– Я думал об этом. Возможно, так и было.
– Забавно. Моя мать сказала то же самое.
– Стелла прекрасно выглядит. Она как заряженный пистолет.
Мелодия закончилась, но они дождались другой, затем еще и еще. Наконец, проводив ее после четвертого танца, Майкл шепнул ей на ухо:
– Не уходи далеко. Мне хочется еще потанцевать.
Музыка становилась все громче и быстрее. Среди гостей было много молодежи, и оркестр подлаживался под ее вкусы. Медленные танго «Ветер за моими крыльями», «Леди в красном» сменились такими, как «Ла Бамба», «Джони Би Гуд». Не выдержали и пошли танцевать даже те, кого можно было отнести к среднему возрасту лишь из вежливости. Когда танцующие совсем уже разошлись, оркестр заиграл твист, затем «Я знал невесту». Все взмокли, включая Бесс и Майкла, не пропускавших ни один танец.
Веселье кипело. Майкл спросил:
– Не возражаешь, если приглашу Стеллу?
– Ради Бога, конечно же, пригласи, – ответила Бесс. – Я буду рада.
Стелле он сказал:
– Поди-ка сюда, раскрашенная потаскушка. Я хочу с тобой потанцевать.
Джил Харвуд пошел с Бесс, в конце танца они поменялись партнерами.
– Тебе весело? – спросил Майкл.
– Еще как! – воскликнула она.
Они выдали еще нечто очень быстрое. Майкл, прижав Бесс к боку, попросил, переводя дыхание:
– Постой. Я должен снять этот пиджак.
Не отпуская ее руку, он прошел к столу, где они оставили свои бокалы, и бросил смокинг на спинку стула. Они жадно глотали коктейли, а оркестр тем временем заиграл «Старомодный рок-н-ролл».
Майкл быстро поставил свой бокал на стол.
– Пошли! – И потащил ее снова на танцевальный круг.
Она оттянула подтяжки на его взмокшей спине и крикнула:
– Эй, Куррен!
Он повернулся, приставив ладонь к уху:
– Что?
– Ты выглядишь весьма сексуально без этого своего смокинга.
Он засмеялся:
– Ну ничего, постарайся держать себя в руках, дорогая.
Пробившись сквозь толпу, они снова отдались ритму танца, сливаясь с общим весельем, подняв руки над головой и хлопая. Старые друзья с упоением делали то же самое, распевая знакомые слова: «Мне нравится этот старомодный рок-н-ролл».
Когда песня кончилась, Майкл сунул два пальца в рот и свистнул. Бесс, потрясая кулаком в воздухе, кричала:
– Еще! Еще!
Но оркестр устроил перерыв, и они вернулись к столу Барб и Дона. Все четверо одновременно рухнули на стулья, вытирая пот со лба, и сразу потянулись к своим бокалам. До чего же здорово расслабиться в компании старых верных друзей.
– Потрясающий оркестр!
– Великолепный!
– Я сто лет так не танцевала.
Глаза Барб блестели.
– Черт побери, здорово видеть вас опять вместе… Э-э-э… Я хочу сказать, вы встречаетесь?
Майкл взглянул на Бесс.
Бесс посмотрела на Майкла.
– Нет, в общем, нет.
– Как жалко. Вы выглядели в танце так, словно никогда не расставались.
– Мы тем не менее хорошо проводим время.
– Мы тоже. Как вы думаете, сколько танцев мы все станцевали?
– Кто знает?
– И все-таки что произошло? Почему мы больше не встречаемся? – спросила Бесс.
Они все задумались, вспоминая прошлую дружбу и эти ужасные месяцы, когда начался развод Майкла и Бесс.
Она сказала:
– Я перестала вам звонить, потому что не хотела, чтобы вы были вынуждены выбирать кого-то из нас.
– О, как глупо!
– Не думаю. Вы были нашими общими друзьями. И что бы я ни сказала, вы могли расценить это как просьбу об участии. А вообще-то так, наверно, и было.
– Может, ты и права. Но нам вас обоих не хватало, и мы хотели помочь.
Майкл признался:
– Я чувствовал то же самое, что и Бесс, боялся, чтобы вы не подумали, что я хочу привлечь вас на свою сторону, потому и устранился.
Дон молча слушал. Он двигал бокал по скатерти.
– Можно я скажу, что думаю?
Все повернулись к нему.
– Конечно, – ответил Майкл.
– Когда вы расстались, знаете, что я чувствовал?
Он помолчал, ожидая ответа, и, не получив его, продолжил:
– Я почувствовал, что меня предали. Мы знали, что между вами есть какие-то разногласия, но не думали, что они столь серьезны. И вот в один прекрасный день вы позвонили: «Мы разводимся». И хотя это сейчас звучит эгоистично, тогда я разозлился. Четыре года мы создавали эту дружбу, и вдруг… пуф – вы все разрушили! Если говорить правду, я не считал ни одного из вас единственным виновником. И я, и Барбара видели ваши взаимоотношения со стороны, и мы были ближе к вам, чем кто бы то ни было. И когда вы развелись, у нас было такое чувство, что вы развелись и с нами.
Бесс накрыла его руку своей:
– О Дон…
Высказавшись, он виновато посмотрел на них:
– Я знаю, я просто эгоистичная свинья.
– Нет, нет.
– Я, наверное, никогда не сказал бы этого, если бы не принял пару рюмок.
– Это хорошо, что мы так поговорили. Мы всегда были откровенны друг с другом, в этом был залог нашей дружбы, – заметил Майкл.
Бесс добавила:
– Я ни разу не посмотрела на наш развод вашими глазами. Наверное, если бы вы разводились, я чувствовала бы то же самое.
Барб сказала с надеждой в голосе:
– Вы сказали, что не встречаетесь, но есть хоть какой-то шанс, что вы снова будете вместе? Если я не должна задавать такие вопросы, скажите мне, чтобы я заткнулась.
Все молчали, а потом Бесс сказала как можно мягче:
– Заткнись, Барб.
Рэнди и Марианна протанцевали всю ночь напролет. Они ни о чем не говорили, лишь глядели друг на друга. Она обмахивалась рукой, он ослабил свой галстук-бабочку, расстегнул воротник и наконец произнес:
– Здесь такая жара. Выйдем, охладимся немного?
– С удовольствием.
Они вышли из зала, спустившись по лестнице, взяли ее пальто.
Ночь была звездная. Пахло тающим снегом. Пол на открытой веранде был влажным и скользким.
Рэнди взял Марианну под руку и повел ее в дальний конец веранды. Там они молча вдыхали аромат можжевеловых кустов, и Рэнди подумал, что это похоже на запах джина.
«Только бы не брякнуть „Иисус!“» – вспомнил он.
– Ты хорошо танцуешь, – объявила Марианна, когда он выпустил ее руку и прислонился к балюстраде.
– И ты.
– Нет, я очень средне. Но у среднего получается лучше, если он танцует с хорошим партнером.
– А может, это у меня только с тобой так получается.
– Не думаю. Это, наверно, у тебя от отца с матерью. Они прекрасно танцуют.
– Может, и так.
– Потом, ты же барабанщик. У тебя чувство ритма.
– Вообще-то я редко танцую.
– Я тоже.
– Занята слишком? Зарабатываешь отличные отметки?
– Тебе это не нравится?
Он пожал плечами.
– Почему?
– Это меня пугает.
– Пугает! Тебя?
– Не удивляйся так. Парни иногда тоже пугаются.
– Но почему мои отличные отметки должны тебя пугать?
– Ну, не сами отметки, конечно, а то, какая ты.
– А какая я?
– Очень правильная. Работаешь в церкви. Держу пари, что ты еще и член Общества национальной гордости.
Она не отвечала.
– Я прав?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86