов, я отказалась от письма. Набросала короткую записку, в которой ни слова не было о моих приключениях в пещере, а лишь самая общая информация о моих делах и моем настроении.
Внизу нигде не было видно ни Фанни, ни Салли. Наверное, они еще нежились в постели. Я слышала голоса в зале, но подумала, что они принадлежат Урсуле и Эглантине. С ними мне встречаться не хотелось. Урсула еще могла отнестись ко мне по-дружески, но лучшая подруга ее матери настроена по отношению ко мне совеем иначе.
Итак, зал для завтраков для меня сейчас закрыт, а вскоре блюда уберут. Остается на завтрак прогулка.
И я побрела в сад. В этот раз я не испытывала потребности ни в чьем обществе, просто мне хотелось посидеть в укромном уголке и обдумать свою жизнь. Вспомнив о резной мраморной скамье за кустами падуба, я подумала, что лучше места сейчас не найти. И пошла к ней по тропинке, которую мы с мистером Квомби недавно нашли.
Дойдя до скамейки, я увидела, что она занята. На ней восседал Винни. Увидев меня, он широко улыбнулся.
— А, как поживает наша милая наяда? — спросил он, подняв свою львиную голову и тряхнув золотыми с проседью кудрями.
— Очень неудачная наяда, — колко ответила я. — Еще немного и я бы утонула.
— Это была бы ужасная потеря, — заметил он игривым тоном. — Многозначительно улыбнувшись и прищурив свои голубые глаза, он встал и предложил мне сесть.
Я колебалась. С моей стороны было бы грубо не уделить ему внимание, вот так взять и уйти прочь. Особенно после того, как он любезно спросил о моем, Самочувствии. Я решила посидеть пару минут, а потом притвориться, будто вспомнила о просьбе миссис Мэдкрофт помочь ей, и удалиться.
Осторожно села я на противоположный край скамьи. Винни быстро сел рядом, вытянул ноги и посмотрел мне в лицо с заметным интересом.
— Я вижу синяк, — попытался он коснуться указательным пальцем припухлости у меня на лбу.
Я откинула голову назад, чтобы уклониться от прикосновения.
— Только один маленький, — подтвердила я. — Но все еще болит.
— Эдмонду следовало предупредить о наших приливах, — назидательно произнес Винни, убирая руку. — Это непростительная халатность. Если, конечно это…
— Если… что вы имеете в виду? — спросила я, глядя ему в глаза.
— Я не стал бы советовать это ему, но, возможно, сам поступил бы так же, — сказал Винни и засмеялся, откинув свои кудри назад.
— Я надеюсь, вы шутите? — строго спросила я. Мои намерения уйти от Винни через пару минут сменились искренним интересом к его суждениям и желанием выслушать его до конца.
А Винни, судя по всему, остался очень доволен собой и тем, что вызвал мой интерес. Он с удовольствием смеялся, вытирая платком слезы, выступившие в уголках глаз.
— О, Эдмонд умный парень, — все еще улыбаясь, заметил он. — Я уверен, что он подверг опасности вашу жизнь лишь для того, чтобы иметь удовольствие спасти вас.
— Но это чушь! — возмутилась я, задохнувшись от негодования.
— Ничего подобного, — спокойно возразил Винни. — Это ничто иное как игра в рыцаря. Рыцаря в доспехах. Понимаете? Спросите, зачем? Ну, чтобы произвести впечатление на хорошенькую леди. Стоит только подумать над тем, как может быть благодарна молодая леди тому, кто спас ее жизнь. Держу пари, вы простили ему все его многочисленные грубости. Не так ли?
— Да, в самом деле, — вырвалось у меня, но я тут же спохватилась. — Но он не мог предположить, что я пойду в пещеру?
Я заметила, что все предположения и намеки, высказанные сейчас Винни, вызывали у меня чувство обиды. Пока что обида едва приметным семенем опускалась в глубины моей души, но следовало ожидать, что со временем она даст всходы и буйно распустится. Обида на кого? На Винни или на Эдмонда? Пока что я сама не могла понять. А беседа с Винни, между тем, шла своим ходом.
— Думаю, что это было безопасное притворство, — пожал плечами Винни. — Эдмонд замечает шляпку Салли, но не подает вида. Знает, что вы незнакомы с приливами и можете легко оказаться в сложном положении, которое ему и нужно. Для видимости он проявляет заботу о своей сестре и ее подруге. Он под каким-то предлогом должен отлучиться и… мышеловка захлопнулась. Оставалось лишь спасти хорошенькую леди.
— Я думаю, что вы начитались фантастических историй, мистер Винтрок, — произнесла я сердито.
— Возможно, — усмехнулся он. — Но вы не должны позволять Эдмонду воспользоваться вашей благодарностью.
— Этого не стоит опасаться, — произнесла я все тем же сердитым тоном.
Винни вдруг оборвал смех, и его лицо стало мрачным. А в глазах неожиданно отразилась безысходная тоска.
— Вы должны знать, что вы мне нравитесь, мисс Кевери, — сказал Винни совершенно непривычным для него серьезным тоном. — Позвольте предупредить вас. Эдмонд может быть очень жесток с женщинами, когда этого захочет. Будьте с ним осторожны.
— Если я и не буду осторожна, то советов в этом отношении мною получено предостаточно, — сказала я с нотками язвительности. — Вы, мистер Винтрок, можете быть спокойны, поскольку выполнили свой долг, наставили меня на путь целомудрия. Теперь, если позволите, мы с вами расстанемся, мне пора возвращаться в дом.
Я ушла, забыв о всех своих добрых намерениях по отношению к этому незлому человеку. Ладно, подумала я, если я и была груба, то так ему и надо. Как он смел оскорбить человека, который спас мне жизнь.
Доведенная неприятной беседой почти до белого каления, я стремительно обогнула кустарник падуба и… едва не споткнулась об Эглантину. Рослая, крепко сложенная Эглантина ползла под кустами по мокрой траве. Ясно, что ее платье пришло в негодность. О, Господи, что же это с миссис Винтрок происходит, подумала я? Мой взгляд упал на ее тугой узел волос. Он всегда придавал ей вид, будто она всему удивляется. Но как удивилась бы она сейчас, если бы увидела себя со стороны.
— Доброе утро, миссис Винтрок — произнесла я как можно любезнее.
Для подобной любезности имелись основания. Не вызывало сомнения, что она слышала, как я выходила в сад. И намеренно пошла за мной следом, чтобы выяснить, встречусь ли я с ее мужем.
— Доброе утро, — сказала Эглантина растерянно, и ее щеки стали ярко-красными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Было уже десять часов, когда я, наконец, решилась покинут» свою комнату. Меня радовало, что мае удалось написать письмо нашим бристольским соседям. Дважды я мяла лист бумаги и начинала сначала. Вся сложность заключалась в тех абзацах, где я восхищалась мистером Ллевелином, проявившим в трудную для меня минуту мужество и благородство. Но они, чего доброго, подумают, будто я влюбилась в него. Между тем, я считала совершенно иначе. Я испытывала к нему всего лишь благодарность, но вовсе не любовь. Так я считала. Или, по крайней мере, так мне хотелось считать.
В конце концов, я отказалась от письма. Набросала короткую записку, в которой ни слова не было о моих приключениях в пещере, а лишь самая общая информация о моих делах и моем настроении.
Внизу нигде не было видно ни Фанни, ни Салли. Наверное, они еще нежились в постели. Я слышала голоса в зале, но подумала, что они принадлежат Урсуле и Эглантине. С ними мне встречаться не хотелось. Урсула еще могла отнестись ко мне по-дружески, но лучшая подруга ее матери настроена по отношению ко мне совеем иначе.
Итак, зал для завтраков для меня сейчас закрыт, а вскоре блюда уберут. Остается на завтрак прогулка.
И я побрела в сад. В этот раз я не испытывала потребности ни в чьем обществе, просто мне хотелось посидеть в укромном уголке и обдумать свою жизнь. Вспомнив о резной мраморной скамье за кустами падуба, я подумала, что лучше места сейчас не найти. И пошла к ней по тропинке, которую мы с мистером Квомби недавно нашли.
Дойдя до скамейки, я увидела, что она занята. На ней восседал Винни. Увидев меня, он широко улыбнулся.
— А, как поживает наша милая наяда? — спросил он, подняв свою львиную голову и тряхнув золотыми с проседью кудрями.
— Очень неудачная наяда, — колко ответила я. — Еще немного и я бы утонула.
— Это была бы ужасная потеря, — заметил он игривым тоном. — Многозначительно улыбнувшись и прищурив свои голубые глаза, он встал и предложил мне сесть.
Я колебалась. С моей стороны было бы грубо не уделить ему внимание, вот так взять и уйти прочь. Особенно после того, как он любезно спросил о моем, Самочувствии. Я решила посидеть пару минут, а потом притвориться, будто вспомнила о просьбе миссис Мэдкрофт помочь ей, и удалиться.
Осторожно села я на противоположный край скамьи. Винни быстро сел рядом, вытянул ноги и посмотрел мне в лицо с заметным интересом.
— Я вижу синяк, — попытался он коснуться указательным пальцем припухлости у меня на лбу.
Я откинула голову назад, чтобы уклониться от прикосновения.
— Только один маленький, — подтвердила я. — Но все еще болит.
— Эдмонду следовало предупредить о наших приливах, — назидательно произнес Винни, убирая руку. — Это непростительная халатность. Если, конечно это…
— Если… что вы имеете в виду? — спросила я, глядя ему в глаза.
— Я не стал бы советовать это ему, но, возможно, сам поступил бы так же, — сказал Винни и засмеялся, откинув свои кудри назад.
— Я надеюсь, вы шутите? — строго спросила я. Мои намерения уйти от Винни через пару минут сменились искренним интересом к его суждениям и желанием выслушать его до конца.
А Винни, судя по всему, остался очень доволен собой и тем, что вызвал мой интерес. Он с удовольствием смеялся, вытирая платком слезы, выступившие в уголках глаз.
— О, Эдмонд умный парень, — все еще улыбаясь, заметил он. — Я уверен, что он подверг опасности вашу жизнь лишь для того, чтобы иметь удовольствие спасти вас.
— Но это чушь! — возмутилась я, задохнувшись от негодования.
— Ничего подобного, — спокойно возразил Винни. — Это ничто иное как игра в рыцаря. Рыцаря в доспехах. Понимаете? Спросите, зачем? Ну, чтобы произвести впечатление на хорошенькую леди. Стоит только подумать над тем, как может быть благодарна молодая леди тому, кто спас ее жизнь. Держу пари, вы простили ему все его многочисленные грубости. Не так ли?
— Да, в самом деле, — вырвалось у меня, но я тут же спохватилась. — Но он не мог предположить, что я пойду в пещеру?
Я заметила, что все предположения и намеки, высказанные сейчас Винни, вызывали у меня чувство обиды. Пока что обида едва приметным семенем опускалась в глубины моей души, но следовало ожидать, что со временем она даст всходы и буйно распустится. Обида на кого? На Винни или на Эдмонда? Пока что я сама не могла понять. А беседа с Винни, между тем, шла своим ходом.
— Думаю, что это было безопасное притворство, — пожал плечами Винни. — Эдмонд замечает шляпку Салли, но не подает вида. Знает, что вы незнакомы с приливами и можете легко оказаться в сложном положении, которое ему и нужно. Для видимости он проявляет заботу о своей сестре и ее подруге. Он под каким-то предлогом должен отлучиться и… мышеловка захлопнулась. Оставалось лишь спасти хорошенькую леди.
— Я думаю, что вы начитались фантастических историй, мистер Винтрок, — произнесла я сердито.
— Возможно, — усмехнулся он. — Но вы не должны позволять Эдмонду воспользоваться вашей благодарностью.
— Этого не стоит опасаться, — произнесла я все тем же сердитым тоном.
Винни вдруг оборвал смех, и его лицо стало мрачным. А в глазах неожиданно отразилась безысходная тоска.
— Вы должны знать, что вы мне нравитесь, мисс Кевери, — сказал Винни совершенно непривычным для него серьезным тоном. — Позвольте предупредить вас. Эдмонд может быть очень жесток с женщинами, когда этого захочет. Будьте с ним осторожны.
— Если я и не буду осторожна, то советов в этом отношении мною получено предостаточно, — сказала я с нотками язвительности. — Вы, мистер Винтрок, можете быть спокойны, поскольку выполнили свой долг, наставили меня на путь целомудрия. Теперь, если позволите, мы с вами расстанемся, мне пора возвращаться в дом.
Я ушла, забыв о всех своих добрых намерениях по отношению к этому незлому человеку. Ладно, подумала я, если я и была груба, то так ему и надо. Как он смел оскорбить человека, который спас мне жизнь.
Доведенная неприятной беседой почти до белого каления, я стремительно обогнула кустарник падуба и… едва не споткнулась об Эглантину. Рослая, крепко сложенная Эглантина ползла под кустами по мокрой траве. Ясно, что ее платье пришло в негодность. О, Господи, что же это с миссис Винтрок происходит, подумала я? Мой взгляд упал на ее тугой узел волос. Он всегда придавал ей вид, будто она всему удивляется. Но как удивилась бы она сейчас, если бы увидела себя со стороны.
— Доброе утро, миссис Винтрок — произнесла я как можно любезнее.
Для подобной любезности имелись основания. Не вызывало сомнения, что она слышала, как я выходила в сад. И намеренно пошла за мной следом, чтобы выяснить, встречусь ли я с ее мужем.
— Доброе утро, — сказала Эглантина растерянно, и ее щеки стали ярко-красными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113