Можно подумать, я швырнул тебя сюда насильно и изнасиловал!
– Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что я ничего из себя не представляю.
– Эбби, я ничего подобного не говорил. – Его голос утратил свою резкость. – Между мужчиной и женщиной это не должно проходить просто так. Это многое значит для них.
– Но я ничто. Ты так сказал.
– Я никогда такого не говорил!
– Ты сказал, требуется н... некоторое время, чтобы... научиться.
На ее глазах выступили слезы.
– Черт, конечно! Но в этих словах нет ничего обидного для тебя.
– Не смей лежать здесь, рядом со мной, и чертыхаться, Джесси Дюфрейн!
– Я буду здесь лежать, сколько мне заблагорассудится, мисс Абигейл Маккензи! Ты все понимаешь превратным образом. Посмотри на себя! Какого черта, ты вдвое меньше меня. Как ты думаешь, что с тобой будет, если я приналягу на тебя со всей силы?
Она отвернулась, Джесси взял ее лицо в свои руки, заставил посмотреть себе в глаза.
– Эбби, я не хотел сделать тебе больно и поэтому сдерживался, вот и все... и не стоит из этого делать слона. Да, ты неопытна, да, ты не знаешь как нужно и можно двигаться, но меня это не расстраивает. В конце концов, я абсолютно точно знал, насколько это все болезненно для тебя, потому что в первый раз у женщин всегда так. Я хотел побыстрее кончить ради тебя.
– Я сделана не из фарфора, как тарелка с супом, которую ты в меня швырнул в этой комнате! – стала дуться она.
– Все равно я не понимаю, о чем ты скулишь! В чем все-таки дело!?
Подбородок Эбби задрожал, и из глаз хлынули слезы. Она посмотрела на полосу лунного света, падающую на сиденье под окном.
– Я... я сама... не знаю. Просто ты... ты действовал так, как будто ты рад, что все... все закончилось, вот и все.
Джесси вздохнул устало и негодующе.
– Эбби, у меня чертовски болит нога, и я боялся навредить тебе... и... о, черт! – выкрикнул он, всаживая кулак в матрас, он лег на спину и уставился в потолок.
Абигейл поняла, что Джесси уже точно не будет с ней иметь ничего общего и села. Но он нежно дотронулся до ее руки.
– Погоди минуту, – сказал он миролюбиво. – Останешься?
В его голосе появилась новая нотка искренности, Абигейл откинула назад волосы и вытерла глаза. Теперь она бесконечно жалела, что начала все.
– Не уходи, Эбби, только не так, – умолял Джесси, приподнимаясь на локте.
– Я только накину простыню. Абигейл нашла ее на полу и вытерла глаза, прежде чем лечь и набросить ее на себя. Простыня укрыла и Джесси, и они лежали так вдвоем, словно два пугала, под простыней, объятые тишиной и непониманием. Наконец, он перевернулся на бок лицом к Абигейл и, положив локоть под голову, любовался ее четким профилем в квадрате бело-молочного окна. Снова раздался его мягкий, обезоруживающий голос:
– Эбби, неужели ты думаешь, что это всегда просто для мужчины? Это не так. Считается, что мужчина должен управлять ходом вещей, а женщина полагаться на него и верить, что он все сделает правильно. Но то, что он является лидером, не избавляет его от ошибок и страха.
Эбби уставилась в потолок, плотно зажав простыню подмышками. Слезы катились из глаз. Джесси рассеянно гладил пальцем тугую кромку простыни и тихо говорил:
– Сегодня ночью у меня девственница. Ты знаешь, что проносится в мозгу мужчины, когда он делает это? Неужели ты думаешь, я не заметил, как ты отпрянула, дотронувшись до меня, Эбби? Что же мне было делать? Остановиться, ради всех святых?
Вперед-назад, вперед-назад двигался его палец, слегка задевая ее кожу и край простыни.
– Я обещал сделать это так хорошо, как только мог, но первый раз для женщины никогда не бывает очень хорошим, Эбби, ты можешь поверить, что я, в конце концов, боялся? Каждый миг я сомневался так же как и ты так же как все любовники в первый Раз. Чем дольше я продолжал, тем больше я пугался, что ты вскочишь и убежишь. Эбби, посмотри на меня.
Она не посмотрела, потому что слова Джесси звучали очень больно и искренне.
– Эбби, что я сделал неправильно? – мягко спросил он.
Его рука больше не гладила простыню, а замерла на ее груди.
– Ничего... ничего. Это... я. Я вела себя ужасно шумно и боялась сделать то, что, как мне казалось, ты хотел, чтобы я сделала. А так как в конце было больно, я обвинила тебя, и... вообще. – Раздосадованная, она уткнулась лицом в плечо Джесси, Слезы потекли еще быстрее. – Просто... гораздо легче разозлиться на тебя, чем... на себя.
– Ш-ш-ш, Эбби, – успокаивал он, – ты была прекрасна.
– Н... нет, я не была п... прекрасна. Я была н... напугана и вела себя по-детски, но я не... не ожидала...
Он нащупал ее щеку и вытер большим пальцем слезы.
– Я знаю, Эб, я знаю. Это все внове для тебя. И не плачь о том, что не можешь доставить мне удовольствие, потому что ты доставила его.
Абигейл с ужасом поняла, что не в силах сдержать поток слез. Под этим горячим дождем палец Джесси стал скользким. Грудь, казалось, вот-вот взорвется от теснившихся в ней рыданий.
– Т... тогда почему ты так торопился закончить это? Я даже с... слышала, как ты скрипел з... зубами.
– Я говорил тебе, почему я торопился.
у меня болела нога, и я подумал, что раздавлю тебя. Кроме того, ближе к концу я все скомкал.
Джесси поднял голову и взглянул вниз в лицо Абигейл. Ее глаза были плотно закрыты. Ли разу в жизни после занятий любовью он не сталкивался с такой ситуацией. Он чувствовал себя глупым, ущербным и неудовлетворенным несмотря на то, что ему пришлось вынести. Но в то же время он как-то странно ощущал себя покровителем этой женщины – женщины, которая первой из всех, которых он встречал, была озабочена, чтобы удовлетворить его, не меньше, чем саму себя. Джесси наклонился и поцеловал соленый ручеек на ее щеке. Абигейл внезапно глубоко вздохнула и охватила шею Джесси, жалобно всхлипывая. Она вцепилась в него так сильно, что он не мог видеть ее страдание. Ее грудь вздымалась, рыдания сотрясали ее, и доставалось и Джесси, которому пришлось подтянуть живот, чтобы Эбби было удобнее.
– Эбби, Эбби, не плачь, – шептал он гортанно в ее волосы. – Мы попробуем еще раз и получится лучше.
Однако он понимал, о чем на самом деле плачет Эбби. Он понимал, насколько далеко она отошла от своих моральных норм. Поэтому он обращался с ней нежно, мягко воркуя нежные слова и гладя волосы на затылке и висках. Как же все могло случиться так неправильно, гадал Джесси.
Ох, Джесс, я х... хочу, чтобы мои воспоминания об этой н... ночи были хорошими. •И не х... хочу, чтобы мы в... воевали еще и ночью. Я хочу, чтобы мы д... доставляли друг Другу удовольствие.
– Ш-ш-ш, Эбби, существует целая уйма способов. – Он осушил ее щеки кончиком простыни. – Уйма способов, а у нас есть уйма времени.
– Тогда покажи мне, Джесс, покажи, – умоляла она, отчаянно желая, чтобы эта ночь не кончилась одиночеством. Его рука замерла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Я не это имела в виду. Я хотела сказать, что я ничего из себя не представляю.
– Эбби, я ничего подобного не говорил. – Его голос утратил свою резкость. – Между мужчиной и женщиной это не должно проходить просто так. Это многое значит для них.
– Но я ничто. Ты так сказал.
– Я никогда такого не говорил!
– Ты сказал, требуется н... некоторое время, чтобы... научиться.
На ее глазах выступили слезы.
– Черт, конечно! Но в этих словах нет ничего обидного для тебя.
– Не смей лежать здесь, рядом со мной, и чертыхаться, Джесси Дюфрейн!
– Я буду здесь лежать, сколько мне заблагорассудится, мисс Абигейл Маккензи! Ты все понимаешь превратным образом. Посмотри на себя! Какого черта, ты вдвое меньше меня. Как ты думаешь, что с тобой будет, если я приналягу на тебя со всей силы?
Она отвернулась, Джесси взял ее лицо в свои руки, заставил посмотреть себе в глаза.
– Эбби, я не хотел сделать тебе больно и поэтому сдерживался, вот и все... и не стоит из этого делать слона. Да, ты неопытна, да, ты не знаешь как нужно и можно двигаться, но меня это не расстраивает. В конце концов, я абсолютно точно знал, насколько это все болезненно для тебя, потому что в первый раз у женщин всегда так. Я хотел побыстрее кончить ради тебя.
– Я сделана не из фарфора, как тарелка с супом, которую ты в меня швырнул в этой комнате! – стала дуться она.
– Все равно я не понимаю, о чем ты скулишь! В чем все-таки дело!?
Подбородок Эбби задрожал, и из глаз хлынули слезы. Она посмотрела на полосу лунного света, падающую на сиденье под окном.
– Я... я сама... не знаю. Просто ты... ты действовал так, как будто ты рад, что все... все закончилось, вот и все.
Джесси вздохнул устало и негодующе.
– Эбби, у меня чертовски болит нога, и я боялся навредить тебе... и... о, черт! – выкрикнул он, всаживая кулак в матрас, он лег на спину и уставился в потолок.
Абигейл поняла, что Джесси уже точно не будет с ней иметь ничего общего и села. Но он нежно дотронулся до ее руки.
– Погоди минуту, – сказал он миролюбиво. – Останешься?
В его голосе появилась новая нотка искренности, Абигейл откинула назад волосы и вытерла глаза. Теперь она бесконечно жалела, что начала все.
– Не уходи, Эбби, только не так, – умолял Джесси, приподнимаясь на локте.
– Я только накину простыню. Абигейл нашла ее на полу и вытерла глаза, прежде чем лечь и набросить ее на себя. Простыня укрыла и Джесси, и они лежали так вдвоем, словно два пугала, под простыней, объятые тишиной и непониманием. Наконец, он перевернулся на бок лицом к Абигейл и, положив локоть под голову, любовался ее четким профилем в квадрате бело-молочного окна. Снова раздался его мягкий, обезоруживающий голос:
– Эбби, неужели ты думаешь, что это всегда просто для мужчины? Это не так. Считается, что мужчина должен управлять ходом вещей, а женщина полагаться на него и верить, что он все сделает правильно. Но то, что он является лидером, не избавляет его от ошибок и страха.
Эбби уставилась в потолок, плотно зажав простыню подмышками. Слезы катились из глаз. Джесси рассеянно гладил пальцем тугую кромку простыни и тихо говорил:
– Сегодня ночью у меня девственница. Ты знаешь, что проносится в мозгу мужчины, когда он делает это? Неужели ты думаешь, я не заметил, как ты отпрянула, дотронувшись до меня, Эбби? Что же мне было делать? Остановиться, ради всех святых?
Вперед-назад, вперед-назад двигался его палец, слегка задевая ее кожу и край простыни.
– Я обещал сделать это так хорошо, как только мог, но первый раз для женщины никогда не бывает очень хорошим, Эбби, ты можешь поверить, что я, в конце концов, боялся? Каждый миг я сомневался так же как и ты так же как все любовники в первый Раз. Чем дольше я продолжал, тем больше я пугался, что ты вскочишь и убежишь. Эбби, посмотри на меня.
Она не посмотрела, потому что слова Джесси звучали очень больно и искренне.
– Эбби, что я сделал неправильно? – мягко спросил он.
Его рука больше не гладила простыню, а замерла на ее груди.
– Ничего... ничего. Это... я. Я вела себя ужасно шумно и боялась сделать то, что, как мне казалось, ты хотел, чтобы я сделала. А так как в конце было больно, я обвинила тебя, и... вообще. – Раздосадованная, она уткнулась лицом в плечо Джесси, Слезы потекли еще быстрее. – Просто... гораздо легче разозлиться на тебя, чем... на себя.
– Ш-ш-ш, Эбби, – успокаивал он, – ты была прекрасна.
– Н... нет, я не была п... прекрасна. Я была н... напугана и вела себя по-детски, но я не... не ожидала...
Он нащупал ее щеку и вытер большим пальцем слезы.
– Я знаю, Эб, я знаю. Это все внове для тебя. И не плачь о том, что не можешь доставить мне удовольствие, потому что ты доставила его.
Абигейл с ужасом поняла, что не в силах сдержать поток слез. Под этим горячим дождем палец Джесси стал скользким. Грудь, казалось, вот-вот взорвется от теснившихся в ней рыданий.
– Т... тогда почему ты так торопился закончить это? Я даже с... слышала, как ты скрипел з... зубами.
– Я говорил тебе, почему я торопился.
у меня болела нога, и я подумал, что раздавлю тебя. Кроме того, ближе к концу я все скомкал.
Джесси поднял голову и взглянул вниз в лицо Абигейл. Ее глаза были плотно закрыты. Ли разу в жизни после занятий любовью он не сталкивался с такой ситуацией. Он чувствовал себя глупым, ущербным и неудовлетворенным несмотря на то, что ему пришлось вынести. Но в то же время он как-то странно ощущал себя покровителем этой женщины – женщины, которая первой из всех, которых он встречал, была озабочена, чтобы удовлетворить его, не меньше, чем саму себя. Джесси наклонился и поцеловал соленый ручеек на ее щеке. Абигейл внезапно глубоко вздохнула и охватила шею Джесси, жалобно всхлипывая. Она вцепилась в него так сильно, что он не мог видеть ее страдание. Ее грудь вздымалась, рыдания сотрясали ее, и доставалось и Джесси, которому пришлось подтянуть живот, чтобы Эбби было удобнее.
– Эбби, Эбби, не плачь, – шептал он гортанно в ее волосы. – Мы попробуем еще раз и получится лучше.
Однако он понимал, о чем на самом деле плачет Эбби. Он понимал, насколько далеко она отошла от своих моральных норм. Поэтому он обращался с ней нежно, мягко воркуя нежные слова и гладя волосы на затылке и висках. Как же все могло случиться так неправильно, гадал Джесси.
Ох, Джесс, я х... хочу, чтобы мои воспоминания об этой н... ночи были хорошими. •И не х... хочу, чтобы мы в... воевали еще и ночью. Я хочу, чтобы мы д... доставляли друг Другу удовольствие.
– Ш-ш-ш, Эбби, существует целая уйма способов. – Он осушил ее щеки кончиком простыни. – Уйма способов, а у нас есть уйма времени.
– Тогда покажи мне, Джесс, покажи, – умоляла она, отчаянно желая, чтобы эта ночь не кончилась одиночеством. Его рука замерла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119