– Я боролась с тобой даже после твоего отъезда. Когда из газет узнала правду на следующй день после встречи, я бесилась несколько дней.
Он усмехнулся.
– Ты всегда была хороша в бешенстве, – сказал он низким гортанным голосом.
– Уберите руку со спинки моего стула, мистер Дюфрейн, или я снова взбешусь.
– Меня зовут Джесси, – проговорил он, оставив руку там, где она была.
– Ох. не заставляй меня переживать все это заново. В следующий момент ты объявишь себя грабителем с пулей в боку.
Джесси рассмеялся и коснулся затылка Абигейл и слегка ущипнул мочку уха.
– Давай посмотрим, как ты немножко взбесишься, Эбби, а? Как в старые добрые времена.
Джесси ухватил локон волос и игриво дернул его.
Абигейл повернулась к нему и тихо по– вторила:
– Я собираюсь выйти за Дэвида Мелчера, и когда это произойдет, ты уберешься и из моего дома, и из моей жизни.
Джесси снова обернулся к печке и расслабился, съехав вниз по стулу и положив шею на его спинку.
– Ты действительно кричала это пустым комнатам, когда я уехал?
– Не переоценивай себя, – вспыльчиво проговорила Абигейл, – я ненавидела тебя каждую секунду, когда делала это.
Джесси повернул лицо в ее сторону.
– Ты никогда не ненавидела меня.
– Нет, ненавидела.
– И ненавидишь сейчас?
Вместо ответа Абигейл тоже вытянулась на своем стуле и положила ноги на решетку рядом с ногами Джесси.
– Скажи мне, что ненавидишь меня, – бросил он ей вызов и подвинулся так, что его ступня покрыла ее ноги.
– Я скажу, если ты уберешь свои ноги с моих и немедленно уйдешь отсюда.
Джесси зажал ноги Абигейл между своих и сжал.. – Попробуй.
Она взглянула на него, чтобы найти на его губах старую издевательскую улыбку, уверенная, что если в этот момент докажет ему свои слова, то наконец избавится от него. Лежа расслабившись на своем стуле с таким же праздным видом, как и Джесси, она уверенно проговорила:
– Ты до сих пор думаешь, что физическая сила убедительна? Я не могу тебя заставить уйти, и ты это знаешь. Но я могу повторить то, что говорила уже давно, что Дэвид Мелчер обладает всей красотой и нежностью, качествами, которыми я восхищаюсь в мужчине, и я собираюсь за него замуж.
Джесси молча рассматривал ее какое-то мгновение, потом взял за руку. Сердце Абигейл начало вытворять дикие вещи, когда она смотрела, как Джесси гладит ее руки, но внешне она осталась невозмутимой.
– Знаешь, я думаю, ты действительно собралась.
– Да, – сказала она, позволяя ему продолжать ласкать свою руку, чтобы доказать, что ее к нему больше не тянет.
– Он подходит для тебя? – спросил Джесси.
Абигейл вдруг захотелось переплести свои пальцы с пальцами Джесси и притянуть е руку к животу. Это было труднее всего вынести – всегда – когда Джесси становился заботливым и внимательным.
– Всегда... во всех смыслах, – мягко ответила она.
Ветер завывал над какой-то своей болью.
– А он подходит тебе!
Снег нашептывал дому свои секреты.
– Эбби? – начал настаивать Джесси, когда она не ответила.
– Это одно и то же.
– Нет, не одно и то же.
– Возможно, вопрос надо ставить так: подхожу ли я ему?
– Это и так понятно, – произнес нежно Джесси.
Абигейл проговорила их соединенным рукам:
– Не пытайся быть приятным. Обычно, когда ты был приятным, мы вели себя, как дураки.
На этом разговор прервался, и Джесси отпустил ее руку с легким смехом.
– Расскажи мне о своих планах. Мне очень хочется услышать.
Забавно, подумала Абигейл. Но вот осталось два дня до свадьбы, а у нее никогда не было друга, с которым она могла бы поговорить. Как иронично, что подвернулся как раз Джесси. Он был прав насчет одного – они могли бы всегда болтать, она и сейчас чувствовала себя с ним свободно и поэтому рассказала ему все о планах на свадьбу, насчет приема гостей и о том, как напряженно она с Дэвидом работала в магазине. Она рассказала Джесси, что они собираются на медовый месяц в Колорадо Спрингс.
Джесси, ехидно усмехнувшись, поддел ее:
– Так я плачу и за медовый месяц? – Но потом он сказал, что магазин получился замечательный, и он сразу понял, что она приложила к нему свою руку.
Абигейл рассказала, как беспокоилась из-за фаты матери, которую все не присылали до сегодняшнего дня, а завтра нужно фотографироваться. Он спросил, кого она наняла, чтобы сделать фото и потом сказал, что знает Дэмона Смита. Смит хорошо работает и угодит ей. Потом Абигейл рассмешила Джесси, спросив, действительно ли он фотограф. Он улыбнулся и ответил:
– Хочешь сказать, что до сих пор не веришь мне, – и они засмеялись вместе.
Их охватила лень и одурманивающая слабость, разговор стал затрудненным и вялым. Абигейл сказала, что Джесси в такой одежде больше похож на преступника, чем на фотографа. Он спросил, предпочитает ли она его яркий костюм, и Абигейл решила, что нет, эта одежда больше подходит для него. Время от времени в ленивом обмене репликами Джесси бросал на Абигейл сонную усмешку. Потом они вместе уставились на слюдяное оконце. С каждым мгновением они все больше расслаблялись, все больше становились самими собой, их охватила сонливость. Прошел уже час, как они разговаривали посреди ненастной ночи.
Джесси рассказал, как они с Джимом начали работать– пробивали туннели, строили эстакады и даже укладывали рельсы, прежде чем взялись за свою собственную железную дорогу. Они начали с одной тупиковой ветки, так как к тому времени поняли, что деньги не заработаешь на укладке рельсов, а только на самих деньгах. Она увидит это, сказал он, когда приедет в Колорадо Спрингс, где все железнодорожные магнаты строят себе особняки.
– Ты тоже? – спросила Абигейл.
– Нет, – рассмеялся он, он не относился к числу таких людей. Кроме того, его железная дорога была не такой уж большой. Джесси много рассказывал о том, как фотография превратилась для него из развлечения в дело жизни.
К тому времени он совсем низко съехал на стуле, положил ногу на ногу на решетку, умиротворенный и сонный. Он спросил:
– Теперь ты веришь мне?
– Да, думаю, верю.
Потребовалось много времени, чтобы он услышал от Абигейл эту фразу, много времени и еще больше непонимания.
Они сидели, молча прислушиваясь к завывающим ночным звукам.
– Уже очень поздно, – произнесла наконец Абигейл, – думаю, тебе пора идти, или мой фотограф увидит завтра одну из самых помятых на вид невест.
Джесси засмеялся, припомнив:
– Совсем как в первый раз, когда я увидел тебя, о господи, в каком ты была виде, Эбби!
– Ты, без сомнения, за словом в карман не полезешь.
Их обоих охватила лень. Они повернули головы так, чтобы можно было смотреть друг на друга.
– Не делай из меня дурака, Эбби, – тихо сказал он.
Он никогда не изменится, поняла она. Он всегда будет издеваться. Он не для нее.
– Я рад, что мы поговорили, – сказал он, в конце концов усаживаясь прямо, потягиваясь и широко зевая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119