Косвенное напоминание Мелчера этой вины еще больше увеличило ненависть Джесси к нему.
– Оставьте мисс Абигейл в покое! – рявкнул Дюфрейн.
– Да, вам бы это понравилось, не сомневаюсь. Она вас терпеть не может, да еще как!
Озадаченный Джеймс Хадсон проговорил:
– Мисс Абигейл? Вы имеете в виду мисс Абигейл Маккензи? Я не вижу никакой связи с нашим делом.
– Я тоже, – согласился Краули. – Мистер Мелчер, пожалуйста...
– Никакая сумма денег не сможет возместить то, как он с ней обращался, – сказал Мелчер.
– Мисс Абигейл уже заплатили за ее помощь, – заверил его Хадсон. – Мистер Дюфрейн проследил за этим.
– О да, уж я-то видел, как он отплачивает за все, что она для него сделала. Он вынуждал ее...
Дюфрейн снова вскочил на ноги.
– Оставь Эбби в покое, жалкий пискун, или пеняй на себя...
– Черт возьми, Джесс, садись!
Хадсон в конце концов потерял терпение. Но в гневе Джесси по привычке назвал Абигейл по имени. Макса это очень заинтересовало. Когда обстановка немного разрядилась, Хадсон уперся пальцами в доску из сосны и проговорил:
– Кажется, вы оба привлекаете к делу вещи, не имеющие к нему ни малейшего отношения. Вы попросили мистера Краули и меня поприсутствовать здесь в качестве арбитров. Так может быть вы позволите нам выносить свои суждения, или мы оставим вас вдвоем? – Он замолчал, потом спросил: – Мистер Краули, предположим, что мистер Дюфрейн согласится удовлетворить требования мистера Мелчера. Какую компенсацию мы получим в свою очередь?
– Боюсь, вы ввели меня в некоторое замешательство, сэр. Я не полагал, что решать будет Дюфрейн. Я думал, в таком случае вы свяжетесь с железной дорогой.
Хадсон убрал пальцы со стола и посмотрел на Джесси.
– Джесс? – тихо спросил он.
Все глаза в комнате обратились на Дюфрейна.
– Нет.
– Пора, Джесс. Ты хочешь заплатить ни за что десять тысяч долларов?
Но Дюфрейн плотно сжал губы и размышлял. Два арбитра продолжали обсуждение. Лицо Джесси было непроницаемо, но Мелчер все равно прожигал его ненавидящим взглядом. Озабоченный своей виной за прошедшую ночь и переполненный гневом из-за того, что Мелчер мог выжать из него все до пенни, Джесси мучился от одной неотвязной мысли: предположим, они заплатят достаточно денег этому стервятнику, чтобы ему хватило на жизнь. Предположим, они сделают этого чертового дурака таким богатым, что он сможет обосноваться на одном месте и торговать туфлями до второго пришествия. Предположим, они устроят его удобно и уютно прямо здесь и все, что ему будет еще нужно, это женщина. Такое неприятное решение, по крайней мере, сглаживало муки совести Джесси из-за прошлой ночи. Если бы ему удалось так устроить, Эбби получила бы все, в чем нуждалась и чего хотела – этого торговца туфлями с тупой физиономией, средства для открытия настоящего дела и достаточно денег, чтобы она до конца своих тусклых дней ходила в красной лайке! Дюфрейн представил себе лицо Эбби, когда она пришла к нему ночью и сказала: «Дэвид Мелчер ушел и никогда не вернется. Ты мой последний шанс, Джесси». Воспоминания о том, что последовало дальше, заполнило воображение Джесси. В этой женщине было слишком много огня, чтобы отдавать ее таким как Мелчер, но она, возможно, была права, когда говорила, что на Разъезде Стюарта у нее нет более удачного выбора. Уж лучше пусть у нее будет Мелчер, чем никого вообще. Джесси вышел из задумчивости и подхватил нить продолжавшегося спора.
– ...думаю, вряд ли неизбежность прожить остаток жизни частичным калекой не будет принята к сведению в суде, вы так не считаете? Вы также должны принимать во внимание и тот факт, что мистер Мелчер думал, что он защищает железную дорогу от вооруженного вора, – самодовольно вещал Краули.
Хадсон, в конце концов, потерял терпение.
– Мистер Краули, – раздраженно вставил он, – я бы хотел кое-что заявить для протокола. Мне надоело выслушивать, как фамилию Дюфрейн склоняют повсюду в предположении, что он дорожный грабитель, хотя это самое нелепое обвинение в мире! Я спрашиваю вас, для чего человеку грабить его собственный поезд?
– Джим! – гаркнул Дюфрейн, но его друг не обращал на него внимания.
– Да, вы не ослышались. Джентльмены, Джесси Дюфрейн – основной совладелец и держатель акций РМР. Другими словами, он является собственником железной дороги, в ограблении которой его обвиняют.
Макс сидел в своем углу как большой зеленый кузнечик со сложенными крыльями. Краули выглядел так, словно пытался выплюнуть гусиное яйцо, застрявшее в горле. Мелчер, казалось, пытался проглотить точно такое же. Дюфрейн сидел с каменным лицом, смотрел в окно на голубое небо, в котором маячила вершина водяного бака. Хадсон сделал паузу для пущей эффектности. Первым заговорил Мелчер.
– Если вы думаете, что это приуменьшит ваши обязательства перед мисс Абигейл, то это не так. То, что вы являетесь владельцем большой железной дороги, не извиняет вас за ваши действия по отношению к ней. Вы, может быть, не помышляли об ограблении того поезда, но что касается мисс Абигейл, тут вы виновны в самых злостных, непростительных нарушениях за...
– Заплати ему! – огрызнулся Джесси, весь сжавшись. Ему надо было заткнуть этого человека, так как он заметил, что начальник станции как сова уставился на него из своего угла. Ему не надо было особо напрягать слух, чтобы услышать, что говорилось в этой комнате.
– Погоди минутку, Джесс...
– Я сказал, заплати ему, Джим, и я именно это имел в виду! – рявкнул Дюфрейн.
Мелчер не мог поверить своим ушам. Только секунду назад, поняв, как он ошибся в намерениях Дюфрейна на том поезде, он мог бы поклясться, что с деньгами ничего не получится. Он не удержался, чтобы не заговорить:
– Деньги для успокоения совести...
– И ты тоже заткнись, ничтожество, если хочешь выжать из меня так много! – выпалил Джесси, вскакивая и указывая пальцем на Мелчера. – Джим, сделай, как я сказал.
– Погоди минутку, Джесс, железная дорога частично и моя. Я хотел бы получить некоторые объяснения, прежде чем мы дадим ему то, что он хочет.
Внезапно Джесси покачнулся. Скрип стула заставил Мелчера отодвинуться подальше от стола.
– Я хочу поговорить с тобой, Джим. Выйдем.
Дюфрейн не обращал внимания на любопытные взгляды на улице. Взбешенный, мрачный он стоял на веранде станции, засунув большие пальцы в карманы жилета, и рассеянно смотрел на блестящие сковородки, выставленные на обозрение перед магазином напротив.
– Джесс, я должен был сказать им, что мы владельцы, – увещевал его Хадсон.
– Все в порядке, Джим, это все равно всплыло бы раньше или позже. Я только не хотел, чтобы это узнала Эбби до того, как я покину город, вот и все.
– Здесь происходит что-то, чего я не понимаю, и, может быть, это не мое дело, но хотел бы чтобы ты лишний раз подумал о своем поспешном решении удовлетворить запросы этой пиявки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Оставьте мисс Абигейл в покое! – рявкнул Дюфрейн.
– Да, вам бы это понравилось, не сомневаюсь. Она вас терпеть не может, да еще как!
Озадаченный Джеймс Хадсон проговорил:
– Мисс Абигейл? Вы имеете в виду мисс Абигейл Маккензи? Я не вижу никакой связи с нашим делом.
– Я тоже, – согласился Краули. – Мистер Мелчер, пожалуйста...
– Никакая сумма денег не сможет возместить то, как он с ней обращался, – сказал Мелчер.
– Мисс Абигейл уже заплатили за ее помощь, – заверил его Хадсон. – Мистер Дюфрейн проследил за этим.
– О да, уж я-то видел, как он отплачивает за все, что она для него сделала. Он вынуждал ее...
Дюфрейн снова вскочил на ноги.
– Оставь Эбби в покое, жалкий пискун, или пеняй на себя...
– Черт возьми, Джесс, садись!
Хадсон в конце концов потерял терпение. Но в гневе Джесси по привычке назвал Абигейл по имени. Макса это очень заинтересовало. Когда обстановка немного разрядилась, Хадсон уперся пальцами в доску из сосны и проговорил:
– Кажется, вы оба привлекаете к делу вещи, не имеющие к нему ни малейшего отношения. Вы попросили мистера Краули и меня поприсутствовать здесь в качестве арбитров. Так может быть вы позволите нам выносить свои суждения, или мы оставим вас вдвоем? – Он замолчал, потом спросил: – Мистер Краули, предположим, что мистер Дюфрейн согласится удовлетворить требования мистера Мелчера. Какую компенсацию мы получим в свою очередь?
– Боюсь, вы ввели меня в некоторое замешательство, сэр. Я не полагал, что решать будет Дюфрейн. Я думал, в таком случае вы свяжетесь с железной дорогой.
Хадсон убрал пальцы со стола и посмотрел на Джесси.
– Джесс? – тихо спросил он.
Все глаза в комнате обратились на Дюфрейна.
– Нет.
– Пора, Джесс. Ты хочешь заплатить ни за что десять тысяч долларов?
Но Дюфрейн плотно сжал губы и размышлял. Два арбитра продолжали обсуждение. Лицо Джесси было непроницаемо, но Мелчер все равно прожигал его ненавидящим взглядом. Озабоченный своей виной за прошедшую ночь и переполненный гневом из-за того, что Мелчер мог выжать из него все до пенни, Джесси мучился от одной неотвязной мысли: предположим, они заплатят достаточно денег этому стервятнику, чтобы ему хватило на жизнь. Предположим, они сделают этого чертового дурака таким богатым, что он сможет обосноваться на одном месте и торговать туфлями до второго пришествия. Предположим, они устроят его удобно и уютно прямо здесь и все, что ему будет еще нужно, это женщина. Такое неприятное решение, по крайней мере, сглаживало муки совести Джесси из-за прошлой ночи. Если бы ему удалось так устроить, Эбби получила бы все, в чем нуждалась и чего хотела – этого торговца туфлями с тупой физиономией, средства для открытия настоящего дела и достаточно денег, чтобы она до конца своих тусклых дней ходила в красной лайке! Дюфрейн представил себе лицо Эбби, когда она пришла к нему ночью и сказала: «Дэвид Мелчер ушел и никогда не вернется. Ты мой последний шанс, Джесси». Воспоминания о том, что последовало дальше, заполнило воображение Джесси. В этой женщине было слишком много огня, чтобы отдавать ее таким как Мелчер, но она, возможно, была права, когда говорила, что на Разъезде Стюарта у нее нет более удачного выбора. Уж лучше пусть у нее будет Мелчер, чем никого вообще. Джесси вышел из задумчивости и подхватил нить продолжавшегося спора.
– ...думаю, вряд ли неизбежность прожить остаток жизни частичным калекой не будет принята к сведению в суде, вы так не считаете? Вы также должны принимать во внимание и тот факт, что мистер Мелчер думал, что он защищает железную дорогу от вооруженного вора, – самодовольно вещал Краули.
Хадсон, в конце концов, потерял терпение.
– Мистер Краули, – раздраженно вставил он, – я бы хотел кое-что заявить для протокола. Мне надоело выслушивать, как фамилию Дюфрейн склоняют повсюду в предположении, что он дорожный грабитель, хотя это самое нелепое обвинение в мире! Я спрашиваю вас, для чего человеку грабить его собственный поезд?
– Джим! – гаркнул Дюфрейн, но его друг не обращал на него внимания.
– Да, вы не ослышались. Джентльмены, Джесси Дюфрейн – основной совладелец и держатель акций РМР. Другими словами, он является собственником железной дороги, в ограблении которой его обвиняют.
Макс сидел в своем углу как большой зеленый кузнечик со сложенными крыльями. Краули выглядел так, словно пытался выплюнуть гусиное яйцо, застрявшее в горле. Мелчер, казалось, пытался проглотить точно такое же. Дюфрейн сидел с каменным лицом, смотрел в окно на голубое небо, в котором маячила вершина водяного бака. Хадсон сделал паузу для пущей эффектности. Первым заговорил Мелчер.
– Если вы думаете, что это приуменьшит ваши обязательства перед мисс Абигейл, то это не так. То, что вы являетесь владельцем большой железной дороги, не извиняет вас за ваши действия по отношению к ней. Вы, может быть, не помышляли об ограблении того поезда, но что касается мисс Абигейл, тут вы виновны в самых злостных, непростительных нарушениях за...
– Заплати ему! – огрызнулся Джесси, весь сжавшись. Ему надо было заткнуть этого человека, так как он заметил, что начальник станции как сова уставился на него из своего угла. Ему не надо было особо напрягать слух, чтобы услышать, что говорилось в этой комнате.
– Погоди минутку, Джесс...
– Я сказал, заплати ему, Джим, и я именно это имел в виду! – рявкнул Дюфрейн.
Мелчер не мог поверить своим ушам. Только секунду назад, поняв, как он ошибся в намерениях Дюфрейна на том поезде, он мог бы поклясться, что с деньгами ничего не получится. Он не удержался, чтобы не заговорить:
– Деньги для успокоения совести...
– И ты тоже заткнись, ничтожество, если хочешь выжать из меня так много! – выпалил Джесси, вскакивая и указывая пальцем на Мелчера. – Джим, сделай, как я сказал.
– Погоди минутку, Джесс, железная дорога частично и моя. Я хотел бы получить некоторые объяснения, прежде чем мы дадим ему то, что он хочет.
Внезапно Джесси покачнулся. Скрип стула заставил Мелчера отодвинуться подальше от стола.
– Я хочу поговорить с тобой, Джим. Выйдем.
Дюфрейн не обращал внимания на любопытные взгляды на улице. Взбешенный, мрачный он стоял на веранде станции, засунув большие пальцы в карманы жилета, и рассеянно смотрел на блестящие сковородки, выставленные на обозрение перед магазином напротив.
– Джесс, я должен был сказать им, что мы владельцы, – увещевал его Хадсон.
– Все в порядке, Джим, это все равно всплыло бы раньше или позже. Я только не хотел, чтобы это узнала Эбби до того, как я покину город, вот и все.
– Здесь происходит что-то, чего я не понимаю, и, может быть, это не мое дело, но хотел бы чтобы ты лишний раз подумал о своем поспешном решении удовлетворить запросы этой пиявки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119