Хроническое пьянство! Но он был в благодушном настроении и удержался от шуток, согласившись:
– Вообще-то, лимонад тоже довольно приятная штука, мисс Абигейл.
Она вдруг ощутила необъяснимое щемящее чувство в груди, а легкий ветерок, ворвавшийся в окно, захватил ее юбку и надул пузырем перед ней. Мисс Абигейл сняла шляпку и молодым, очаровательным жестом прижала ею юбку, заставив Джесси вновь гадать, какой же она была в молодости девочкой.
– Если... если хотите, я могу побрить вас. Ее глаза избегали его взгляда, руки нервно теребили маргаритки на шляпке. Он потер подбородок, и сердце мисс Абигейл чуть не выпрыгнуло из груди.
– Я, наверно, выгляжу, как гризли, – улыбаясь, проговорил он.
– Да, – согласилась она ослабевшим голосом и подумала, а через минуту вы, возможно, будете и вести себя как гризли. – Я схожу за горячей водой и принесу все необходимое.
Она вышла из комнаты, затопила печь, взяла чистые полотенца и старые отцовские чашку и помазок. Она потянулась за тазиком, когда раздался громоподобный голос Джесси.
– Мисс Абигейл, а ну-ка бегом сюда, да поскорее!
Она распрямилась так быстро, словно Джесси пихнул ее носком своего ботинка, затем, закрыв глаза, сосчитала до десяти, но не успела закончить, как Джесси снова завопил:
– Мисс Абигейл... немедленно!
Он полностью забыл свое обещание быть с ней обходительным. Она зашла, держа перед собой тазик, словно щит.
– Да, мистер Камерон? – едва слышно прошептала она.
– Да будет вам, «мистер Камерон»! – заорал он. – Где, черт побери, мои усы?
– Их нет, – пропищала она.
– Я только что это обнаружил. И кто же постарался?
– Постарался? Не понимаю, почему надо называть это...
– Дьявол, я буду называть это гак. как мне заблагорассудится. Это ваших рук дело...
Он был так разозлен, что забыл ее имя.
– Кто, черт побери, дал вам разрешение брить меня?
– Мне не нужно никакого разрешения. Мне платят за то, чтобы я присматривала за вами.
– Вы называете эю присматривать? – Сейчас его черные, пронзительные глаза утратили светло-коричневый оттенок. – Вы, верно, решили, что раз вы меняете простыни, судна, повязки– то можете поменять и все, что угодно. Ну так вот, с одним ты переборщила, слышишь меня, женщина?! Переборщила!
Хоть она и дрожала от страха, но не могла терпеть, чтобы с ней так разговаривали.
– Мне не нравится, что вы кричите на меня. Пожалуйста, потише.
Однако ее самообладание, казалось, только еще больше распалило Джесси, и он принялся распекать ее с новой силой:
– О Боже, – взмолился он, – избавь меня от этой бабы! Вы решили проучить большого испорченного грабителя? Да, это в вашем характере. Или вы сбрили их только потому, что ненавидите усы? Я вас раскусил, мисс Абигейл. Я встречал дамочек такого сорта. Для вас любой мужчина представляет собой угрозу, так? Все, что хоть отдаленно отдает зрелым мужским началом, иссушает вас настолько, что вы начинаете скрипеть при ходьбе. Ну так вы нашли не того мужчину, чтобы вымещать на нем жажду вашей пуританской мести. Ты слышишь меня, женщина? Ты заплатишь за это и дорого!
Мисс Абигейл, покраснев, пришла в ужас от того, что он был близок к истине.
– Я уже заплатила за это сполна хотя бы тем, что смирно стою подле вас и выслушиваю ваши оскорбления которых вовсе не заслужила.
– Вы хотите поговорить о том, кто что заслужил? А я заслужил это? – Он показал на свою раненую ногу. – Или это? – Он указал на свою верхнюю губу.
Мисс Абигейл вновь пришло в голову, что Джесси без усов выглядит как-то неестественно.
– Возможно, я поторопилась, – начала она, по-прежнему трепеща, но желая принести своего рода извинения, чтобы только заставить Джесси замолчать.
Он насмешливо фыркнул и уставился в потолок.
– Если вам станет от этого лучше, – сказала она, – я прошу прощения за содеянное.
– Верьте или не верьте, но мне от этого ни чуточку не лучше, – и он продолжил оскорбленным тоном, – какого черта вы сделали это? Вам они мешали?
– Они казались грязными и придавали вам вид типичного разбойника, – ее голос заметно окреп, – неужели вы не знаете, что большинство знаменитых преступников носили усы?
– Да ну? – Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на мисс Абигейл. – И сколько людей нашего круга вы встречали?
– Только вас, – неуверенно ответила она.
– Только меня.
– Да, – сказала она очень кротко.
– И вы побрили меня с тем, чтобы я не был похож на остальных, да?
Мисс Абигейл, всегда очень крепко державшая себя в руках, чуть не заревела.
– В общем-то н... нет. Ну, нет... Я имею в виду, усы доставляют много хлопот во время... ну, во время еды. Я имею в виду, что... они колются.
Его голова упала на подушку.
– Что?
– Ничего! – огрызнулась мисс Абигейл.
– Они кололись?
Поставленная своим предательским языком в неловкое положение, мисс Абигейл была вынуждена объясниться.
– Да кололись, когда я кормила вас через соломку.
Эти слова заставили его приподнять голову еще выше:
– Не могли бы вы объяснить свои слова, мисс Абигейл?
Но она стала такой красной, что он чуть ли не ощущал запах подпаленного крахмала с ее воротника. Пока она, выйдя из комнаты, собирала бритвенные принадлежности, Джесси пришла в голову бредовая идея, и так как он знал толк в женщинах, идея польстила его самолюбию, что несколько остудило его гнев. Но здравый смысл подсказывал Джесси, что такого не может быть – только не с этой замороженной мисс Абигейл! И все же, когда она вернулась, игривая как кошка в мае, и суетилась вокруг с бритвенными принадлежностями, стараясь не смотреть на Джесси, он решил, почему бы и нет.
Она чувствовала на себе его дикий, преследующий взгляд, но собрала волю в кулак и, приблизившись к постели, налила в чашку горячей воды, а затем взбила пену. Однако, когда она сделала движение к Джесси, его глаза предупреждающе засверкали.
– Я сам, – возразил он и выхватил из ее руки намыленный помазок. – Держите зеркало, – приказал он.
Но стоило ему увидеть свое лишенное растительности лицо, как он снова разозлился.
– Черт вас подери, Эбби, вы бы еще за одно подравняли и мой нос. Усы являются частью мужчины, он без них чувствует себя ущербным.
В его словах прозвучало неподдельное расстройство. Глядя в зеркало, он скорбно покачал головой своему собственному отражению и начал намыливаться словно для того, чтобы скрыть под пеной то, что увидел.
Когда черные бакенбарды покрылись белой пеной, Джесси стал выглядеть менее грозным, поэтому мисс Абигейл позволила себе заметить:
– Я тоже поняла это, когда сбрила их. Простите меня.
Она сказала это с искренним раскаянием, поэтому он прекратил намыливать челюсть и повернулся, внимательно смотря на хозяйку. Она, не спуская глаз с зеркала, произнесла:
– Я... я обнаружила, что вы мне тоже больше нравитесь с усами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Вообще-то, лимонад тоже довольно приятная штука, мисс Абигейл.
Она вдруг ощутила необъяснимое щемящее чувство в груди, а легкий ветерок, ворвавшийся в окно, захватил ее юбку и надул пузырем перед ней. Мисс Абигейл сняла шляпку и молодым, очаровательным жестом прижала ею юбку, заставив Джесси вновь гадать, какой же она была в молодости девочкой.
– Если... если хотите, я могу побрить вас. Ее глаза избегали его взгляда, руки нервно теребили маргаритки на шляпке. Он потер подбородок, и сердце мисс Абигейл чуть не выпрыгнуло из груди.
– Я, наверно, выгляжу, как гризли, – улыбаясь, проговорил он.
– Да, – согласилась она ослабевшим голосом и подумала, а через минуту вы, возможно, будете и вести себя как гризли. – Я схожу за горячей водой и принесу все необходимое.
Она вышла из комнаты, затопила печь, взяла чистые полотенца и старые отцовские чашку и помазок. Она потянулась за тазиком, когда раздался громоподобный голос Джесси.
– Мисс Абигейл, а ну-ка бегом сюда, да поскорее!
Она распрямилась так быстро, словно Джесси пихнул ее носком своего ботинка, затем, закрыв глаза, сосчитала до десяти, но не успела закончить, как Джесси снова завопил:
– Мисс Абигейл... немедленно!
Он полностью забыл свое обещание быть с ней обходительным. Она зашла, держа перед собой тазик, словно щит.
– Да, мистер Камерон? – едва слышно прошептала она.
– Да будет вам, «мистер Камерон»! – заорал он. – Где, черт побери, мои усы?
– Их нет, – пропищала она.
– Я только что это обнаружил. И кто же постарался?
– Постарался? Не понимаю, почему надо называть это...
– Дьявол, я буду называть это гак. как мне заблагорассудится. Это ваших рук дело...
Он был так разозлен, что забыл ее имя.
– Кто, черт побери, дал вам разрешение брить меня?
– Мне не нужно никакого разрешения. Мне платят за то, чтобы я присматривала за вами.
– Вы называете эю присматривать? – Сейчас его черные, пронзительные глаза утратили светло-коричневый оттенок. – Вы, верно, решили, что раз вы меняете простыни, судна, повязки– то можете поменять и все, что угодно. Ну так вот, с одним ты переборщила, слышишь меня, женщина?! Переборщила!
Хоть она и дрожала от страха, но не могла терпеть, чтобы с ней так разговаривали.
– Мне не нравится, что вы кричите на меня. Пожалуйста, потише.
Однако ее самообладание, казалось, только еще больше распалило Джесси, и он принялся распекать ее с новой силой:
– О Боже, – взмолился он, – избавь меня от этой бабы! Вы решили проучить большого испорченного грабителя? Да, это в вашем характере. Или вы сбрили их только потому, что ненавидите усы? Я вас раскусил, мисс Абигейл. Я встречал дамочек такого сорта. Для вас любой мужчина представляет собой угрозу, так? Все, что хоть отдаленно отдает зрелым мужским началом, иссушает вас настолько, что вы начинаете скрипеть при ходьбе. Ну так вы нашли не того мужчину, чтобы вымещать на нем жажду вашей пуританской мести. Ты слышишь меня, женщина? Ты заплатишь за это и дорого!
Мисс Абигейл, покраснев, пришла в ужас от того, что он был близок к истине.
– Я уже заплатила за это сполна хотя бы тем, что смирно стою подле вас и выслушиваю ваши оскорбления которых вовсе не заслужила.
– Вы хотите поговорить о том, кто что заслужил? А я заслужил это? – Он показал на свою раненую ногу. – Или это? – Он указал на свою верхнюю губу.
Мисс Абигейл вновь пришло в голову, что Джесси без усов выглядит как-то неестественно.
– Возможно, я поторопилась, – начала она, по-прежнему трепеща, но желая принести своего рода извинения, чтобы только заставить Джесси замолчать.
Он насмешливо фыркнул и уставился в потолок.
– Если вам станет от этого лучше, – сказала она, – я прошу прощения за содеянное.
– Верьте или не верьте, но мне от этого ни чуточку не лучше, – и он продолжил оскорбленным тоном, – какого черта вы сделали это? Вам они мешали?
– Они казались грязными и придавали вам вид типичного разбойника, – ее голос заметно окреп, – неужели вы не знаете, что большинство знаменитых преступников носили усы?
– Да ну? – Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть на мисс Абигейл. – И сколько людей нашего круга вы встречали?
– Только вас, – неуверенно ответила она.
– Только меня.
– Да, – сказала она очень кротко.
– И вы побрили меня с тем, чтобы я не был похож на остальных, да?
Мисс Абигейл, всегда очень крепко державшая себя в руках, чуть не заревела.
– В общем-то н... нет. Ну, нет... Я имею в виду, усы доставляют много хлопот во время... ну, во время еды. Я имею в виду, что... они колются.
Его голова упала на подушку.
– Что?
– Ничего! – огрызнулась мисс Абигейл.
– Они кололись?
Поставленная своим предательским языком в неловкое положение, мисс Абигейл была вынуждена объясниться.
– Да кололись, когда я кормила вас через соломку.
Эти слова заставили его приподнять голову еще выше:
– Не могли бы вы объяснить свои слова, мисс Абигейл?
Но она стала такой красной, что он чуть ли не ощущал запах подпаленного крахмала с ее воротника. Пока она, выйдя из комнаты, собирала бритвенные принадлежности, Джесси пришла в голову бредовая идея, и так как он знал толк в женщинах, идея польстила его самолюбию, что несколько остудило его гнев. Но здравый смысл подсказывал Джесси, что такого не может быть – только не с этой замороженной мисс Абигейл! И все же, когда она вернулась, игривая как кошка в мае, и суетилась вокруг с бритвенными принадлежностями, стараясь не смотреть на Джесси, он решил, почему бы и нет.
Она чувствовала на себе его дикий, преследующий взгляд, но собрала волю в кулак и, приблизившись к постели, налила в чашку горячей воды, а затем взбила пену. Однако, когда она сделала движение к Джесси, его глаза предупреждающе засверкали.
– Я сам, – возразил он и выхватил из ее руки намыленный помазок. – Держите зеркало, – приказал он.
Но стоило ему увидеть свое лишенное растительности лицо, как он снова разозлился.
– Черт вас подери, Эбби, вы бы еще за одно подравняли и мой нос. Усы являются частью мужчины, он без них чувствует себя ущербным.
В его словах прозвучало неподдельное расстройство. Глядя в зеркало, он скорбно покачал головой своему собственному отражению и начал намыливаться словно для того, чтобы скрыть под пеной то, что увидел.
Когда черные бакенбарды покрылись белой пеной, Джесси стал выглядеть менее грозным, поэтому мисс Абигейл позволила себе заметить:
– Я тоже поняла это, когда сбрила их. Простите меня.
Она сказала это с искренним раскаянием, поэтому он прекратил намыливать челюсть и повернулся, внимательно смотря на хозяйку. Она, не спуская глаз с зеркала, произнесла:
– Я... я обнаружила, что вы мне тоже больше нравитесь с усами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119